Чтение 72–й страницы книги ~Двадцать лет спустя~

более всего желал получить точный, определенный и ясный ответ.

Тогда Рауль, преодолев естественную робость, невольно охватившую его
в присутствии принца, решился выступить вперед.

- Не позволите ли мне, монсеньер, сказать по этому поводу несколько
слов, которые, может быть, выведут вас из затруднения? - спросил он.

Принц обернулся к нему и одним взглядом окинул его с ног до головы;
он улыбнулся, увидев перед собой пятнадцатилетнего мальчика.

- Конечно, сударь, говорите, - сказал он, стараясь смягчить свой рез-
кий и отрывистый голос, точно он обращался к женщине.

- Монсеньер мог бы расспросить пленного испанца, - ответил Рауль,
покраснев.

- Вы захватили испанца? - вскричал принц.

- Да, монсеньер.

- В самом деле, - произнес де Гиш, - я и забыл про него.

- Это вполне попятно, граф, ведь вы и захватили его в плен, - произ-
нес Рауль, улыбаясь.

При этих лестных для его сына словах старый маршал оглянулся на ви-
конта с благодарностью, между тем как принц воскликнул:

- Молодой человек прав, пусть приведут пленного!

Затем он отвел де Гиша в сторону и расспросил, каким образом был зах-
вачен испанец, а также - кто этот молодой человек.

- Виконт, - сказал он, обращаясь к Раулю, - оказывается, у вас есть
письмо ко мне от моей сестры, герцогини де Лонгвиль, по я вижу, что вы
предпочли зарекомендовать себя сами, дав мне хороший совет.

- Монсеньер, - ответил Рауль, снова краснея, - я не хотел прерывать
важного разговора вашего высочества с графом. Вот письмо.

- Хорошо, - сказал принц, - вы отдадите мне его после. Пленный здесь;
займемся наиболее спешным.

Действительно, привели пленного. Это был один из водившихся еще в то
время наемников, которые продавали свою кровь всем, желавшим ее купить,
и вся жизнь которых проходила в плутовстве и грабежах. С того момента,
как он был взят в плен, он не произнес ни одного слова, так что захва-
тившие его даже не знали, к какой нации он принадлежит.

Принц посмотрел на него с чрезвычайным недоверием.

- Какой ты нации? - спросил он.

Пленный произнес несколько слов на иностранном языке.

- Ага! Он, кажется, испанец. Говорите вы по-испански, Граммон?

- По правде сказать, монсеньер, очень плохо.

- А я совсем не говорю, - со смехом сказал принц. - Господа, - приба-
вил он, обращаясь к окружающим, - не найдется ли между вами кто-нибудь,
кто говорил бы поиспански и согласился быть переводчиком?

- Я, монсеньер, - ответил Рауль.

- А, вы говорите по-испански?

- Я думаю, достаточно для того, чтобы исполнить приказание вашего вы-
сочества в настоящем случае.

Все это время пленный стоял с самым равнодушным и невозмутимым видом,
словно вовсе не понимал, о чем идет речь.

- Монсеньер спрашивает вас, какой вы нации, - произнес молодой чело-
век на чистейшем кастильском наречии.

- Ich bin ein Deutscher [17], - отвечал пленный.

- Что он бормочет? - воскликнул принц. - Что это еще за новая тара-
барщина?

- Он говорит, что он немец, монсеньер, - отвечал Рауль. - Но я в этом
сомневаюсь, так как акцент у него плохой и произношение неправильное.

- Значит, вы говорите и по-немецки? - спросил принц.

- Да, монсеньер, - отвечал Рауль.

- Достаточно, чтобы допросить его на этом языке?

- Да, монсеньер.

- Допросите его в таком случае.

Рауль начал допрос, который только подтвердил его предположение.
Пленный не понимал или делал вид, что не понимает вопросов Рауля, а Ра-
уль тоже плохо понимал его ответы, представлявшие какую-то смесь фла-
мандского и эльзасского наречий. Тем не менее, несмотря на все усилия
пленного увернуться от настоящего допроса, Рауль понял наконец по его
произношению, к какой нации он принадлежит.

- Non siete spagnuolo, - сказал он, - non siete tedesco, siete
italiano [18].

Пленный вздрогнул и закусил губу.

- Ага, это и я понимаю отлично, - сказал принц Конде, - и раз он
итальянец, то я буду продолжать допрос сам. Благодарю вас, виконт, -
продолжал он, смеясь, - отныне я назначаю вас своим переводчиком,

Но пленник был так же мало расположен отвечать на итальянском языке,
как и на других. Он хотел одного - увернуться от вопросов и потому делал
вид, что не знает ничего: ни численности неприятеля, ни имени командую-
щего, ни направления, в котором движется армия.

