в сравнении с противником, нужна каждая боевая единица.
материалов и запасов. Все это мы должны привезти с собою. Очень хорошо! Но
как это выполнить? Для нас будет величайшим счастьем, если половина эскадры
прорвется туда. А тут еще хотят, чтобы мы и транспорты доставили во
Владивосток. Да за кого наши принимают японцев? Ведь не с зулусами мы имеем
дело. Пора отказаться от того взгляда, что они - макаки. А вот мы
действительно оказались кое-каки. Если уж эти транспорты так необходимы во
Владивостоке, то почему бы им не назначить рандеву?
вопрос.
свяжут нашу эскадру. Если бы какой-нибудь боксер перед боем навешал на себя
чемоданы с бельем или провизией, то это показалось бы всем самой дикой
нелепостью. Ему пришлось бы и свои чемоданы поддерживать и драться.
транспорты, уподобились именно такому боксеру.
двумя кильватерными колоннами. Между ними держатся транспорты и миноносцы.
порядок - самый благоприятный для неприятельских миноносцев. Вы только
представьте себе, что может случиться, если в данный момент японцы поведут
против нас минную атаку? Пусть только два миноносца их прорвутся в середину
нашей эскадры - и вот вам катастрофа. Они совершенно безнаказанно могут
топить наши корабли. А мы даже не будем иметь возможности отражать атаку,
ибо нам пришлось бы стрелять друг в друга.
стороны младших флагманов и командиров судов он не признает. Он всех их
считает баранами, а самого себя - гением. Ведь за одно лишь то, что наши
броненосцы так перегружены углем и запасами, он должен бы пойти под суд.
нами взято триста пятьдесят тонн. Для чего? Чтобы уменьшить непотопляемость
судна, да? Ко многим своим глупостям он прибавил еще одну, направив эскадру
через Корейский пролив.
во всем был виноват, добавил:
одни только адмиралы, а все мы, весь наш народ. Если только японцы не
угробят нас с вами раньше времени, вы увидите, что будет, с какой
фатальностью вскроются все недочеты русского флота. Впрочем, к черту все эти
рассуждения! В данных условиях мы с вами все равно ничего не можем изменить.
и боли. Казалось, он забыл о моем присутствии.
неудачную Крымскую кампанию. Там с эскадры пришлось снять все оборудование,
пушки и, наконец, людей для защиты крепости. Затем опустошенную эскадру
вынуждены были потопить у входа в гавань. То же произошло и в Порт-Артуре:
так же сняли с эскадры пушки и весь личный состав, так же без боя потопили
свои корабли.
повторится. Нужна была Крымская кампания, чтобы все поняли - так больше жить
нельзя. Россия с ее, по выражению Герцена, крещеной собственностью зашла в
тупик. Тогда лучшая часть общества заволновалась. Начались крестьянские
восстания. Закончилось это освобождением крестьян от крепостной зависимости.
То же произойдет и после этой войны, в особенности после разгрома нашей
эскадры, на которую теперь возлагают все надежды. Для всех станет ясно, куда
завели нас наши бездарные правители. Революция неизбежна. Она уже началась.
уже должна была взойти луна, но она где-то скрывалась за черным пологом
облаков.
пролива, у самых своих рубежей. Я смотрел вперед, по курсу, в ночную мглу и
думал: что в данный момент делает командующий японским флотом адмирал Того?
Какой удар готовит он для нашей эскадры? Наша судьба зависела теперь от его
умения распорядиться морскими силами. Кто он такой, этот уже в достаточной
степени прославленный человек? Действительно ли он великий флотоводец, или
засиял блеском славы только потому, что уж слишком бестолковы
руководители в русском флоте? У нас на корабле очень мало знали о нем.
Известно было лишь то, что он кончил высшее военно-морское училище в Англии,
плавал на английских кораблях, великолепно перенял все их морские традиции.
