Чтение 72–й страницы книги ~Против лома нет приема~

- Вот так? - продемонстрировал Таран.

- Ага-а...- выдохнула Полина. - Я так его лучше чувствую... Мне он так
нравится! Это секс-машина пятого поколения...

Таран только хихикнул, поскольку прекрасно знал, что точно такими же
"машинами" были оборудованы еще древние греки. В отличие от техники природа
заметно консервативнее, но ее шедевры хрен превзойдешь... Тем не менее
жаркое и бесстыжее лопотание П9лины ему очень нравилось. И сама она
нравилась все больше, даже если б Юрка не выпил с ней по бокалу слабенького
шампанского, все равно бы нравилась. И Надюшкин укоряющий образ опять
растворился, уступив место одуряющей страсти к чужой бабе, которая до
прошлой ночи была для Тарана совершенно никем, кроме как неожиданной обузой
и источником разных мелких неприятностей.

Юрка еще боялся себе признаться, но уже подсознательно ощущал, что в данный
момент ему гораздо слаще, чем было на семейном ложе. Потому что Надька
как-то постепенно стала слишком привычной и хорошо изученной, слишком
родной, что ли... А Полина именно тем и привлекала, что была чужой и
загадочной, умеющей удивить и озадачить. Наконец, Надька и Таран были
одного поля ягоды пролетарские дети, со всей вытекающей отсюда простотой и
культурным уровнем. А Полина была чем-то вроде Даши, производившей
впечатление интеллигентной девушки. Правда, Даша эту интеллигентность перед
Юркой выпячивала и строила из себя бог знает какую интеллектуалку до тех
пор, пока ее не разоблачили - в прямом и переносном смысле - перед Юркой
ребята Жоры Калмыка. Полина же, наоборот, старалась свое интеллигентское
воспитание спрятать, хотя на самом деле она - столичная уроженка и
настоящая в отличие от Даши студентка! наверняка была куда большей
интеллектуалкой, чем первая Юркина любовь. Фиг ее знает, зачем это было
надо. Возможно, потому, что ей надоели приличные мальчики, похожие на Петю
из рекламы ("Пригласи ее на чашечку кофе! Им это нравится, поверь мне!"), и
потянуло к тем, которых от нее всемерно отгораживали: простым, дерзким на
язык и на руку, грубым и даже жестоким. Таким, какими были дружки ее братца
Кости - Форафон и Паваротти, например. Возможно, ей хотелось почувствовать
себя немножко "своей" в мире бандюг. Поиграть в шмару отвязанную, так
сказать. То есть получалась Даша наоборот. Та была платной шлюхой в натуре,
но играла примерную студентку.

То, что сегодня предложила Полина - все это "медленное и плавное", - Юрка
сперва воспринял с иронией, но потом вдруг нашел в этом какой-то смак.
Прямо-таки "открыл его для себя", как девушка из рекламы - прокладки с
крылышками. Оказывается, плавно вжиматься и оттягиваться, успевая между
делом вяло целоваться и слушать, как Полина, прикрыв глаза, шепчет ему на
ухо какую-то бесстыдную и бессвязную, но очень сладкую чушь.

- Иди-и... Иди-и в меня-а... - Она почти выпевала это шепотом, положив
ладони на Юркину талию. И Таран в этот ритм вписывался, хотя временами ему
хотелось прекратить эту игру и прибавить скорость. Как оказалось,
сдерживать себя и ласкать Полину так, как она этого хочет, - это тоже
удовольствие... Во, зараза! Юрка поймал себя на мысли, что желает, чтоб все
это балдение длилось как можно дольше и, может быть, вообще никогда не
кончалось. Ему хотелось лежать и лежать, даже вовсе не двигаясь, и ощущать
под собой это гибкое, ласковое тело, прижиматься к этим грудкам и животику,
гладить плечики, спинку и попку, ну и конечно, греться и нежиться внутри, в
уютной влажной пещерке...

Но, ясное дело, до бесконечности так продолжаться не могло. Полине эта игра
надоела, и она возжаждала новой, контрастной.

- Можно быстрее... - сказала она. Таран понял это так, что надо прибавить
совсем немножко.

- Еще! Сильнее, что ты как рохля вареная! - со злостью прошипела Полина и
больно укусила Юрку за плечо.