- Хорошо, - сказал принц, который понял причину этого поведения. -
Этот человек был схвачен во время грабежа и убийства. Он мог бы спасти
свою жизнь, если бы отвечал на вопросы, но он не хочет говорить. Увести
его и расстрелять.

Пленник побледнел. Два солдата, сопровождавшие его, взяли его под ру-
ки и повели к двери, между тем как принц обратился к маршалу де Граммону
и, казалось, уже забыл о данном им приказании.

Дойдя до порога, пленник остановился. Солдаты, знавшие только данный
им приказ, хотели силой вести его дальше.

- Одну минуту, - сказал вдруг пленный по-французски, - я готов отве-
чать, монсеньер.

- Ага! - воскликнул принц, рассмеявшись. - Я знал, что этим кончится.
Мне известен отличный способ развязывать языки. Молодые люди, вос-
пользуйтесь им, когда сами будете командовать.

- Но при условии, - продолжал пленный, - чтобы ваше высочество обеща-
ли даровать мне жизнь.

- Честное слово дворянина, - сказал принц.

- В таком случае спрашивайте меня, монсеньер.

- Где армия перешла Лис?

- Между Сен-Венаном и Эром.

- Кто командует армией?

- Граф Фуонсальданья, генерал Век и сам эрцгерцог.

- Какова ее численность?

- Восемнадцать тысяч человек при тридцати шести орудиях.

- Куда она идет?

- На Ланс.

- Вы видите, господа? - воскликнул принц с торжествующим видом, обра-
щаясь к маршалу де Граммону и другим офицерам.

- Да, монсеньер, - сказал маршал, - вы угадали все, что только может
угадать человеческий ум.

- Призовите Ле Плеси, Бельевра, Вилькье и д'Эрлака, - сказал принц. -
Соберите войска, находящиеся по эту сторону Лиса, и пусть они будут го-
товы выступить сегодня ночью: завтра, по всей вероятности, мы нападем на
неприятеля.

- Но, монсеньер, - заметил маршал де Граммон, - подумайте о том, что
если мы даже соберем все наши наличные силы, то у нас будет едва тринад-
цать тысяч человек.

- Господин маршал, - возразил принц, бросая на до Граммона особенный,
ему одному свойственный взгляд, - малыми армиями выигрываются большие
сражения.

Затем он обернулся к пленному.

- Увести этого человека и не спускать с него глаз. Его жизнь зависит
от тех сведении, которые он нам сообщил; если они верны, он получит сво-
боду; если же нет, он будет расстрелян.

Пленного увели.

- Граф де Гиш, - продолжал принц, - вы давно не виделись с вашим от-
цом. Останьтесь при нем. А вы, - обратился он к Раулю, - если не очень
устали, то следуйте за мной.

- Хоть на край света, монсеньер! - пылко воскликнул Рауль, успевший
уже проникнуться восхищением к этому молодому полководцу, казавшемуся
ему столь достойным своей славы.

Принц улыбнулся. Он презирал лесть, но очень ценил горячность.

- Пойдемте, сударь, - сказал он, - вы хороший советчик, в этом мы
только что убедились. Завтра мы увидим, каковы вы в деле.

- А что вы мне прикажете сейчас, монсеньер? - спросил маршал.

- Останьтесь, чтобы принять войска, я сам явлюсь за ними или дам вам
знать через курьера, чтобы вы их привели. Двадцать гвардейцев на лучших
лошадях - вот все, что мне сейчас нужно для конвоя.

- Этого очень мало, - заметил маршал.

- Достаточно, - возразил принц. - У вас хорошая лошадь, господин де
Бражелон?

- Моя лошадь была убита сегодня утром, монсеньер, и я пока взял ло-
шадь моего слуги.

- Выберите себе лошадь из моей конюшни. Только не стесняйтесь!
Возьмите ту, какая покажется вам лучшей. Сегодня вечером она, может
быть, вам понадобится, а завтра уже наверное.

Рауль не заставил просить себя дважды; он знал, что истинная учти-
вость по отношению к начальнику, в особенности если этот начальник -
принц, - повиноваться немедленно и беспрекословно. Он прошел в конюшню,
выбрал себе андалузского, буланой масти коня, сам оседлал и взнуздал
его, - так как Атос советовал ему в серьезных случаях не доверять никому
этого важного дела, - и явился к принцу.

Принц уже садился на коня.

- Теперь, сударь, - сказал он Раулю, - дайте письмо, которое вы при-
везли.