АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
- Воду принес? - спросил Коршун. Я отодрал крышечку об ухо медведя на
письменном приборе. Коршун пил из горлышка.
Я не дал ему много пить. Он не обиделся. Я сказал ему, что постараюсь его
перевязать снова, чтобы он не истек кровью.
- Давай, Седой, - сказал Коршун. - Мне еще нужно встать и сделать свое
дело.
Он не стал ничего объяснять.
Я скинул куртку и стянул майку. Конечно, она была не самой чистой майкой
на свете, но других бинтов у меня не нашлось.
Я разорвал майку.
- А что здесь? - спросил Коршун.
- А ты здесь не бывал раньше?
- Даже не знал, что город с этой стороны. Он же сзади.
- Это другой город, - сказал я.
Ему было трудно говорить. Он закрыл глаза. Я размотал кое-как накрученные
бинты.
- Это не доктора, - сказал Коршун. - Это коновалы.
- А ты думаешь, что здесь нужны доктора?
- Если нельзя быстро поставить человека на ноги, - если воевать не будет,
они помогут ему убраться. Я точно знаю.
- Значит, тебя считали...
- Со мной все в порядке, я оклемаюсь. Дай еще водички. "Ессентуки", что
ли?
- А ты помнишь?
- "Ессентуки" помню.
- Шейн говорит, что со временем люди вспоминают все больше, поэтому их и
убирают.
- Гришка прав, - сказал Коршун. - Если ты стал вспоминать, значит, ты
обречен. Шундарай тоже стал вспоминать. Ты веришь в город, который защищаешь?
- Я уже ни во что не верю. Во мне осталась одна злость... Ты что делаешь?
Мне пришлось приподнять его, чтобы размотать бинты, которые не
останавливали кровь и не скрывали рану, а лишь врезались в нее, закрутившись
жгутом.
- Потерпи, - сказал я. - Я хочу как лучше.
- Все хотят как лучше. Даже когда из меня делают шашлык, хотят, чтобы он
был красивым.
- Постарайся обойтись без афоризмов. Ты ведь не собираешься заниматься
политикой.
- У меня есть дело. Поэтому я и терплю. Одно дело. Потом можно и уходить
от вас в сияющие дали.
С помощью самодельного бинта сделать перевязку было нелегко, и получилась
она лишь чуть получше, чем раньше.
- Значит, ты не знал, что тебя здесь ждет? - спросил я.
- Я и сейчас не знаю, - сказал Коршун.
- А я их видел.
- Кого?
- Тех, кто наблюдает за нами.
- Пускай наблюдают, - сказал Коршун. - Но если Гришка прав, то им еще
придется покрутиться, прежде чем я сдамся. А их много?
- Хозяев меньше десятка. С ними обслуга и охрана.
- Ничего, справимся.
- Может, расскажешь мне, что у тебя за проблема? Я старался расположить
его к себе, внушая ему, что я - его единственный друг.
В этом не было лжи, потому что по крайней мере я не был его врагом.
- Пускай тебе расскажет Гришка, - сказал Коршун после долгой паузы. - Я
обещал ему молчать.
- Мне не нужны твои тайны. - Я не скрывал, что задет отказом.
- Это связано с Надин. Гришка говорит, что она жива. Что все было
инсценировкой.
Может быть, Шейн был прав. Но тогда какого черта тащить израненного, почти
неподвижного человека сюда, в диспетчерскую войны, чтобы он убедился в том, что
все насилие над Надин было лишь инсценировкой?
Кто-то из них говорит неправду. Или Коршун, или Шейн.
- А как вы хотите это... как ты намерен убедиться?
- Они что-то придумали. - Коршун чуть улыбнулся. Он ослаб так, что лежал
плашмя, нос - к потолку. Но тут вернулся разведчик.
- Как у вас дела? - Он плотно прикрыл дверь.
- Так себе дела, - сказал я. - Кровотечение. Я воду ему принес.
- Да он что, потерпеть не мог? Где ты газировку добыл?
- На балконе, - сказал я.
- Я же просил, чтобы ты не выходил. - Шейн был расстроен.
- Я в шапке. А слуг не принято замечать.
- Ну что, она придет? - не вытерпел Коршун.
- Нет. Они заперты. Там она не одна. Надо подождать.
- Я не могу долго ждать. Я скоро кровью истеку.
Разведчик даже притопнул ногой, как рассерженный ребенок.
- Какого хрена я тебя тащил? На что ты мне нужен?
