Чтение 72–й страницы книги ~Избранное~

- Может быть, у него торжественный прием? - спросил
Андерхилл. - Похоже, что сад иллюминирован.
- Нет, - возразил Бэгшоу. - Просто у него такая прихоть,
и, думается мне, он предпочитает наслаждаться этим зрелищем
в одиночестве. Обожает забавляться своей собственной
маленькой электрической сетью, а щит с переключателями
находится вон в той отдельной пристройке или флигеле, где он
работает и хранит свои бумаги. Буллер, близкий его
приятель, утверждает, что, когда горят цветные лампочки,
обычно это верный признак того, что его лучше не беспокоить.
- Нечто вроде красного сигнала, предупреждающего об
опасности, - заметил Андерхилл.
- Боже правый! Боюсь, что это и есть именно такой
сигнал!
Тут сыщик пустился бежать во весь дух. А еще через
мгновение Андерхилл сам увидел то, что видел его друг.
Мерцающее световое кольцо, похожее на нимб, иногда
окружающий луну, а здесь окаймлявшее круглый пруд, прерывали
две черные черты, или полосы, - как оказалось, то были две
длинные черные ноги человека, который лежал ничком у пруда,
уронив голову в воду.
- Скорей! - отрывисто вскрикнул сыщик. - Кажется мне...
Голос его смолк в отдалении, потому что он уже мчался во
весь дух через широкую лужайку, едва различимую при слабом
электрическом освещении, и дальше напрямик через весь сад к
пруду, у которого лежал неизвестный человек Андерхилл рысцой
последовал по его стопам, но вдруг испугался, потому что
произошла неожиданность Бэгшоу, который по прямой линии, как
стрела, летел к незнакомцу, распростертому подле светящегося
пруда, круто свернул в сторону и, еще прибавив прыти,
помчался к дому Андерхилл никак не мог сообразить, почему
его друг так резко и внезапно переменил направление. Но еще
через секунду, когда сыщик нырнул в тень дома, оттуда, из
мрака, послышалась возня, сопровождаемая ругательствами, а
потом Бэгшоу вновь вынырнул оттуда, волоча за собою
упирающегося человека, щуплого и рыжеволосого Пойманный,
видимо, хотел скрыться за домом, но острый слух сыщика
уловил шорох его шагов, едва слышный, словно трепыхание
птички в кустах.
- Андерхилл, сделайте милость, - сказал сыщик, - бегите к
пруду и посмотрите, что и как. Ну, а вы кто такой будете?
- спросил он, резко останавливаясь. - Имя, фамилия?
- Майкл Флуд, - отвечал незнакомец вызывающим тоном. Был
он маленький, тщедушный, с непомерно длинным крючковатым
носом на узком и сухом, словно пергаментном личике,
бледность которого была особенно заметна, оттененная
огненно-рыжей шевелюрой. - Я тут, смею заверить, ни при
чем. Когда я пришел, он уже лежал мертвый, и мне стало
страшно. Я из газеты, хотел взять у него интервью.
- Когда вы, газетчики, берете интервью у знаменитостей, -
заметил Бэгшоу, - разве принято у вас перелезать для этого
через садовую ограду?
И он сурово указал на двойную цепочку следов, тянувшихся
по аллее к цветочной клумбе.
Человечек, назвавшийся Флудом, тоже напустил на себя
суровое выражение.
- Газетному репортеру порой приходится перелезать через
ограды, чтобы взять интервью, - сказал он. - Я долго стучал
в парадную дверь, но так и не достучался. Дело в том, что
лакей отлучился куда-то.
- А почему вы знаете, что он отлучился? - спросил сыщик,
глядя на него с подозрением.
- Да потому, - отвечал Флуд с явно напускным
хладнокровием, - что не я один лазаю через садовые ограды.
Весьма вероятно, что и вы сделали то же самое. Во всяком
случае, и лакей это сделал, я только минуту назад видел, как
он спрыгнул с ограды возле самой калитки, по ту сторону
сада.
- Но отчего же он не воспользовался калиткой? -
продолжал допрос Бэгшоу.
- А я почем знаю? - огрызнулся Флуд. - Вероятно,
оттого, что она заперта. Но спрашивайте у него, а не у
меня, вон он как раз возвращается.
