воином, или могущественным мудрецом, или... Но самим собой он быть
перестал, и мир теперь будет раскрашен для него лишь в два цвета -
черный и белый, как видят наш мир бейт-Малахи. Глупец, ну зачем тебе
понадобилось это знать?.. ну зачем?!.
срывающийся голос старого человека, кашляющего в духоте своего дома.
бейт-Малах, чтобы крепить собой Рубежи между Сосудами... а в мире
становится одним праведником меньше, и в небе все чаще повисает
радуга, говоря безмолвно:
рождаются подобные мне?
если бывший мальчишка променяет Служение на Свободу, вновь встав на
грань уничтожения... если... Бегу.
примерно второго этажа ее опоясывала легкая галерея, снизу смотрясь
ажурной пентаграммой; такая же пентаграмма, только гораздо меньше,
выложенная инкрустированным паркетом, красовалась на полу, в Центре.
заостренных кверху колышков из осины.
роскошь, удивительную там, где больше смотрелись бы узкие щели бойниц.
открылась неприметная дверца, и из нее вышел человек. Нет, не так -
бывший человек. Давно бывший. Деревянным шагом пан Пшеключицкий
прошествовал к своему господину, привычно встав у него за спиной.
мертвецу. - В подвалы. Я девку заберу, а ты того, кто останется... ты
убей его. Не надо, чтобы черкасы с ним виделись. Ты убей, только...
клинком. Чуждые, невозможные нотки пробились наружу: жалость?
неуверенность? стон давно умершей совести?!
знаю я тебя!
шпалерами. Дешевые свечи во множестве горели в канделябрах, бросали
отсветы на вязь узоров: знакомых, частью виданных женщиной в тайных
покоях мастера. Сосуды разные, а вино везде вино. Вот "преследование
белой змеи", а вот "красавица глядится в зеркало"... а вот неизвестно
что, но руками лучше не касаться.
человек прибит к кресту. Прибит вверх ногами. Вокруг клубилась такая
чернота, что Сале побыстрее отошла от камина и статуэтки.
прежде чем выйти вместе с мертвецом.
длинных волос: в основном черные как смоль, но встречались и ярко-
рыжие.
табурет, которому на первый взгляд было не место в роскоши залы; зато
на второй... Пробормотав полагавшееся к месту Слово, она села и
принялась за работу. В углу тихонько скулил маленький ублюдок; но
бежать или чем-нибудь мешать не пытался.
снята с мужних жен, да еще в момент женской нечистоты, что требовало
излишне пристального внимания и предосторожностей. Хорошо хоть после
этого бывшим обладательницам волос ногти обрезали, как полагается...
или это Стась повыдергивал? Пальцы сноровисто заплетали волосок к
волоску, на пять черных - один рыжий, и тоненькие косички локтя в
полтора длиной ложились отдельно: первая, вторая... пятая...
да плече беспамятную девушку. - Сильна, милочка... вижу, стараешься!..
сизокрылая!.. пришлось кулачком по затылку, маленечко, для
острастки... Ну, в Бога-душу-мать, начнем, благословись!
дикий смех дробный конский топот, - рядом, совсем рядом! - гомон то ли
людей, то ли разгулявшейся под праздник нечисти.
чужого, сиплого с мороза или от долгой скачки вопля. - Бумага от
полковника полтавского! Повеление - на суд... на суд!..
донага свою пленницу, так и не пришедшую до сих пор в чувство.
бормочет он, укладывая голую девушку на спину в центр пентаграммы,
бесстыдно раздвигая ей ноги, раскидывая руки - так, чтобы голова,
щиколотки и запястья оказались у осиновых колышков. - Поспел, чтоб
тебя сразу в рай забрали! Держись, мой жид, тяни время... держись!
издевается вьюга гортанным вскриком.
тихо.
молча подает косички из волос: одна, вторая... пятая.
больше похожем на мех хищного зверя, развешано оружие. Немного, но
каждый клинок, если правильно прислушаться, да еще в Мертвецкий Велик-
День, дорогого стоит. Вон тот гигант-двуручник отсек ноги собственному
хозяину; узким эстоком, похожим на шпагу, душ людских выпито - куда
там иному чернокнижнику... две легкие шабли, от которых изрядно тянет
вонью отцеубийства... огромная алебарда успела некогда послужить
палачу...
(словно поймав нить мыслей женщины!) коротко ощупывает взглядом пояс
Сале, откуда торчит кривой нож и торцы метательных клиньев.
ты, едва нутряной холод пойдет по жилочкам, бери в каждую руку по
клинышку, становись вон у той стены, где узоров погуще, и всаживай
свое баловство прямиком... Иконки видишь?
"иконки", совершенно не понятно. Но толстый палец веселого Стася
безошибочно оказывает в угол, где в центре узора "Кошачий Глаз" висят
две картины в богатых окладах.
каторжник в отрепьях строго смотрит на Сале.
и деревянная статуэтка над камином, висят кверху ногами. Да еще
потому, что подобие княжеского венца из колючих веток терна только
каторжанам-душегубам и надевают, в насмешку.
шкуры сдерут... Поняла? Не подведешь старого Стася?
вырванным из груди сердцем, разбрасывая сгустки кровавого света.
отблесках, толпились замковые призраки: распяленные в крике рты, глаза
вылезают из орбит, руки изломаны пыткой или последней мольбой...
бывшие участники, ныне зрители, силой призванные на небывалое зрелище.
произнесенных Слов юдяной, намоченной в проруби холстиной объял
женщину до души ее, войлок за окнами разорвался оглушительным
Конюшевский Владислав
Белов Вольф
Шилова Юлия
Андреев Николай
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия