натолкнулся еще на одного преследователя. Тот попытался схватить Зерона,
но промахнулся. Оставив в его руке лоскут туники, юноша стремглав бросился
в темноту.
взывая о помощи, но темные лики строений отвечали равнодушным молчанием.
Уже начали исчезать звезды, прежде чем Зерон отважился остановиться.
небе отчетливо вырисовывался причудливый контур скалы, формой своей
напоминавший воющего на луну волка. Зерон не видел подобной скалы прежде и
понял, что очутился далеко от храма. Все, что произошло этой ночью, вдруг
показалось ему кошмаром, случившимся не с ним, а с каким-то другим Зероном
и в необозримо далеком прошлом. Уже казалось нереальным, пригрезившимся -
и те ужасные глаза, бессмысленный взгляд которых поверг Зерона в
паническое бегство, и сумасшедший бег по окутанным тьмою горам, и
молчание, каким встречали его призывы о помощи спящие дома в долине.
дубы. Зерон сел на мягкую траву и забылся.
бы он продолжал спать. Вокруг него, отрезая пути к бегству, стояли
четверо. Несколько мгновений ужасные преследователи молча смотрели на
затаившего дыхание беглеца, затем один из них, хитон которого был разорван
на груди нашедшим здесь выход мечом Зерона, медленно потянулся к шее
юноши, ловя дикий страх человека в тенета своих безжизненных глаз...
тьме.
сторону Мрачного гостя, сидевшего в кресле напротив ее ложа. Еще менее ей
хотелось видеть Криболая, который полулежал на полу возле двери и утирал
хлюпающий кровью нос краем замызганного хитона.
объятья, жрец решил, что лучшего момента не представиться и напал на
гостя, за что тут же расплатился. Огромный кулак впечатал Криболая в
стену, раскрасив его мир в алые тона. Одного удара оказалось достаточно,
чтобы сломать нос, выбить передние зубы и украсить синими подтеками оба
глаза. Крепче не смогла бы приложить и лошадь.
внезапно оставил Аристонику в покое и устроился в своем кресле. Устроился
основательно. Скучая, он начал разглагольствовать. Мало-помалу в разговор
втянулась и пифия.
человека, которого они должны настичь. Он может убежать от них сколь
угодно далеко, но они будут идти по его следу и не собьются ни на шаг. Они
чувствуют страх, переполняющий его душу. Незримый глазу он аурой окружает
человека. Они идут на этот страх.
Аристоника.
животные, к которым относят тех, кто стоят немного ниже человека и ему
подобных, человек во всем своем многообразии, и те, кто выше человека.
Почему-то люди нередко именуют этих последних чудовищами. Что же, меня это
нисколько не задевает, быть может, это даже приятно щекочет мое самолюбие.
Я никогда не задумывался над этим. Чудовища непонятны людям, они ужасают
людей. Да, я чудовище. Я познал суть человека и играю на самых низменных
его чувствах - страхе, похоти, ненависти, зависти, глупости. Хотя глупость
наверно стоило б поставить на первом месте. Я умею использовать их, и в
этом моя сила. А силу эту дали мне вы, люди. Неужели ты думаешь, что я
желал овладеть тобой? - Мрачный гость посмотрел на Аристонику и глухо
рассмеялся. - У меня даже не возникло мысли об этом. Мне хотелось
посмотреть какой будет реакция жреца, безумно желавшего тебя. Мысль
овладеть тобою поработила его сознание полностью. Я не ошибся в своем
предположении. Он не смог спокойно смотреть, как вожделенную им женщину
берет кто-то другой.
позвал на помощь мальчишку, приговорив его тем самым к смерти! Как и
должно было случиться, ревность взяла верх над инстинктом самосохранения.
Жрец стал отважен. Подобную отвагу я называю нечаянной. Людей отличает
именно нечаянная отвага. Они могут, сломя голову, броситься в битву и даже
заслонить собой товарища от летящей стрелы. Но это мгновенный необдуманный
порыв. Вырви человека из этой ситуации, дай ему время подумать, сделай
так, чтобы он смог осознать, что его ждет смерть, дорога в никуда. И в его
душе поселится страх...
