Чтение 72–й страницы книги ~Трое из леса~

костры!

Его кулаки сжались так, что затрещали суставы. Таргитай ощутил боль в
сердце. Люди могут погибнуть, но деревья должны жить. Деревья -- это
святое, это лучшее. Человек может дать сдачи, защититься, убежать --
дерево не может. Человек пусть защищается сам, а дерево должны защищать
все.

Олег все чаще смотрел на солнце, слюнявил палец, щупал ветер, рвал
траву и нюхал, растирая в пальцах. Лицо его стало несчастным.

-- Надо сворачивать,-- сказал он испуганно.-- Мы прем в Долину Битвы
Волхвов.

-- Волхвов? -- переспросил Мрак с недоверием.-- Шуткуешь? Волхвы --
трусоватый народ, за примерами далеко ходить не надо. Лаяться -- еще
так-сяк, но чтобы подраться...

Таргитай посмотрел на Олега, что бежал рядом насупленный, дыша, как
смок, пояснил:

-- Волхв гуторит о древних... То были крутые хлопцы. Чуть не так -- в
рыло!

Олег на бегу повернул к ним страдальческое лицо:

-- Дурачье, скалите зубы! Мы в беде. Степняки пройдут по краю Долины,
а нам, чтобы не попасть им на арканы, придется отступить. Прямо в Долину!

Мрак бежал легко, сухой, поджарый, хоть на пару пудов тяжелее
Таргитая и на три -- Олега. Он беспечно оскалил зубы:

-- Нужно бежать быстрее, и проскочим мимо.

-- Мы с Тархом уже почти летим!

-- А как тогда, по-вашему, ползти?

Олег пугливо оглянулся на растущее сзади облако пыли, откуда уже
доносилось конское ржание, рев скота, сказал с отчаянием:

-- В Долину нельзя!.. Живыми оттуда не выходят. Судя по книге, там
подстерегает жуткая смерть всякого, кто войдет.

-- А что ждет у степняков? -- ответил Мрак. Он жутко оскалил зубы.--
Вспомни, как развлекаются наши приятели!

Он ускорил бег, и невры умолкли. Земля гудела под их сапогами. От
перегрева в голове Таргитая загудело, и он поспешно сорвал с пояса
баклажку, кляня себя, что забывает пить. В Лесу никогда пить не
приходилось столько, а здесь надо, иначе свалится от внутреннего жара.

Мрак приглушенно вскрикнул:

-- Ложись!

Таргитай послушно плюхнулся, сверху накрыли огромные и прохладные
листья лопуха. Он опустил горячий лоб на прохладную землю, как только
лопух ее сохранил, тут же сверху рявкнуло безжалостное:

-- Вставай, лодырь! Олег припустил как заяц... Видать, в Долину
спешит.

-- Ноги отваливаются,-- простонал Таргитай.

Мощная рука вздернула, сильный пинок в зад -- и Таргитай, чтобы не
растянуться с разбега, понесся так резво, что догнал и боднул в спину
волхва.

Олег изнемогал. Лицо было скрыто толстым слоем грязи. Дышал с
хрипами, в груди клокотало, сипело, но все-таки мчался быстро, как лось,
крушил мелкий кустарник, высокую траву.

Мрак догнал, сдернул мешок с плеч волхва, затем на ходу отобрал и
секиру. Он несся рядом с волхвом почти бесшумно, словно скользил поверх
земли, после него не оставалось примятой травы, а за тощим Олегом тянулся
след, будто промчался табун диких коней.

-- Ложись! -- прогремело снова.

Таргитай рухнул как подкошенный. Сердце молило богов, чтобы те
задержали киммеров подольше. Рядом рухнул Олег, раскинул руки крестом.
Таргитаю послышался глухой стук щелкнувших зубов. Над их головами жутко
просвистела секира, на спины изгоям упали, пряча их от чужих взоров,
срезанные стебли высокой травы. Мрак шепотом велел замереть, как мыши под
лавкой, сам прополз вперед.

Таргитай долго сражался с разбушевавшимся сердцем, что едва не
подбрасывало его над Степью, но в конце концов унял, уговорил отдохнуть.
Вдруг захотелось есть, и лишь тогда в испуге понял, что Мрак не
возвращается чересчур долго.

В зарослях неподалеку начало шуршать. Таргитай шикнул, в траве
испуганно затихло. Он даже не увидел, волхв ли шебуршился, хомяк или
полевая мышь.

Мрак появился неожиданно, словно возник из воздуха. Упал на землю,
проговорил зло:

-- Не уходят, короеды проклятые... С коней послезали. Мяту варят, что
ли?

Спина Таргитая отчаянно зудела, чесалась. Он скосил глаза -- крупные
черные муравьи выбегали цепочкой из зарослей ковыля, ихнего Леса. В
челюстях держали зерна, брюшки у всех раздуты. Не колеблясь, протоптали
новую тропу через гору, неожиданно завалившую им путь. Каждый из муравьев
был похож на Мрака -- черный, уверенный, бесстрашный. Чтобы не тащиться
через густую волчью шерсть, они бежали под душегрейкой, как под навесом,
прячась от солнца, немилосердно щекотали потную кожу крошечными лапками.

