степени мы становимся собой. И каждый все отчетливее осознает свою
собственную дорогу - хоть красным днем, хоть синим, хоть во Тьме.
вновь развернула свои лепестки. Я сердито покосилась на нее, проезжая
мимо. Обманщица! Твое счастье, что жжение в пальцах давно прошло. А не
то я бы тебя сковырнула с камня - крабам на корм. Помнится, в детстве
я мстительно изничтожала крапиву в огороде, колотя по ней палкой, так
что стебли и листья превращались в пахучую кашицу. Чтобы неповадно
было меня жалить!
вспухающие пенными шариками, уже нависла над самой моей головой. Ветер
сделал еще один шаг, и моя голова оказалась над поверхностью. По
макушке немедленно застучали крупные капли.
а тут - холодно и мокро! Но нам некогда отсиживаться, пережидая дождь
- тем более, что неизвестно, когда он закончится. Даже если он не
закончится никогда, я не удивлюсь. Река из не-воды убедила меня, что
законы природы здесь несколько иные.
капюшон. Ветер выбрался на берег.
вздохнула. Светлая У-Наринна сияла, как сигнальный костер на излучине
Юбена в ненастный день. Я снова знала, куда нам двигаться. И - хвала
Близнецам! - наш путь лежал прочь от реки. Она оставалась за спиной. Я
обернулась и бросила последний взгляд на речную поверхность,
вскипающую под дождем фонтанчиками брызг.
Длинными прыжками анхайр устремился вперед, к видневшемуся невдалеке
лесу. Мне вдруг стало легко на душе. Легко и весело.
жеребца. Ветер двинулся дальше шагом, тщательно выбирая дорогу. Здесь
было сумрачно и сыро. Вся лесная живность попряталась от дождя,
который уныло барабанил по листьям дубов и платанов, шуршал в пихтовых
и терховых иглах. Только толстые лиловые жабы повыползали из-под
кустов и неподвижно сидели в грязи, время от времени издавая горловое
рокочущее "Куо-о".
грязным и линялым. Мир утратил яркие краски. Я поежилась. В моих
родных краях редко случалась непогода, и на меня всегда нагоняли тоску
рассказы о севере, где Солнечные Близнецы нередко по многу дней не
показываются из-за туч. Поистине, только варвары способны жить без
солнц!
становился все гуще. Ветру все время приходилось объезжать старые
валежины, а мне - пригибаться к мокрой шее коня, чтобы какая-нибудь
ветка не попала мне в лицо. Наконец я спрыгнула на раскисшую землю и
повела вороного в поводу. Вулх, вопреки обыкновению, никуда не
отлучался. Он бежал рядом со мной неторопливой трусцой, опустив морду
к самой земле.
в чаще леса, сумрак был плотным, как хорошо слежавшийся войлок. Если
бы не путеводный огонь У-Наринны перед моим внутренним взором, я бы
давно побоялась заблудиться и повернула назад. Уж очень густыми и
непролазными были сплетения ветвей. Вскоре после того, как я
спешилась, мы забрались в такую чащобу, что я все равно стала
подумывать о том, чтобы повернуть. Что толку с того, что я знаю нужное
направление, если туда невозможно пробиться? Наверное, лучше поискать
дороги в обход леса. Как выражался Унди, обойти стороной можно все,
кроме кабака.
чтобы убрать со лба мокрую прядь волос. Пот струился по моему лицу
вместе с дождем. И тут я вдруг сообразила, что кое-кто в нашей
компании ведет себя еще менее обычно, чем вулх.
Что с ним стряслось-то? Настырный пенек, которому нельзя заткнуть
дупло иначе как страшными угрозами, да и то ненадолго, молчит уже
несколько часов. А я была так занята дорогой, что даже не обратила
внимания. Да жив ли он там вообще?
спиной и пребольно ткнул меня сучком под ребро - видимо, в знак
доказательства, что он жив.
веток да сучков уворачиваться. Что-то мне этот лес нравится все меньше
и меньше.
а?
реки", то "давай вернемся в реку". Времени у нас нет туда-сюда лазить!
Через два дня нужно быть в У-Наринне.
что-то переломила в окружающем мире - продравшись сквозь очередные
кусты, мы оказались на широкой тропе. Более того, она вела в нужном
нам направлении.
возражал. Пенек не ответил.
человеческого роста то и дело встречались ветки, которые мне
приходилось отводить в стороны. Зато она была достаточно широкой и
хорошо утоптанной. Одинец, выбравшись на тропинку, воспрянул духом и
умчался вперед. Я бодро шагала по мокрой земле, ведя за собой Ветра.
Кажется, удача наконец улыбнулась нам. Даже дождь поутих. Глядишь, во
второй половине дня и Четтан выглянет.
заросли - это понятно. Но возвращаться с удобной тропы?!
ходить.
мокрых веток еще срывались крупные капли. Высоко над нашими головами
звонко запела сойка. Несколько часов мы двигались по тропе, которая
иногда петляла, но неизменно возвращалась к нужному направлению.
Корняга висел у меня за плечом, как вязанка дров, и признаков жизни не
подавал. Я пару раз пыталась заговорить с ним, но упрямый пенек словно
воды в дупло набрал. Ладно, не хочет говорить - пусть молчит.
прикинула, не остановиться ли нам здесь на привал. Но все вокруг было
еще мокрым после дождя и сулило не слишком-то удобный отдых. Что ли, с
анхайром на этот счет посоветоваться?
оттуда и появился вулх. Корняга тоненько пискнул.
на него угрожающе напирало что-то огромное, тяжелое, со множеством
растопыренных лап.
гроза южных лесов - гигантская закунда. В следующее мгновение я
ужаснулась, вообразив, что это сам Дух леса решил изгнать нас и принял
для этой цели облик чудовищного дерева. А еще мгновением позже я
сообразила, что на вулха наседает пень.
же, как Корняга - только раз в двадцать больше размерами. И, в отличие
от Корняги, этот пень внушал к себе уважение. Как-то даже хотелось
побыстрее исчезнуть с его пути, а то ведь придавит ненароком, и
вякнуть не успеешь. Ни меч, ни даже топор в схватке с такой громадиной
один на один - не оружие.
поляну выползали корневики. Огромные, черные, замшелые пни неспешно
раздвигали кусты и ветви деревьев, занимая свое место в круге.
дрожащие. Вулх прижался к моим ногам, и я положила руку ему на
ошейник. Неужели - все? Неужели вот так бесславно закончится наш путь
в Каменный лес?
размером со сливу, не больше - и я с удивлением заметила, что у разных
пней они расставлены по-разному. У кого ближе к верхушке, у кого чуть
ли не на корнях. Может, это как-то связано с расположением ротового
дупла?..
в зажаренном? Так ясен пень, что в сыром. Огня корневики боятся. Эх,
Лондон Джек
Буркатовский Сергей
Сертаков Виталий
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Беляев Александр