около двух тысяч, а если считать на живые души - наберется не более
двадцати тысяч. Но главнее того - Степь. К ее дыханью прислушиваются,
из-за нее крепче и связь князей с землей, и княжая власть: одно от другого
даже отличить трудно, свились - и не разберешь, где одни нити, где другие,
как в веревке не различишь, где моя пенька, где соседская.
годы редки, хлеб издавна продают, наибольшая часть переяславльцев владеет
земельными угодьями. Владеют и князья, и дружинники. Оборонять нужно от
Степи. Переяславльцы нуждаются в князьях, которые умеют водить войско.
Новгороде с Псковом, ни в Киеве с Переяславлем нет внутри городов княжих
крепостей. В Новгороде есть кремль, в Переяславле внутреннюю крепость
называют Горой: место первого города, защищенное отдельной стеной. Но это
не княжие замки, хоть там и построены княжие дворы. В кремль ли, на Гору
ли доступ свободен всем. Туда отойдут все жители, если не удастся отстоять
наружные стены. Кремли не княжие, а общие. Так на всей Руси. Стало быть,
предок-то был общий, князь великий именем Обычай! Свидетелей нет, вымерли.
Но приметы остались.
окоемом. Город, как обычно, оторвавшись от самого из всей ночи сладчайшего
предрассветного сна, давно уже бодрствовал. Хозяйки подоили, встав до
света, выгнали на улицу скотину, отстряпались и накормили своих; кому дело
за городом, тот уже уехал, верхом ли, в телеге или возком; из-за города
везли съестной припас - говядину, птицу, рыбу, дичь, молочные скопы, мед,
дрова, разгруженные с верховых людей, камень, кирпич, песок, жженую
известь, бревна, доски, кожу, железо, поделки, посуду - всего не
перечислить, что нужно городу; для себя припасти, и в запас, и для
сегодняшних дел. В переяславльском Предгорье торг заполнялся, лари были
открыты, на лавках раскладывались товары, и люд начинал копиться, еще
по-утреннему спокойный, но по-дневному цветущий разнообразьем одежды,
вольностью речи, движения: мужчины ль, женщины ли - все равно привычные
быть сами собой, без подделки под чье-либо иное обличье; соблюдалось
приличие в точном значенье - и одеться, и вести себя по лицу, одно идет
женщине, другое - девушке, иное в зрелости, чем в молодости, и свое -
старикам.
от торговли. Как в Новгороде, торг мощен деревом, его полили водой,
подмели. Будут ставить столы. Нынче женится князь Владимир Всеволодич,
прозвищем Мономах.
зовется Воздвиженской. По улице, что ведет от площади к стене, отделяющей
Гору от Предгорья, в ряду других недавно на замену деревянного поставили
каменный дом в два яруса. Верхний ярус перекрыт сводами на столбах и
высок, в две косые сажени. Частые окна узки, заделаны решетками и
закрываются железными ставнями. В одном углу стоит кирпичная печь, пол
перед ней обит железом. Хозяин боится огня, чтоб уголек не выпал из топки,
чтоб не залетели искры в окна, если поблизости случится пожар. Склад
дорогой - книги. На полу и на полках разложены венички горькой полыни,
которой боится тля, червь. Чистый запах степи, смешавшись с душным запахом
пергаментов, дает странный аромат, его любят книжники.
перевязанные шнурами, завитые в свитки, собранные по листам между тонкими
досочками, окованными с уголков, с застежками, без застежек. Прячутся в
глиняных и медных сосудах, в ящиках, в ящичках. Пергаменты. Папирусы.
Толстая, шероховатая бумага из тростника. Береста, снятая с беспорочных
берез, разделенная на тонкие слои, правильно обрезанная, нетленная, вечная
по сравненью с пергаментом, с папирусом, с тростниковой бумагой. У нее
один недостаток - сама свивается, книгу не соберешь. А соберешь - хорошо,
пока держишь под гнетом. Отпустил - листы совьются и рвутся по волокну.
Для книжника в этом нестерпимый порок бересты: хоть писать хорошо, да
трудно хранить и читать.