Таргитай скосил глаза в другую сторону. Оттуда бежали муравьи
поджарые, с пустыми брюшками. Челюсти у всех угрожающе раздвинуты, как
руки Мрака, готовые в любой момент ухватиться за секиру.

Он тихонько застонал, закрыл глаза. Зуд был невыносимым. Из зарослей
донесся приглушенный голос:

-- На этот раз влипли, как жуки в смолу. Скот и повозки близко, скоро
нас растопчут. А эти гады сидят, задницы греют! Не уходят.

-- А проползти? -- спросил Таргитай дрожащим голосом.

-- Дальше место голое как ладонь. Там либо погибать, либо
прорываться!

Зашелестело, и Таргитай понял, что Мрак снимает со спины колчан со
стрелами. Шелестнуло робко справа, подполз Олег.

-- А где дозорные? -- спросил он.-- Можно поднять голову?

-- Нельзя,-- отрезал Мрак.-- Их семеро. Бежать придется на них, сзади
напирает скот и повозки. Если не сейчас, то нас вот-вот растопчут. Поняли?
Сзади -- это откуда дует ветер. Хоть в этом повезло, а то бы учуяли...
Разом вскакивайте, бегите. Рубите на ходу, если понадобится, но не
останавливайтесь! Ни в коем случае!

-- Куда бежать? -- спросил Олег тихим, как у мышонка, голосом.

-- Прямо,-- отрезал Мрак.-- В твою Долину Волхвов, куда еще? Другого
пути нет. Разве что киммерам в лапы... Бегите!

Его лютый вопль подбросил Таргитая. Он заорал, понесся огромными
прыжками. Степняки сидели возле костра, разговаривали. Один ставил на
треногу котел. Все как один были огромные, звероватые, со свирепыми
лицами. Таргитай похолодел от ужаса, но мчался, орал, размахивал секирой.

Киммеры остолбенели, Степь на сотни верст была пустой, лишь бабочки
да кузнечики... Двое наконец схватились за оружие, один тут же рухнул
навзничь -- из горла торчала стрела, второй выронил меч и схватился за
древко, торчащее из груди.

Таргитай махнул секирой, лезвие ушло в сторону, но череп разлетелся
вдрызг. Перепрыгнув с разбега костер, опрокинул котел, сшиб повара. Рядом
появился бегущий во всю мочь Олег. Волосы волхва развевались, глаза были
безумные. В руке держал секиру. У Таргитая ослабели ноги -- на лезвие
налипли волосы, обух по рукоять в крови.

Они добежали до края долины. Дальше тянулась странная, черная,
абсолютно голая, без травы земля, торчали высокие оплавленные камни. Сзади
загремел конский топот. Таргитай бежал изо всех сил, но топот становился
громче, земля уже гудела. Донеслись гортанные крики.

Сотни две конников быстро настигали, кое-кто уже размахивал над
головой арканами. Мрак остановился, быстро выстрелил. Один из всадников
откинулся назад, конь дико завизжал, почуяв кровь, понесся наискось, мешая
другим. Трое лихих конников вырвались вперед, в их руках блестели острые
клинки.

-- Быстрее! -- хлестнул по ушам яростный вопль Мрака.-- Быстрее,
клишоногие!

С разбега они вылетели из травы, под ногами загремела сухая черная
земля. Послышался хруст, будто бежали по птичьим яйцам, воздух внезапно
задрожал. Таргитай со страхом увидел, как у волхва голова сдвинулась,
оказалась на правом плече, а все тело начало размываться, словно глина в
горячей воде.

Олег замедлил бег, с ужасом покосился на Таргитая, закричал сорванным
голосом:

-- Мы потеряемся! Надо взяться за руки!

Мрак налетел сзади, сшиб, потащил дальше. Воздух дрожал, превращаясь
в странный туман -- вроде прозрачный, но в котором все исчезало. Голос
Мрака донесся злой, напряженный:

-- Это еще не смерть с содранной шкурой... Стойте смирно!

Таргитай ощутил, что его сильно дергают, даже увидел что-то размытое,
яркое. Поднес к лицу ладонь, но не увидел. Невидимые руки Мрака привязали
к его поясу веревку, подергали, где-то вспискнул Олег, затем послышался
сердитый голос оборотня:

-- Сгинете, так разом. Не буду бегать по пеклу, спрашивать у смоков!

Голос истончился, пропал. Таргитай ощутил, что его тащат, пошел, как
коза на веревке. Странный туман иногда прорывался, под ногами плыла черная
земля, сверху падал немыслимо яркий свет. Таргитай закрывал ладонями
глаза, потом сразу наступала чернейшая тьма, он шел оглохший и ослепший,
даже ноги словно отнимались, он переставлял их, как деревянные колоды.

Тьма стала вязкой, словно плыли в ночном болоте. Вдруг земля вовсе
ушла из-под ног, и Таргитай вяло перебирал ими лишь потому, что веревка
больно дергала, понуждая куда-то идти, двигаться. Не чувствовалось ни
камней, ни травы, ни песка, ни воды...