Чтение 72–й страницы книги ~Удар "молнии"~

только один человек "Молнии" - Володя Шабанов, который сейчас находился в
Иордании. После трехдневных заседаний восточные гости отправились в
воинскую часть, расположенную на территории бывшего объединенного учебного
центра, а Кастрат в сопровождении одного телохранителя отправился в город
Шали. Чтобы проследить за его передвижениями, пришлось оторвать от своих
дел "тройку" Шутова. Депутат Госдумы разъезжал по Чечне, как по Москве,
чувствуя себя даже в большей безопасности. Залетный араб вечером того же
дня вместе со своей командой погрузился в самолет и улетел, а Кастрат,
несмотря на ночь, отправился в Итум-Кале. Этой же ночью к его самолету в
аэропорту Северный подъехала грузовая машина, из которой в салон перенесли
пять упакованных в коробки телевизоров. Аэропорт находился под постоянным
контролем "Молнии": через бывшего начальника управления КГБ удалось
заполучить картотеку агентуры и доверенных лиц, "законсервированных" на
неопределенный срок, в наземной службе сохранился старый кадр, уцелевший на
работе и согласившийся вновь продолжить сотрудничество.

Это было слишком мелко для Кастрата - возить телевизоры из Грозного, однако
заглянуть в коробки было невозможно: пилоты сами охраняли самолет и
неотлучно находились в салоне. Около полуночи Шутов передал, что депутат
Госдумы направляется в Гудермес и что отслеживать его очень сложно: дороги
почти пустые и часто приходится уходить от военного патруля, разъезжающего
на открытых УАЗах. В общем-то это и бесполезно, поскольку невозможно
приблизиться и установить, с кем встречается Кастрат. То ли кого-то ищет,
то ли что-то передает; ни в одном пункте больше чем на десять минут не
задерживается - эдакий курьер, что с его персоной вообще соотносимо. Этот
ночной вояж после трех дней заседания "большой семерки" был странным и
необъяснимым. Накатавшись, Кастрат мог наутро улететь и увезти с собой все
свои загадочные манипуляции, поездки и переговоры: из аэропорта поступило
сообщение, что командир экипажа его самолета запросил полную заправку.

И Головеров решил перехватить его на обратном пути из Гудермеса.

- Алекс, помнишь, как мы пригласили в гости Кархана? - спросил он по
радиосвязи у Отрубина - все переговоры велись только на английском: даже
если бы перехватили, что было маловероятно, чужой язык сбил бы с толку
спецслужбы.

- Помню... С этим бы понежнее как-нибудь, натура тонкая, - откликнулся
командир "тройки".

- Предлагай.

- Мы из Интерпола, работаем нелегально во многих странах мира.

- О'кей! Его "ангела" с собой, а карету оставьте где-нибудь в селе. Только
без багажа.

Похоже, телохранители боялись Интерпола больше, чем бандитов. "Ангел"
Кастрата начал отстреливаться из двух пистолетов, продырявил машину
Отрубина, выбил заднее стекло и угомонился лишь на земле со сломанной рукой
и стволом у виска. Как потом выяснилось, великолепно владел английским и
понял весь короткий разговор, состоявшийся между Тучковым и Кастратом.
Тонкий по натуре Кастрат пытался бежать в темноту, но не смог пробиться
через густой кустарник, запутался и сдался без сопротивления. Этот
безрассудный побег показался Отрубину странным - с его огромной задницей и
животом можно было передвигаться лишь короткими шажками от двери офиса до
дверцы автомобиля, а от страха такие люди обычно не бегут, подламываются на
месте.

Пришлось обследовать кустарник с фонариком, и не зря: в траве обнаружился
бумажник, туго набитый долларами. И опять его поведение показалось слишком
нелогичным, даже вздорным, поскольку нет смысла таким образом прятать от
Интерпола деньги, которые, как известно, не пахнут. Другое дело - от
бандитов либо налоговой службы...

