Чтение 72–й страницы книги ~Геном~

руками, - тут я ничем не могу вам помочь. Такова воля Императора.

- Точнее - Имперского совета, в котором наверняка есть пособники
агента, - мрачно добавил Моррисон.

- В эту дискуссию я вступать не имею права. И советую вам воздержаться
от двусмысленных высказываний в адрес правительства Империи! - жестко
сказал Холмс.

- Холмс, а что будет с телом Поля Лурье? - спросила Ким.

- Настоящий Поль Лурье, вероятно, покоится в почве Ртутного Донца, -
ответил Холмс. - Или лежит, обколотый наркотиками, в самом низкопробном
кабаке. Ты имеешь в виду тело агента?

- Да.

- Оно будет продано какой-нибудь клинике Зодиака. Возможно, ему найдут
применение... испытание новых лекарств, обучение студентов сложным
операциям.

- Я могу выкупить это тело?

Холмс удивленно посмотрел на Ким.

- У меня есть деньги! - торопливо сказала девочка. - Нам ведь положено
значительное выходное пособие, так? Или его не хватит?

- Вряд ли тело узкоспециализированной боевой особи, полностью лишенное
памяти, будет стоить серьезных денег, - задумчиво сказал Холмс. - Но скажи
мне, дитя, ради всего святого, зачем оно тебе?

- Может быть, я сентиментальна, - сказала Ким. Улыбнулась. - И хочу
ухаживать за беспомощной человеческой оболочкой, чья личность уничтожена с
моей помощью. А быть может, я гнусная садистка, желающая поизмываться над
бездушным куском органики? Или... нет, лучше пусть я буду сумасшедшей
нимфоманкой, решившей завести безропотного любовника?

- Боюсь, что истинная причина не названа, - ответил Холмс. - Но в
любом случае я не вижу никаких препятствий к этому.

Алекс поймал торжествующий взгляд Ким и слегка кивнул. Эдуард
Гарлицкий получил тело. Сильное, сложно организованное... Господи... да
ведь...

Он отвел глаза.

Случайно ли то жутковатое ощущение единства, общности этих двух
агентов-спец, мимолетно обжегшее его в момент схватки? Гарлицкий создал
для себя тел охранительницу, помощницу, любовницу... но кто сказал, что он
давным-давно не начал выращивать и собственные тела? Когда Эбен еще входил
в Империю - он обязан был консультировать их генетиков. И Эдем, готовый
вносить бесконечные спецификации в человеческие тела, мог служить для него
самым лучшим, самым безотказным полигоном!

- Теперь, господа, - почти весело сказал Холмс, - прошу всех разойтись
по каютам и заняться составлением отчетов.

Алекс молча встал.

- А вас, Романов, - жестко сказал Холмс, - я попрошу остаться!

Самой удивленной казалась доктор Уотсон. Когда Холмс вторично попросил
ее уйти, она сдалась, но все-таки обиженно покачала головой.

Алекс требованию задержаться не удивился. Куда более странно было то,
что следователь предпочел говорить с ним один на один.

Прежде чем заговорить, Холмс достал из кармана маленький черный диск.
Коснулся управляющих сенсоров, положил на пол. Слегка заложило уши, а
вокруг словно бы потемнело.

- Теперь мы изолированы от устройств внутреннего контроля вашего
корабля, - сообщил Холмс. Алекс смотрел на него все с большим удивлением.

- Я хотел бы получить от вас несколько неофициальных... пока
неофициальных, - подчеркнул Холмс, - ответов.

- Только идиот врет следователю-спец, - устало сказал Алекс.

- Да, конечно. Умный - умалчивает. Алекс Романов, что произошло с вами
и вашим экипажем?

- О чем вы, Холмс?

- О странном поведении спецов, от которых потребовалось принести себя
в жертву ради человечества. Вы, кажется, сами заявляли, что нормальный
спец должен с готовностью погибнуть во благо Империи?

- Возможно, стресс? - предположил Алекс. - Мы оказались в столь
тревожной и неоднозначной ситуации... к тому же наша общая гибель все
равно не устраивала Сей-Со...

- Эту версию я изложу в официальном рапорте, - сказал Холмс. -
Возможно - изложу. А сейчас я хотел бы услышать правду.

Под пристальным взглядом следователя Алекс опустил руку в карман и
достал маленькую пробирку.

- Некоторое время тому назад, - кладя пробирку рядом с диском, сказал
он, - мне в руки попал некий редкий препарат.

- Так, - подбодрил его Холмс.

- Его действие на организм спеца... любого спеца... приводит к
блокированию всех эмоциональных изменений.

- Только эмоциональных?

- Да. Память, профессиональные качества, модификации тела препарат не
затрагивает.