И в самом деле, близ дома показалась еще чья-то смутная
тень, едва различимая в полутьме, пронизанной слабым
электрическим светом, а потом стал виден широкоплечий
человек в красной жилетке, надетой поверх заношенной до
невероятия Ливреи. Он торопливо, но спокойно и уверенно
приближался к боковой дверке дома, когда окрик Бэгшоу
заставил его остановиться. Он неохотно подошел, и можно
было теперь разглядеть желтоватое лицо с азиатскими чертами,
которым вполне соответствовали прилизанные иссиня-черные
волосы.
Бэгшоу резко повернулся к человеку, назвавшему себя
Флудом.
- Может ли кто-нибудь в этой округе удостоверить вашу
личность?
- Таких и по всей стране немного отыщется, - недовольно
буркнул Флуд. - Я только недавно переехал сюда из Ирландии.
Единственный, кого я знаю в здешних краях, это священник
церкви святого Доминика отец Браун.
- Вы оба извольте оставаться здесь, - сказал Бэгшоу. И
добавил, обращаясь к лакею: - Но вас я прошу пойти в дом,
позвонить по телефону в церковь святого Доминика и попросить
отца Брауна приехать сюда как можно скорее. Да смотрите,
без фокусов.
Пока энергичный сыщик принимал меры на случай возможного
бегства задержанных, его друг, как ему и было сказано,
поспешил на место, где разыгралась трагедия. Место это
выглядело довольно странно: поистине, не будь трагедия
столь ужасна, она представлялась бы в высшей степени
фантастической. Мертвый человек (при самом беглом осмотре
сразу же стало ясно, что он действительно мертв) лежал,
уронив голову в пруд, и мерцающее искусственное освещение
окружало его голову каким-то подобием святотатственного
нимба. Лицо у него было изможденное и неприятное, голова
почти облысела, только по бокам еще курчавились редкие
пряди: седоватые, со стальным отливом, они завивались
колечками, хотя висок размозжила пуля, Андерхилл сразу узнал
черты, которые видел на многочисленных портретах сэра Хэмфри
Гвинна. На покойном был фрак, и его длинные, тонкие, как у
паука, ноги чернели, раскинутые в разные стороны на крутом
берегу, с которого он упал. Словно по роковой, поистине
дьявольской прихоти, кровь медленно сочилась в светящуюся
воду, и струйка змеилась, прозрачно-алая, как предзакатное
облако.
Андерхилл сам не мог бы сказать, сколько времени он
простоял, глядя на зловещий труп, а потом поднял голову и
увидел, что над ним, у края обрывистого берега, появились
четверо незнакомцев. Он ожидал прихода Бэгшоу и пойманного
ирландца и легко догадался, кто человек в красной жилетке.
Но в четвертом из них была какая-то странная и смешная
торжественность, непостижимым образом совмещавшая
несовместимое. Он был приземист, круглолиц и носил шляпу,
напоминавшую черный нимб. Андерхилл догадался, что перед
ним священник; но при этом ему почему-то вспомнилась старая,
почерневшая от времени гравюра, на которой была изображена
"Пляска смерти".
Потом он услыхал, как Бэгшоу сказал священнику:
- Я очень рад, что вы можете удостоверить личность этого
человека, но все же прошу иметь в виду, что он, тем не
менее, остается под некоторым подозрением. Конечно, вполне
может статься, что он невиновен: но как бы то ни было, а в
сад он проник необычным способом.
- Я и сам считаю его невиновным, - сказал священник
бесстрастным голосом. - Но, разумеется, я могу и ошибаться.
- А почему, собственно, вы считаете его невиновным?
- Именно потому, что он проник в сад столь необычным
способом, - отвечал церковнослужитель. - Понимаете ли, сам
я проник сюда способом вполне обычным. Но очень похоже, что
я чуть ли не единственный попал сюда так, как это принято.
В наши дни самые достойные люди перелезают в сад через
ограду.
- А что вы называете обычным способом? - осведомился
сыщик.
- Ну, как вам сказать, - отвечал отец Браун с самой
истовой откровенностью. - Я вошел через парадную дверь.
Обычно я вхожу в дома именно таким путем.
- Прошу прощения, - заметил Бэгшоу, - но не так уж важно,
каким путем вошли сюда вы, если только у вас нет желания