Мономаха. К вечеру он парился в бане вместе с друзьями, потом пришел для
беседы в любимое им хранилище книг, где и заночевал вместе с Андреем,
сыном отцовского боярина, Владимировым другом от младых ногтей, который
славно справил посольство в Данию. Последнюю неделю Владимир не жил у себя
на дворе. Поручив невесту заботам матери, он с ней увидится только в
храме.
хозяйство, душа - на верху, как ей и быть полагается. Книги считаются
общими с князем и другом, счетов между собой они не ведут. Что в том, что
наибольшая часть получена Владимиром от отца или куплена на его деньги.
Андрей содержит двух книжников для ухода за книгами, для выписок, для
переписки. Переяславльские любители пользуются книгами для чтенья, иное
было бы грехом: уподобиться человеку, который, имея свет, прячет его в
темном месте. Три школы в Переяславле черпают отсюда же.
окрик рядом с вкрадчивым советом, нежные убежденья и мертвенная сила
приказа.
казнить, рассуждают-де они о делах, тогда как обязаны они слушаться, как
все прочие, - говорил Андрей. - Красноречивые молчальники! Чудо! По его
призыву слетаются тучи и птицы. Как глаз. Вмещает безгранично большое,
находит место и для солнца, и для муравья. Будто они равны. Спящее в книге
слово пробуждается от взгляда. Нет для книги прошлого, она всегда в
настоящем. Это главное чудо!
сегодня?
Одно созвучие, другое. И опустил обе руки, утишив звон.
как туманы над озером. Плоть слов трудна для меня...
обычный и всегда необычайный. Если бы такую плоть имела мысль!
Это я скажу тебе: странно мне. Этот колокол, который впервые звонит для
меня, звучит мне по-новому. Знаю, тот же он, ударил тот же звонарь. Откуда
ж явился новый звук? Слушай, сейчас ударит еще.
явственно отозвались гусли.
Владимир добрый, умный, чистый, храбрый... Если б ты знал!
похвалялся, что твои мысли легки и чисты, ты жаловался на слова. А если б
я рассказал, что порою мне чудится, мне не пришлось бы далеко искать слов.
И удивил бы я всех!
право же. Вот ты о чем! Мысли! За свои мысли мы не отвечаем. Они же как
колокол - звук его пришел и прошел, в нем ты не властен. Ты думаешь, мне
не приходит в голову такое, что удивляешься на себя и, скажу прямо,
делаешься гадок себе же. Ты скрытен, а дело-то простое. Моих песен нет,
пока я не вложу их в слова. И пока в моей душе, не найдя выхода, бьются
желанья, и хочется, и не можется, я еще не певец. Также, пока я не совершу
дурного, я в нем неповинен и чист, сколько бы грязного мне ни мнилось.
нарушил слово, испугался, бежал, бил в спину, казнил, мучил, бросил без
помощи? Разве перечислишь!.. Признайся!
воистину непорочна. Обменяй же любовь на любовь.
шутки, но вольных слов нет: князь Владимир не любит такого. Во дворе
боярин Порей подвел своему князю коня. Выл Порей на первом пути князя -
тому минуло семь лет - подобьем дядьки, сегодня будет свадебным тысяцким
ездить с обнаженным мечом всю ночь вокруг брачного покоя. Князь сел в
седло, прыгнул в свое и Порей - ему ехать первым для охраны. Еще пять
тысяцких подвели пять коней женихам, еще пять князей - их княжество на
один день - сели в седла. Сразу шесть свадеб справляют сегодня
переяславльцы.
русской, не изгладили византийской тонкости, или хитрости, или
расчетливости - зови как хочешь. С приезда Гиты каждый день старая княгиня
добивалась, чтоб будущую жену сына хоть в лицо узнали переяславльцы, тем
натягивая основы будущей приязни. С тем же намереньем старая княгиня
предложила нескольким переяславльским жителям, собиравшимся женить своих,
справить свадьбы вместе и быть гостями на княжом дворе. Им и честь, и
выгода, кто же откажется?
воротами Андреева дома. Звонили на всех храмах, отвечая Воздвиженскому,
полнозвучные голоса главных колоколов сопровождались веселым перезвоном
подголосков. До паперти не будет и шести сотен шагов, но едут верхом -
обычай. Ста шагов не проехали, толпы стеснились, путь преградил завал.
Конюшевский Владислав
Гуревич Георгий
Жюль Верн
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Суворов Виктор