ночи, а также электричество, объяснялись по-разному, но в основном винили или
паскуд-империалистов, применивших сверхсекретную бомбу, или своих же
гадов-физиков, сплоховавших при испытаниях точно такой же отечественной бомбы.
Называли даже ее тип - темпоральная. Это, кстати, объясняло, по какой причине
рядом с Талашевском появилась африканская саванна, центральноазиатская степь и
кастильское плоскогорье.
высказывалось в том смысле, что родное правительство не оставит талашевских
граждан в беде и по примеру челюскинской эпопеи пришлет им на выручку
какой-нибудь межвременной ледокол. Люди, игнорировавшие общественное мнение, -
были в Талашевске и такие - утверждали обратное: родному правительству, если
оно само уцелело, начхать на своих граждан с высокой трибуны Мавзолея, а беду
эту придется расхлебывать нашим внукам и правнукам, если таковые на свет
появятся.
пережить после наступления Великого Затмения - так называли то достопамятное
событие наиболее культурные горожане. (Менее культурные употребляли другой
термин - Большой Пиздец.)
побоище у реки Уссы, прорвавшихся к Талашевску; о губительной позиции
райкомовских начальников, все действия которых в те дни ограничивались
принятием постановлений, созданием комиссий, проведением расширенных пленумов и
отправкой посыльных в областной центр за директивами; о захвате власти военным
комендантом Коломийцевым, действовавшим по наущению армии и милиции; о
конфликте между двумя этими уважаемыми ведомствами, в результате чего не
осталось ни того ни другого, а из уцелевших бойцов были сформированы так
называемые отряды самообороны; о превентивном ударе по Кастилии, закончившемся
позорным поражением; о непрекращающемся голоде и о драконовских мерах, которые
применяет против спекулянтов якобы виновный в нем военком и одновременно глава
районной администрации Коломийцев; о жутких, никому ранее не известных
болезнях, выкашивающих ослабленных недоеданием людей, и о намечающемся союзе со
степняками против кастильцев.
любви и своего несчастья. Не стала она скрывать и того, что ждет ребенка.
невозможно прожить, а уж с дитем...
наследника трона собираюсь родить.
там, в Африке...
представляете что, - обычно говорила уже изрядно захмелевшая к этому времени
Верка. - А пошли вы все знаете куда?
не связываться. Всем было известно про ее автомат и про то, что она недавно
тайком приобрела на толкучке два полных магазина.
в бедламах и бардаках. Совместный поход на Кастилию все же состоялся и снова
закончился поражением - подвели степняки, не умевшие осаждать крепости и плохо
ориентирующиеся в горных условиях. Больница переполнилась ранеными. Верка,
которой подходило время рожать, разрывалась между приемным покоем, операционной
и моргом - примерно по такому маршруту проходило большинство их пациентов.
Кастильские аркебузы и алебарды оставляли чудовищные, малосовместимые с жизнью
раны, а тут еще начались перебои с дезинфицирующими материалами и
антибиотиками. Коломийцев распорядился реквизировать все имущество аптек и
аптечных баз (слава богу, их в районе имелось целых три - гражданской обороны,
облздрава и министерства путей сообщения), но было уже поздно, тонны
разнообразнейших медикаментов как в воду канули. Уголовное дело, возбужденное
коллегами Смыкова по этому факту, пришлось срочно прекратить, - прошел слух о
том, что кастильская пехота и кавалерия идут на Талашевск.
рясах и сжигают на кострах каждого, кто не носит крест, не умеет правильно
перекреститься и не знает молитв.
Коломийцев оказался большим мастаком) и были срочно переброшены на рубеж Старое
Село - Гарбузы, который кастильцы, двигавшиеся совсем другим путем, штурмовать
и не собирались (к сожалению, в стратегии военком не разбирался).
район станции Воронки, для чего в самое ближайшее время обещали подать
железнодорожный состав. (Несколько паровозов к тому времени уже удалось
расконсервировать и перевести с угля на дрова.)
тяжелораненых, а примерно столько же ходячих слонялось вокруг в напрасных
поисках хлебной корки или окурка.
больничном белье и в сизых больничных халатах, в гипсе, на колясках, на мокрых
матрасах, на Клеенке, прямо на голом асфальте. Многие громко бредили, а другие
еще громче требовали еды, питья, капельниц, уток, палаток, лекарств и расстрела
Коломийцева.