- У, бля! - прорычал Таран, освирепев совсем не в шутку. - Кусаться,
стерва? Кусаться?! Быстрее тебе?! На! На! На! Получи, сучара!

Он стиснул Полину так, что у нее косточки хрустнули, и заработал, как
поршень паровой машины.

- Ой! 0-ой! - завизжала она и даже испугала этим Юрку. Фиг его знает, не
подумают ли Алик с Тиной, будто он уже душит свою спутницу? Таран
остановился и извиняющимся тоном спросил:

- Тебе правда больно?

- Да! Но я и хочу, чтоб было больно! И мне, и тебе! Ну, так же! Ой! А-ай!
Щипли меня! Царапай! - и опять кусанула Юрку зубами. Во придурочная! Хрен с
тобой, однако! Что просила, то и получишь...

Через несколько секунд той бешеной дрючки, которую организовал Юрка,
кусачая стерва взвыла и обмякла, а Таран еще полминуты терзал ее скользкое
нутро, пока сам не отстрелялся. Прямо туда.

- Пусти! - Полина с неожиданной силой отпихнула Тарана и побежала в
душевую. Пока она там плескалась, Юрка повалялся немного, а потом включил
настольную лампу и поглядел на покусанные места. Ни фига себе! До крови,
правда, не прокусила, но отпечатки зубов оставила. Ну и змея! Хорошо, хоть
не ядовитая...

Юрка погасил лампу, улегся на свой диванчик и откинулся на спину. Полина
вернулась и без спроса прилегла к нему.

- Ты на меня сердишься, Юрчик? - наваливаясь на Тарана грудью, бедром и
животиком, прошептала она.

- Сержусь, - подтвердил Юрка, - на фига надо было кусаться? Если тебе
нравится, когда больно, то мне - ни хрена. Другой бы за такую "нежность"
просто рожу набил.

- Рожу не надо... - поглаживая Тарана по укушенному плечу, произнесла
Полина. - А по попке - можно...

- Давай лучше поспим? - предложил Юрка. - Мне лично на сегодня вот так
всего хватило. Если тебе не хватает, так вызови этого Алика. Если он сам
умаялся, так найдет тебе на пароходе пару клиентов, еще и бабки огребет.

- А что? - сказала Полина. - Это мысль...

И она взяла со стола телефончик, оставленный Аликом.

Таран подумал, будто она просто шутит или издевается, но не угадал. Полина
и не думала шутить. Она нажала на кнопочку с цифрой "2".

- Алик? Это Полина. Вы не могли бы зайти к нам с Юрой? У нас кое-какие
сексуальные проблемы.

Даже после этого Таран еще не поверил в то, что эта засранка все затеяла
всерьез. И даже после того, как щелкнул сперва замок двери напротив, а
потом замок двери их каюты. Вошел Алик, в майке и спортивных штанах, судя
по всему, явно поднятый этим звонком с постели. Таран лежал под одеялом, а
вот Полина встретила Алика самым бесстыжим образом, откинувшись на подушку,
с голой грудью и сдвинув одеяло так, что оно прикрывало только самый низ
мохнатого кустика. Правда, все это было не при свете, но бывалый Алик, как
видно, таким зрелищем был смущен.

- Сейчас, между прочим, без пяти двенадцать, - заметил он. - По судну
объявлен отбой. Нельзя ли эти ваши проблемы отложить до завтра?

- Нет, - сказала Полина. - Вы наверняка слышали, что сказал Юра?

- Ну, допустим, слышал, - проворчал Алик, которому, должно быть, не
хотелось признавать наличие подслушки в каюте. - Что из этого?

- А из этого следует, - жестко произнесла Полина, - что Юре хочется
посмотреть, как меня .... (она употребила именно это слово!). И он
предлагает вам это самому сделать или найти желающих.

У Юрки не только уши загорелись, но даже, кажется, нос. Во, как все
повернула, зараза! Он даже не нашелся, что вякнуть - до того стыдно стало!
С другой стороны, если Алик через прослушку все слышал, то и возражать
нечего. Угораздило же ляпнуть такое!

Алик, конечно, заподозрил подвох. Он, стараясь не особо поглядывать на
Полину, произнес мрачным тоном:

- Знаете, мы уже с вами говорили насчет всяких ненужных фокусов. Так вот,
эта задумка у вас дурная. Если ты считаешь, будто я такой наивный, что
полезу тебя трахать, а твой мальчик после этого двинет меня по башке, - то