При обыске машины нашли семь запаянных цинок с патронами для винтовок
иностранного производства, что тоже было не менее странно, а при личном
досмотре изъяли "красный мандат" - специальный пропуск для проезда по всей
территории Чечни, подписанный Диктатором. На московских гостей натянули
черные маски задом наперед и привезли в музей. В подвале, где когда-то
находились запасники, было подходящее для камеры место с железной дверью,
но не оказалось ни одного замка, поэтому пришлось вставить в пробой болт и
завернуть гайку ключами. Головеров вскрыл первую попавшуюся цинку и вместо
патронов обнаружил плотные вакуумные упаковки с героином. У депутата
Госдумы были серьезные причины опасаться Интерпола...

Наркобизнеса в России пока вроде бы и не существовало, правоохранительные
органы лишь робко подкрадывались к этой новой, еще не открытой теме.

Похоже, Кастрат еще никогда не сталкивался с Интерполом и знания его об
этой организации были смутными, киношными. Он и защищаться начал так же
по-киношному.

- Я нахожусь на территории России, являюсь депутатом Государственной Думы,
- по-английски он говорил с большой натяжкой, на уровне вузовской
подготовки. - Ваши действия незаконны. Требую немедленного освобождения!

- Послушай, ты, мешок с дерьмом, - развязно и грубо сказал Глеб. - Мне
наплевать, где ты находишься, в Пакистане или драной России. Ты слишком
мелкая тварь, чтобы требовать. Рот будешь открывать после того, как я задам
вопрос.

Киношный же набор полицейских ругательств подействовал на него убедительно,
охладил пыл, - верно, понял, что не в какой-нибудь районной милиции, где
можно качать права.

- Прошу вас, сообщите о моем задержании президенту республики, - попросил
он. - Я его личный гость и друг.

- Твой президент принадлежит к международной наркомафии, и что я с
удовольствием сделаю - сообщу ему об аресте и затолкаю в подвал вместе с
тобой.

- В таком случае... вы обязаны пригласить моего адвоката, - Кастрат начал
потеть. - Есть же права человека...

- Права человека существуют для человека, - оборвал Глеб. - В этой стране
их нет. Откуда поступает товар, я знаю. Но для кого предназначен?

- Я не буду отвечать на вопросы. Это шантаж. У меня нет и не было никакого
товара. А это, - он показал глазами на распечатанную цинку, - вы подбросили
ко мне в машину.

- И в твой самолет подбросили?

Большие, навыкате, глаза его оловянно блеснули.

- Если через полчаса я не буду в аэропорту, самолет взлетит. Задержать вы
не сможете, охрана не подпускает никого, стреляет без предупреждения.

- Придется тебе задержать вылет, - Головеров положил перед Кастратом
радиостанцию, отнятую при обыске. - В целях самосохранения.

- Нет, - усмехнулся он. - Задерживать не буду. А за свою жизнь я не
опасаюсь. Ее гарантирует и оберегает лично президент. В ваших интересах
освободить меня и не нарываться на скандал.

Глеб посмотрел в его наглые, непроницаемые глаза и подозвал Тучкова.

- Приготовь ему дозу. Рассчитай на килограмм веса, посадим на иглу.

Князь молча взял героин и удалился. Кастрат взбагровел, зашевелились
тяжелые, большие уши.

- Вы - не Интерпол! Вы банда преступников!

- В бандитских странах вынуждены применять соответствующие приемы, -
неохотно заявил Головеров. - Цивилизованные - для цивилизованных.

- У меня большие связи за рубежом!

- Не сомневаюсь.

- Меня знают члены "большой семерки"!

- Допускаю, но я не член "большой семерки" и ничем помочь не могу.

- Я сделаю заявление о ваших методах работы в России!

- Возможно, если я тебя отпущу, - спокойно заметил Глеб. - Но я этого