- Вот это меня и удивляет.
Коршун говорил медленно, ровно, стараясь не тратить сил на слова. Он даже
головой не шевелил.
- Тогда потерпи еще, - сказал Шейн и вдруг молча, словно боялся, что мы
станем его задерживать, выскочил из комнаты. Он был почти в истерике.
- Будем ждать, - сказал Коршун. Потом он медленно повернул голову ко мне и
вдруг подмигнул. - Даю тебе задание, - сказал он. - Как комроты своему
сержанту. Иди и сам разберись. Не доверяю я Гришке.
- Тогда скажи, откуда ты его знаешь?
- Какая-то связь у нас есть. Но забыл. Я много чего забыл... но главное
помню. Учти.
В голосе звучала угроза. Он надеялся, что выздоровеет и наведет порядок в
этой жизни.
Его пожелание совпадало с моими намерениями. Чем дольше я прячусь, тем
хуже для дела и для меня. Сейчас я завишу полностью от Шейна, а он мне, как и
Коршуну, не нравится.
Из коридора донесся звон, перешедший в звук сирены. Ноздри Коршуна
задрожали, как у боевого коня.
- Боевое время! - сказал он. - Посмотреть...
- Что-то мало времени прошло, - сказал я.
- А у нас это сериями. Четыре-пять боевых времен, а потом большой перерыв
- а то народу не останется. Здесь все рассчитано.
Он наводил справедливость в пределах навязанных ему догм. В его сознании
перемешалось освобождение от внедренной памяти и ее гнет.
- Ты поищи Надин, - попросил он. - Спроси, у кого сможешь. Здесь должны
быть свои ребята, ветераны. Наши ведь везде есть, Россия великая страна, всегда
где-нибудь воюет.
Дышал он мелко и часто.
- Я пошел.
- Не задерживайся, - сказал Коршун. - Хочется досмотреть.
Я вернулся на балкон.
В дверях меня не остановили. Экран горел - как хорошо видно! Общий план -
наезд на поле боя.
Для того чтобы не выделяться из небольшой галактики служителей, я отступил
к столам с закусками и прохладительными напитками, которые, правда, не имели
большого спроса - внимание сенаторов было поглощено тем, что происходило внизу.
Я не сразу заметил моих земляков. Но они, оказывается, собрались тут же -
в дальнем конце балкона, между ними и сенаторами была широкая нейтральная
полоса.
У них там тоже был экран. Один на всех. На широкой ограде балкона лежали
листки бумаги, на которых они что-то писали.
И вдруг я понял, что это означало, - это были бега, ипподром!
Вот они сидят: Порейко, толстый генерал, сам Рустем, Одноглазый Джо,
Одуванчик, Александра... моего разведчика нет.
Александра заметила меня. Странное чувство - лишь она меня различала, для
остальных я не существовал.
Она поднялась и пошла ко мне.
Проходя мимо, она кинула мне:
- Следуй за мной.
Мы остановились в коридоре, в стороне от входа. Здесь никто не ходил - все
внимание уже было приковано к земле, к внутреннему миру - начиналось боевое
время.
- Ну что ты здесь ходишь! - накинулась на меня Александра. - Ну простоишь
пять минут, десять, и кто-то обязательно тебя опознает. Тебе что от них нужно?
Часть четвертая
АЛЕКСАНДРА
Ей уже надоел этот милиционер. Она почему-то не сомневалась, что он
милиционер - не разведчик, не из ФСБ - милиция.
Он обязательно попадется.
А парень хороший и совершенно не понимает, против какой системы он
выступает.
Она бы давно могла его сдать тому же Порейке, который чудом его до сих пор
не заметил. Но не сдавала - инстинктивно собирала себе союзников.
Графу Шейну она обещала взять его с собой.
Но сама не была теперь уверена, что их отпустят. Ну ладно, этих, из
центра, сенаторы не тронут - они же поставщики мяса. А вот ее и Порейку, а уж
тем более Одноглазого Джо могут и кинуть вниз. Ведь Меховск они уже обработали,
теперь пойдут к Костроме или к Белозерску - они последовательно идут по России.
И все же скорее их отпустят - сенаторам нужны были добрые отношения с
поставщиками. А если сегодня они схватят Порейку, то завтра слух об этом
пройдет по всем поставщикам и черта с два ты наберешь людей без "Союза
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 [ 72 ] 73 74 75 76 77 78 79 80
|
|