еще любит их, он все время их обнюхивает, когда я даю ему, но его
пищеварение уже не позволяет есть их. Вместо них я принес ему гренок.
принес с собой из солярия, и положил на пол. Мистер Джинглз понюхал его,
потом взял в лапки и стал есть, аккуратно обкрутив вокруг себя хвостик.
Закончив, он выжидающе посмотрел вверх.
Элен и протянул ей гренок. - Попробуй ты.
понюхал, посмотрел на Элен... Потом поднял и стал есть.
просто лежал на ступенях возле кухни. Я понял, кто это, сразу, но, чтобы
убедиться, взял из корзинки в прачечной катушку. А потом достал коробку
изпод сигар. Устелил ее самым мягким, что нашлось. Он - как мы, Элли, в
конце жизни попал в это печальное место. И тем не менее не потерял вкуса
к жизни. Он все так же любит свою катушку и по-прежнему любит, когда его
навещает старый товарищ по блоку. Шестьдесят лет я хранил в себе историю
о Джоне Коффи, шестьдесят с лишним, а теперь рассказал, Думаю, что
именно поэтому он и вернулся. Чтобы сказать мне, что надо спешить, пока
еще есть время. Потому что я - как он, я уже почти там.
Джинглзом. Потом просто так я снова бросил катушку, хотя Элен просила
меня не делать этого. По-своему погоня за катушкой для него была чем-то
вроде медленного и осторожного секса у пожилых людей: может, вам не
хочется на него смотреть - вам, молодым и убежденным в том, что, когда
наступит время старости, для вас будет сделано исключение, - но им ведь
все равно хочется этим заниматься.
так же явно (по крайней мере для меня) со всем прежним азартом.
твоего здоровья тогда, но сделал тебя... Устойчивее, что ли?
деревья, изъеденные изнутри термитами. Тебя и Мистера Джинглза. Когда он
взял Мистера Джинглза в свои ладони.
все равно она тоже кончается. Термиты все-таки прогрызли свои ходы через
нашу кору. Это заняло немного больше времени, чем обычно, но они уже
тут. Возможно, я протяну еще пару лет, люди все-таки живут дольше мышей,
а вот дни Мистера Джинглза, по-моему, уже почти на исходе.
видели, как дыхание волнами вздымает его шерстку, словно круги по воде),
потом поднялся и стал носом живо толкать катушку назад. Его мех поседел,
походка была нетвердой, но глазки-бусинки блестели ярко, как всегда.
Пол?
нем звучал какой-то саркастический ужас. - Живые и здоровые! Какого
дьявола вы тут вдвоем делаете?
улыбался так, словно знал, что обманул нас и сделал это виртуозно. Как
далеко он отъехал после окончания смены? Наверное, не дальше бара
"Рэнглер", где выпил пару пива, а может, еще и потанцевал, прежде чем
вернуться.
он, все еще улыбаясь. - Возможно, ты еще можешь говорить мне это там,
наверху, но сейчас ты не наверху. Сюда вам вообще ходить нельзя. Это за
территорией. Что, Поли, устроил себе маленькое любовное гнездышко? Прямо
здесь? Что-то вроде комнаты плейбоя для престарелых. - Его глаза
округлились, когда он наконец рассмотрел, что находится внутри сарая. -
Что за черт?
вдруг наложилось на настоящее, создав ужасающий образ, реальный и
трехмерный. В дверях стоял не Брэд Долан, а Перси Уэтмор. В следующую
секунду он вбежит в сарай и раздавит Мистера Джинглза (у которого уже не
оставалось надежды убежать) своим башмаком. И на этот раз не будет Джона
Коффи, чтобы вернуть его почти из небытия. Так же отчаянно хотел я,
чтобы появился Джон Коффи, он мне был так нужен в тот дождливый день в
Алабаме.
рванулся к Долану.
Богом, я...
чуть не упал. Элен подхватила меня, хотя ей, наверное, тоже было больно,
и поддержала. - И уже не первый раз. Хватит писать в штаны. Я его не
трону. Уже не нужно. Этот грызун и так сдох.
как обычно. Да, он лежал на боку, но волнообразное движение его шерстки
прекратилось. Я попытался убедить себя, что все еще вижу, как он дышит,
но тут Элен разрыдалась. Она с трудом наклонилась и подняла мышь,
которую я впервые увидел на Зеленой Миле, когда та подошла к столу
дежурных бесстрашно, как человек, идущий на суд присяжных... Или к
друзьям. Она комочком лежала на ладони. Глаза были неподвижные и
тусклые. Мистер Джинглз был мертв. Долан неприятно улыбнулся, показав
зубы, почти не знавшие дантиста.
Устроим похороны с бумажными цветами и...
шаг, и улыбка сползла с его лица. - Убирайся вон! Убирайся или ты и дня
здесь не останешься! Ни единого часа! Клянусь!
тихо, что никто из них не услышал. Я не мог отвести глаз от Мистера
Джинглза, лежащего на ладони Элен, как самый крошечный в мире коврик из
медвежьей шкуры.
он был прав, сарай находился уже за территорией Джорджии Пайнз, даже я
это знал, - но потом не стал. В душе он, как и Перси, был трус. И еще он
наверняка проверил ее заявление насчет внука, что тот - Некто Важный, и
убедился, что это правда. А скорее всего, просто он удовлетворил свое
любопытство, и его жажда к познанию иссякла. В конце концов, тайна
оказалась не такой уж важной. По-видимому, в сарае жил мышонок старика.
Теперь он сдох, наверное, от сердечного приступа, когда катил
разноцветную катушку.
это собака или что.
мозги мерзкие и неправильно сориентированы.
были подростковые прыщи. Их было очень много.
Поли... То обнаружишь замок на двери. Сюда нельзя ходить обитателям,
независимо от того, что там миссис Дерьмо Не Пахнет наговорит про меня.
Посмотрите на пол! Доски прогнили и растрескались! Если вы провалитесь,
ваши хрупкие старые кости переломятся, как ветки. Так что забирайте,
если хотите, свою дохлую мышь и уходите. Все, Притон Любви на этом
закрыт.
вничью. Я подождал, пока он уберется, а потом осторожно взял Мистера
Джинглза у Элен. Мой взгляд упал на пакет с мятными леденцами, и тут я
не выдержал: слезы потекли из глаз. Не знаю, но почему-то я стал легче
плакать в эти дни, - Ты поможешь мне похоронить старого друга? - спросил
я Элен, когда затихли шаги Брэда Долана.
Одним сморщенным и скрюченным пальцем она погладила неподвижный бок
Мистера Джинглза. - Я буду счастлива тебе помочь.
мышонка Дэла, пока вечерние тени не сделались длинными, а потом побрели
ужинать и собирать вместе остатки своих жизней. Я долго думал о Дэле, о
том, как он стоял на коленях в моем кабинете и его лысина блестела в
свете лампы, о Дэле, который просил нас позаботиться о Мистере Джинглзе,
чтобы "этот негодяй" больше не трогал его. Но этот негодяй все-таки
достал его в конце концов и сделал больно нам всем, разве не так?
могилы совком и укладывание в нее мыши на покой может, по-моему, стать
волнующим для таких пожилых влюбленных, как мы. - С тобой все в порядке?
Моя рука лежала у нее на талии. Я слегка ее сжал.
останемся и посмотрим?
друг друга за талию, и смотрели, как краски сначала разгорались на небе,
а потом тускнели и стали пепельно-серыми.
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Роллинс Джеймс
Посняков Андрей
Корнев Павел