возразить мне, что бывает, мол, ситуация, когда у человека есть время
обдумать вероятные последствия своего поступка, но он все равно находит в
себе мужество отважиться на него. Как Гармодий и Аристигон [афинские
аристократы, осуществившие покушение на тиранов Гиппарха и Гиппия],
пошедшие на смерть ради избавления отечества от тирана. Но разве ж это
смерть! Это завершение бренного бытия, превращенного в вечность. Они
променяли жизнь на посмертную славу и, надо признать, это был далеко не
худший обмен. Погибнуть на глазах сотен людей, с оружием в руках, зная,
что завтра все будут повторять твое имя. Кто бы помнил Гармодия, умри он
стариком в собственной постели? Кто помнил бы Аристигона? Погибнув с мечом
в руке, они вошли в народную память, став символом отваги и
самопожертвования. На такую смерть нетрудно отважиться. Страшна смерть
незримая. Страшна смерть медленная. Страшна смерть не отвратимая. Страшно,
когда ведаешь срок своей смерти - точно, вплоть до самого последнего
мгновения; поэтому-то люди боятся знать свою судьбу. Страшна смерть, не
оставляющая даже мизерного шанса на спасение. Ведь даже у приговоренного к
казни до последнего мгновения теплится надежда, что свершится чудо,
которое сохранит ему жизнь. Он верит в помощь бога, в провидение, в
милосердие Кира [согласно легенде Кир приказал пощадить побежденного им и
приговоренного к сожжению лидийского царя Креза, напомнившего победителю о
превратностях судьбы]. И поэтому смерть, хотя он к ней внутренне не
готовился, является для него неожиданностью. Надеясь на лучшее, он просто
не успевает как следует испугаться.
не в добродетель. Но это не бесстрашие, это пресыщенность жизнью. Возроди
интерес к ней, дай вновь почувствовать вкус хорошего вина, сладость
первого поцелуя, прохладу и свежесть утреннего моря, а потом тихо шепни,
что эта жизнь кончается - и тот, кто кичился своим бесстрашием, завоет от
ужаса.
та полна живых существ, одни из которых могут продлить жизнь, а другие -
подарить скорую гибель. Кроме того, там есть надежда на попутный ветер, на
случайный корабль, на дельфинов Орфея [Орфей - легендарный греческий поэт
и певец; согласно Геродоту, возвращаясь из Тарента в Коринф, был ограблен
моряками и, спасаясь, прыгнул за борт; находившийся неподалеку дельфин
подобрал Орфея и доставил его к берегу], наконец! Говоря о бездне, я
подразумеваю состояние, когда вокруг тебя ничто - ни море, ни твердь, ни
огонь, ни пустота. Ничто! И ты сидишь в крохотной капсуле и подсчитываешь,
когда закончится последний глоток воздуха. Вот в эти мгновения рождается
настоящий страх, сводящий с ума. Испытание одиночеством, неотвратимостью.
И никто не может преодолеть в себе этот страх. Никто! Ибо нет такой
смелости, которая не растаяла б перед неотвратимостью.
клетку из прутьев одиночества и неотвратимости. И тогда не требуется
вонзать в жертву меч. Она умирает от страха...
шарики, висевшие над потолком, медленно погасли и растворились в воздухе.
В коридоре послышался мерный топот ног. Вошли четверо. Передний держал в
руке мертвую голову Зерона. В остекленевших глазах застыл страх.
назначенной судьбы. И тогда рождается страх. Его убил страх.
Аристоника вскрикнула, заметив, что она не отрублена, а оторвана от тела.
бросил его на пол рядом с головой Зерона.
за страх и за совесть.
Мрачный гость стремительно двинулся вон из комнаты. Уже у двери он вдруг
задержался и спросил:
овладей я тобой, сильнее, нежели чувство разочарования, которое ты
испытываешь сейчас?
сотрясая силой своего голоса забывшийся в тяжелом сне храм. Затем он
исчез. Слуги вышли вслед за ним.
Озадаченно поглядывая друг на друга, они терли наморщенные лбы, пытаясь
вспомнить, что же случилось с ними накануне. Но не могли этого сделать.