Холмс аккуратно взял пробирку, потряс. Задумчиво сказал:

- И вы накормили свой экипаж этим препаратом...

- Да. Результат вы видели.

- Я в затруднении, - признал Холмс. - Этот препарат получен вами
честным путем?

- Разумеется. Формулу мне назвал его создатель. Как я понимаю, он
работал над средством долгие годы. Синтез осуществили в обычной
автоматической лаборатории, я честно расплатился... никакого криминала.

- За исключением того, что спецы начинают вести себя как натуралы.

- Это средство не навязывает никаких посторонних эмоций, Холмс. Это не
наркотик. Это даже психотропным препаратом можно назвать с натяжкой... Он
лишь временно блокирует искаженные спецификацией эмоции.

- Вы говорите так, Алекс, будто спецификация - зло.

- Нет, конечно. Но... разве законы запрещают спецам устранять
изменения своей морали?

- К чему запрещать то, что невозможно? - вопросом ответил Холмс. - Еще
не существовало прецедента.

- Может быть, им послужит то, что законы Империи разрешают спецу при
желании убрать физиологические последствия специализации?

Холмс кивнул. Откинулся в кресле, все еще не выпуская из рук пробирки.

- Вы можете проверить этот препарат, Холмс, - предложил Алекс. -
Хватает нескольких капель. Передозировка не страшна. Действует... хм.
Несколько суток.

- Это, случайно, не предложение взятки? - живо заинтересовался Холмс.

- Нет, это согласие на следственный эксперимент. Вы можете оценить
последствия применения препарата и, если сочтете их опасными - подвергнуть
меня любому наказанию.

- А вы рисковый человек, Алекс Романов... - Холмс нахмурился. - Вы так
уверены в моем решении?

- Не уверен, - честно признал Алекс. - Но надеюсь, что вы согласитесь
с моим мнением.

- Алекс, дорогой вы мой. - Холмс улыбнулся. - Ну скажите мне, чего
будет стоить следователь-спец, способный влюбиться? Пугающийся
направленного на него лучемета? Проявляющий сентиментальность?

- Я не знаю, чего вы будете стоить, Холмс. - Алекс чуть подался к
нему. - Честное слово, не знаю. Но если только спецификация удерживает вас
от того, чтобы брать подношения от бандитов и прятаться от убийц, - грош
вам цена. И вам, и вашей матрице Питеру Вальку!

- Вот только не надо давить на мое любопытство, Алекс! - резко ответил
Холмс. - Не надо! Это единственное, что у меня осталось человеческое!

- Нет, Ка-сорок второй! Не все! Еще - тяга к правде. А правда - это не
то, что вбивают вам в мозги пептидные цепочки! Совсем не то! Правда - то,
что вы есть на самом деле!

На какое-то мгновение Алексу показалось, что Холмс сейчас достанет
наручники и произнесет стандартную формулу ареста.

Но Холмс опустил глаза.

Несколько секунд он просидел так, понурившись, глядя в пол, покручивая
в пальцах пробирку. Потом - резким движением спрятал ее в карман.

- Я приму все меры предосторожности, Алекс Романов, - тихо сказал он.
- Учтите. И если вы соврали... пусть даже ненамеренно. Если препарат будет
навязывать мне чуждое поведение...

Он не закончил угрозы. Просто встал и вышел из кают-компании.

Писать отчеты - занятие привычное для любого пилота. Алекса иногда
даже удивляло, что оно не включено в спецификацию. А может быть -
включено, просто признано настолько мелким, что и сообщать о нем не стоит?

Он не стал пользоваться нейротерминалом. Писать текст "мыслью" требует
слишком большого контроля над сознанием. Алекс развернул виртуальную
клавиатуру и почти полный час барабанил пальцами по воздуху, выстраивая
слова в наиболее правильном, красивом... и безопасном порядке.

Ему даже удалось не упомянуть про махинацию, посредством которой Ким
Охара попала на корабль. И при этом никто не смог бы сказать, что Алекс в
чем-то покривил против истины.

Упоминаний про гель-кристалл, Эдуарда Гарлицкого и блокатор эмоций,
разумеется, не было вообще.

Пальцы плясали в воздухе, легко касаясь голографических букв. Голубые
искры вспыхивали при каждом касании невидимой клавиши. Иллюзорный бумажный
лист медленно полз вверх, сворачивался трубочкой, вмещая в себя всю
историю первого и последнего туристического полета корабля "Зеркало" и его
странного экипажа.

Потом Алекс перечитал написанное. Подумал, пожал плечами.

Каков будет итог - трудно сказать. Не исключено, что профсоюз все-таки
сочтет его виновным в случившемся, и Алекса постигнет самая страшная беда