Однажды мы с Васильевым рассматривали
напечатанный в одном английском журнале. На этой фотографии он был снят в
полной парадной форме, с орденами на груди, с лентой через плечо, с вензелем
на фуражке. Наряд на нем был такой же, какой носят во флотах европейских
стран. И в пожилом лице его с мелкими морщинами, с толстой верхней губой, с
острой седеющей бородкой мало было японских черт, если
характерного разреза глаз. В этом журнале была напечатана статья о нем. Из
нее мы вычитали, что он выше обычного роста японцев, хорошо сложен, но
немного сгорблен. Дальше сообщалось, что у него большая голова правильной
формы и что он никогда не расстается с трубкой. Автор статьи ничего не
рассказал об адмирале Того по существу, но много рассыпал восторгов, называя
его добродушнейшим и благороднейшим человеком и гениальным военачальником.
Совсем по-иному отнесся к нему французский журнал, который, отдавая дань
таланту адмирала Того, охарактеризовал его, как человека хитрого, коварного
и жестокого.
море, заставляя его угрюмо ворчать, но и разрывал, взлетая, черные, как
сажа, облака. В глубине неба показался кривой обрезок ущербленной луны.
контуры кораблей. На минуту мое внимание привлек обрезок луны. Он был похож
на золотой козырек. Из-под него, внося в сознание какое-то
беспокойство, смотрела на нас звезда, словно сверкающий зрачок в дрожащих
паутинно-тонких ресницах.
походом и дезорганизованная духом безверия, она медленно двигалась к
пропасти. Это понимали все, начиная с любого командира и кончая последним
гальюнщиком. И все-таки мы не повернули обратно. Почему? Потому что младшие
флагманы не противодействовали командующему, а судовые
осмеливались возражать младшим флагманам, а офицеры не могли ослушаться
командиров, а кондукторы, боцманы, капралы и матросы просто были не в счет.
Казалось, никто уже не мог предотвратить приговора истории. Все люди
находились на своих местах, все исполняли свои обязанности. Из труб
вываливал дым, под кормой вращались винты, бурля незнакомые воды. И корабли,
черные и молчаливые, с видом бесстрастного покоя шли вперед,
похоронить в пучине чужого моря славу Российской империи и последнюю надежду
нашей маньчжурской армии.
трое суток ходу - и мы будем во Владивостоке. Но до него никогда еще не было
так далеко, как теперь. Чтобы попасть на родную землю, мы должны пройти
через страшные ворота смерти, какими являлся для нас Цусимской пролив.
капитана 1-го ранга Егорьева: "Отвратная солонина 2-й эскадры была заготовки
Морского госпиталя в Кронштадте. 12 бочек за борт, 13-я более или менее
годная".
что консул зря наболтал: никакого японского флота на рейде Сингапура не
было.
претензии машиниста. (См. "Действие флота", отдел IV, книга 3-я, стр.
влечение сердечное нашего адмирала к старшей сестре милосердия Сиверс; почти
каждый день она и племянница адмирала, Павловская, обедают у адмирала
наверху, причем с племянницей адмирал совсем не разговаривает, а сидит все
время с Сиверс. Вчера был день рождения Сиверс. Так адмирал послал
флаг-офицера с огромным букетом на "Орел" к ней; она и Павловская приехали к
нам на "Суворов" и обедали у адмирала; музыка гремит туш и т.
ежедневно; мне несколько раз приходилось отвозить письма, когда бывал
дежурным офицером. Для этого обыкновенно посылается специальный дежурный
катер с дежурным офицером. Обмен цветами происходит тоже довольно часто.
растение в кадке. Адмирал сейчас же отрядил вахтенного
перегрузить это растение на дежурный катер и отправить на "Орел". Во время
перегрузки сломалась одна ветка, так адмирал так разнес
Свербеева, который и был как раз вахтенным флаг-офицером. Вообще все это
сильно действует в отрицательную сторону на офицеров;
недоверчивость к другим; что никто ничего не знает и не понимает, кроме него
и т. д. ...целую твой брат Д. Головнин.