с четвертого этажа - больше было некому, мужчины пили самогон и курили самосад
в окопах где-то за Старым Селом и Гарбузами, - уже ощущала приближение родовых
схваток, хотя по времени выходило еще рановато.
откуда должен был прибыть состав, и поэтому появление кастильцев вовремя никто
не заметил. Да они и сами были поражены открывшимся перед ними зрелищем -
столько калек сразу не приходилось видеть даже самым многоопытным инквизиторам.
и арапов, милосердие имели, хоть и своеобразное, миссионерское: или жизнь, или
приобщение к истинной вере), если бы кто-то из легкораненых, имевший при себе
оружие, не сразил бы точным выстрелом их знаменосца.
стало именоваться как "Агустинская бойня", по имени предводителя кастильцев
дона Агустино де Алькундо, позднее казненного по статье Талашевского трактата
за преступления против человечества.
стали сжимать кольцо, пехота прочесывала близлежащие улицы, поскольку часть
раненых успела разбежаться. Монахи Доминиканского ордена, и в самом деле
сопровождавшие экспедиционную армию, на этот раз оказались не у дел. Наиболее
ревностные из них, подоткнув рясы и засучив рукава, встали в ряды тех, кто
распространял свет престола Господнего отнюдь не крестом и молитвами.
сколько за жизнь будущего принца саванны, забежала в железнодорожный пакгауз,
до самой крыши забитый пустой тарой. Тут бы ей и схорониться, но опять подвел
характер - не выдержала, полоснула через узенькое окошко из автомата, с которым
в последнее время не расставалась.
сравнимые разве что с ружьями для охоты на слонов, устроили настоящую канонаду.
Дым от дрянного пороха, кустарным путем изготовленного из угля, селитры и серы,
застил все вокруг непроницаемым облаком. Свинцовые пули долбили в сложенные из
шпал стены, словно клювы исполинских дятлов.
к раненым, вопли которых проникали даже сюда, окончательно доконали Верку.
Отшвырнув автомат, она заползла в самую глубину темного пакгауза и там
попыталась самостоятельно разрешиться от бремени, которое, судя по всему, уже
покидало обжитое за неполных девять месяцев место и активно пробиралось на
волю.
сторон, не обнаружили там никого, кроме рожающей женщины. Никто и не
заподозрил, что стрельбу, стоившую жизни сразу нескольким благородным
кабальеро, затеяла именно она. (А ведь для этого достаточно было осмотреть
Веркин указательный пальчик, в который глубоко въелась горячая ружейная
смазка.) По всему выходило, что злокозненный стрелок, бросив свое хитроумное
оружие, успел скрыться в неизвестном направлении.
Ребенок родился черный, как сажа, да вдобавок еще и мертвый - пуповина удавкой
захлестнулась на его шее...
стечение обстоятельств. Грабежи, погромы и экзекуции шли полным ходом, когда в
город, подобно буре, ворвались чернокожие воины, явившиеся мстить бледнолицым
соседям за свои сожженные деревни. Не встретив другой организованной силы,
кроме кастильцев, они обрушили свой гнев на них. На улицах провинциального
городка, даже не обозначенного на большинстве карт Союза, разыгрывались сцены,
достойные гигантомании.
количество зеленых насаждений и обильно разросшиеся без присмотра кустарники
свели преимущество огнестрельного оружия и кавалерии к минимуму. Кастилец едва
только успевал замахнуться своим мечом, как тяжелый ассегай пробивал его латы.
Но там, где конница вырывалась на простор или стрелки успевали занять удобную
позицию, от арапов лишь клочья летели. Потери с обеих сторон были огромны.
туда, где коней куют! - они искали спасения в подвалах, погребах, заброшенных
гаражах и курятниках, то есть в местах, давно занятых уцелевшими жителями
Талашевска. Слух о кровавой драме, разыгравшейся на привокзальной площади, уже
успел широко распространиться, и поэтому слугам божьим нигде не было пощады.
кастильцы, в других арапы, - в город ворвались отряды самообороны, по
собственной инициативе бросившие свои дурацкие позиции, уже успевшие получить