Чтение 72–й страницы книги ~Русские народные сказки~

походил по аду - скучно ему стало; пошел в рай да и говорит Господу:

- Господи, куда ты меня пошлешь теперь? Раю я не заслужил, а в аду
все черти от меня убежали; ходил я, ходил по аду, скучно стало, да и по-
шел к тебе, дай мне службу какую-либо!

Господь и говорит:

- Поди, служба, выпроси у Михаила-архангела ружье и стой на часах у
райских дверей!

Пошел солдат к Михаилу-архангелу, выпросил у него ружье да и стал на
часы к райским дверям. Вот стоял он так, долго ли, коротко ли, и видит,
что идет смерть, и прямо в рай. Солдат загородил ей дорогу да и говорит:

- А тебе что надобно, старая? Пошла прочь! Господь без моего доклада
никого не примет!

Смерть и говорит:

- Я пришла к Господу спросить, каких на этот год велит людей морить.

Солдат и говорит:

- Давно бы так, а то лезешь не спросясь, а разве не знаешь, что и я
что-либо да значу здесь; на-ка ружье-то подержи, а я схожу спрошу.

Пришел служивый в рай, а Господь и говорит:

- Зачем ты, служба, пришел?

- Пришла смерть. Господи, и спрашивает: каких ты на следующий год ве-
лишь людей морить?

Господь и говорит:

- Пусть морит самых старых!

Пошел солдат назад да и думает "Самых старых велит Господь людей мо-
рить; а что, если у меня отец еще жив, ведь она его уморит, как и меня.
Так ведь, пожалуй, я и не повидаюсь больше. Нет, старая, ты не дала мне
вольготушки на три года, так поди-ка погрызи дубы!"

Пришел да и говорит смерти:

- Смерть, Господь велел тебе на этот раз не людей морить, а дубы
грызть, такие дубы, которых старее нет!

Пошла смерть старые дубы грызть, а солдат взял у нее ружье и стал
опять у райских дверей ходить. Прошел на белом свете год, смерть опять
пришла спросить, каких на этот год велит ей Господь людей морить.

Солдат отдал ей ружье, а сам и пошел к Господу спросить, каких на
этот год велит смерти людей морить. Господь велел морить самых матерых,
а солдат опять и думает:

"А ведь у меня там есть еще братья да сестры и знакомых много, а
смерть как уморит, так мне с ними и не повидаться больше! Нет, пусть же
и другой год погрызет дубов, а там, быть может, нашего брата-солдата и
миловать станет!"

Пришел да и послал смерть грызть самые ядреные, матерые дубы.

Прошел и другой год, пришла смерть на третий раз. Господь велел ей
морить самых молодых, а солдат послал ее молодые дубы грызть.

Вот, так пришла смерть на четвертый раз, солдат и говорит: - Ну тебя,
старую, поди, коли нужно, сама, а я не пойду: надоела!

Пошла смерть к Господу, а Господь и говорит ей:

- Что ты, смерть, худая такая стала?

- Да как худой-то не быть, целых три года дубы грызла, все зубы повы-
ломала! А не знаю, за что ты, Господи, на меня так прогневался?

- Что ты, что ты, смерть, - говорит ей Господь, - с чего ты взяла
это, что я посылал тебя дубы грызть?

- Да так мне солдат сказал, - говорит смерть.

- Солдат? Да как он смел это сделать?! Ангелы, подите-ка, приведите
ко мне солдата!

Пошли ангелы и привели солдата, а Господь и говорит:

- С чего ты взял, солдат, что я велел смерти дубы грызть?

- Да мало ей, старой, этого! Я просил у ней вольготушки только на три
года, а она не дала мне и три часа. Вот за это-то я и велел ей три года
дубы грызть.

- Ну, так поди-ка теперь, - говорит Господь, - да откармливай-ка ее
три года! Ангелы! Выведите его на белый свет!

Вывели ангелы солдата на белый свет, и очутился солдат на том самом
месте, где уморила его смерть. Видит солдат какой-то мешок, взял он ме-
шок да и говорит:

- Смерть! Садись в мешок!

Села смерть в мешок, а солдат взял еще палок да каменья положил туда,
да как пошагал по-солдатски, а у смерти только косточки хрустят!

Смерть и говорит:

- Да что ты, служивый, потише!

- Вот еще, потише, еще чего скажешь, а по-моему так: сиди, коли поса-
жена!

Вот шел он так два дня, а на третий пришел к свату-целовальнику [40]
да и говорит:

- Что, брат, дай выпить; все деньги прожил, а я тебе на днях занесу,
вот тебе мой мешок, пусть у тебя полежит.

Целовальник взял у него мешок да и бросил под стойку. Пришел солдат
домой; а отец еще жив. Обрадовался, а еще больше обрадовались родные.
Вот жил так солдат и здорово и весело целый год.

Пришел солдат в тот кабак и стал спрашивать свой мешок, а целовальник
едва и отыскал его. Вот солдат развязал мешок да и говорит:

- Смерть, жива ли ты?

- Ой, - говорит смерть, - едва не задохлась!

- Ну ладно, - говорит солдат. Открыл табакерку с табаком, понюхал да
и чихнул. Смерть и говорит:

- Служивый, дай-ка мне!

Она все просила, что увидит у солдата.

Солдат и говорит:

- Да что, смерть, ведь тебе мало одной щепотки, а поди сядь в таба-
керку да и нюхай сколько захочешь; Только что смерть залезла в табакер-
ку, солдат захлопнул да и носил ее целый год. Потом он опять отворил та-
бакерку да и говорит:

- Что, смерть, нанюхалась?

- Ой, - говорит смерть, - тяжело!

- Ну, - говорит солдат, - пойдем, я теперь покормлю тебя!

Пришел он домой да и посадил ее за стол, а смерть ела да ела за семе-
рых. Рассердился солдат и говорит:

- Ишь, прорва, за семерых съела! Эдак тебя не наполнишь, куда я де-
нусь с тобой, проклятая?

Посадил ее в мешок да и понес на кладбище; вырыл в сторонке яму да и
закопал ее туда. Вот прошло три года, Господь вспомнил про смерть и пос-
лал ангелов ее отыскивать. Ходили, ходили ангелы по миру, отыскали сол-
дата да и говорят ему:

- Куда ты, служивый, смерть-то девал?

- Куда девал? А в могилу зарыл!

- Да ведь Господь ее к себе требует, - говорят ангелы.

Пришел солдат на кладбище, разрыл яму, а смерть там уж чуть-чуть ды-
шит. Взяли ангелы смерть и принесли ее к Господу, а он и говорит:

- Что ты, смерть, такая худая?

Смерть и рассказала Господу все, а он и говорит:

- Видно, тебе, смерть, от солдата не хлебы, подика кормись сама!

Пошла опять смерть по миру, да только того солдата больше не посмела
морить.

ЦАРЕВНА-ЗМЕЯ

Ехал как-то казак путем-дорогою и заехал в дремучий лес; в том лесу
на проталинке стоит стог сена. Остановился казак отдохнуть немножко, лег
около и закурил трубку; курил, курил и не видал, как заронил искру в се-
но. Сел казак на коня и тронулся в путь; не успел и десяти шагов сде-
лать, как вспыхнуло пламя и весь лес осветило. Оглянулся казак, смотрит
- стог сена горит, а в огне стоит красная девица и говорит громким голо-
сом:

- Казак, добрый человек! Избавь меня от смерти.

- Как же тебя избавить? Кругом пламя, нет к тебе подступу.

- Сунь в огонь свою пику, я по ней выберусь. Казак сунул пику в
огонь, а сам от великого жару отвернулся.

Тотчас красная девица оборотилась змеею, влезла на пику, скользнула
казаку на шею, обвилась вокруг шеи три раза и взяла хвост в зубы.

Казак испугался; не придумает, что ему делать и как ему быть.

Провещала змея человеческим голосом:

- Не бойся, добрый молодец! Неси меня на шее семь лет да разыскивай
оловянное царство, а приедешь в то царство - останься и проживи там еще
семь лет безвыходно. Сослужишь эту службу, счастлив будешь!

Поехал казак разыскивать оловянное царство. Много ушло времени, много
воды утекло, на исходе седьмого года добрался до крутой горы; на той го-
ре стоит оловянный замок, кругом замка высокая белокаменная стена.

Поскакал казак на гору, перед ним стена раздвинулась, и въехал он на
широкий двор. В ту ж минуту сорвалась с его шеи змея, ударилась о сырую
землю, обернулась душой-девицей и с глаз пропала - словно ее не было.

Казак поставил своего доброго коня на конюшню, вошел во дворец и стал
осматривать комнаты. Всюду зеркала, серебро да бархат, а нигде не видать
ни единой души человеческой.

"Эх, - думает казак, - куда я заехал? Кто меня кормить и поить будет?
Видно, придется помирать голодною смертью!"

Только подумал, глядь - перед ним стол накрыт, на столе и пить и есть
- всего вдоволь; он закусил и выпил и вздумал пойти на коня посмотреть.
Приходит в конюшню - конь стоит в стойле да овес ест.

- Ну, это дело хорошее: можно, значит, без нужды прожить.

Долго-долго оставался казак в оловянном замке, и взяла его скука