Чтение 72–й страницы книги ~Галактический Консул~

- Нелепая традиция - пропускать женщину вперед. Откуда она взялась?
Это же противоестественно, противоречит биологической концепции полов.
Первобытный охотник не мог позволить хранительнице очага и
продолжательнице рода выйти из пещеры прежде себя. Там ее мог подстеречь
хищник. И в дальнем космосе это правило должно бы возродиться. Но нет...

- Не нужно требовать чересчур многого от Гранта, от меня и от любого
другого мужчины. Мы привыкли к иному правилу: место женщины, хранительницы
очага и матери - у очага, на Земле, а не в дальнем космосе.

- Ересь, - сказала Климова недовольно. - Впрочем, извините. У нас не
так много времени, чтобы расточать его на лирику. Пора заняться делом.

- Ленка, - позвал Кратов. Неожиданно даже для самого себя.

И снова, как тогда, увидел, как внезапно замерла командор - на
полшаге, на полувздохе.

- Слушаю вас, - произнесла она казенным голосом.

- Откуда ты здесь? Ты - и в Звездном Патруле?

Она улыбнулась краешком рта - или ему просто показалось. Или очень
захотелось увидеть на ее лице улыбку. Пусть даже слабый намек на улыбку.

- А вы... - она тряхнула головой, делая над собой усилие. - А ты не
понимаешь?

- Ни черта, - сознался Кратов.

Он не ошибся: улыбка наконец-то проступила на губах командора.
Насмешливая, недобрая. Не та, какую он желал бы видеть.

- Еще бы, - сказала Климова. - Это нелегко понять. Особенно если
изобразить в лицах. Тощая голенастая девчонка с соломенными косичками.
Вечно ободранные коленки, облупленный нос. - Кратов вспомнил давешний
разговор с Грантом и конфузливо крякнул. - А рядом? Ну конечно же он!
Косая сажень в плечах, литые мышцы под атласной кожей, умный
саркастический взгляд, полная уверенность в себе и собственном будущем. Ну
как тут не влюбиться?!

- Что, что? - переспросил Кратов.

- ...И вот он с блеском поступает в Училище Звездной Навигации и
Разведки. А как же иначе? Отныне ему всегда быть на переднем крае, ибо где
же еще ему быть? А вот девчонку, очертя голову кинувшуюся следом, туда не
взяли. Не берут в Галактику таких глупеньких и слабеньких! Еще и
посмеялись над ее нелепой фантазией. "Ах, та-а-ак?! - подумала она. - Ну,
я тебе докажу..."

- Мне доказать? Что?..

- Пока еще ничего особенного. Так, вообще - доказать. Но девчонку
ждал поворот от ворот - много раз, пока ей, бедной дурочке-дурнушке, не
захотелось доказать уже всему белому свету, что косая сажень в
определенных местах и всякие там литые мышцы - еще не главное... Лирика
все это, коллега. Или как тебя теперь называть - брат-плоддер? Никчемная
слюнявая лирика.

- Ленка, - пробормотал Кратов. - Я же ничего не знал.

- Воображаю, как бы ты покатывался, рискни я хотя бы намекнуть на мое
небезразличие к тебе? Ты же в ту пору млел подле своей рыжекудрой Юлии...
Но дело прошлое. Давно уж нет никакой Ленки. Ничего нет. А есть командор
Звездного Патруля Климова и брат-плоддер Кратов. Да еще, пожалуй, почти
угасшее эхо воспоминаний, долетающее к нам из детства.

- Полузабытые маяки, - со злостью проговорил Кратов. - Никому, кроме
историков, не известные планеты. Месяцы и годы полного отчуждения. Вот он,
мой передний край! Вот на что сгодились мои мышцы!

- Плохо они сгодились, - заметила Климова. - Даже против пантавров.

- Ленка, - сказал Кратов. - Конечно, ты права, ничего уже нет. И быть
не могло... Но кто же ты теперь? Амазонка? Знак беды или надежды?

- Эхо, - снова улыбнулась Климова. - Только эхо.

Низину частоколом обступал лес, кое-где побитый недавним набегом
пантавров. Сквозь прорехи до самого горизонта видна была голая степь. И
это был почти земной лес, в котором росли деревья как деревья, чьи
замшелые от времени и сырости стволы на громадной высоте пушились
голубыми, а иной раз - и привычно зелеными кронами. А между стволов уже
взламывала наслоения палой хвои молодая, мягкая еще, но настырная поросль.

Вот только птицы не пели. По какому-то странному капризу эволюции они
здесь не возникли.

- Какой запах! - сказала Джемма. - Почти земной. Правда?

- Неправда, - сказал Грант.

- Да ты просто не помнишь.

- А ты?

Девушка не нашлась что ответить.

По представлениям Гранта, изрядно размытым годами отчуждения,
неоткуда было взяться такому запаху - дикому, горячему, разнузданному, -
на старушке Земле. На планете, умудренной опытом тысяч и тысяч лет
цивилизации. Все же здесь был первобытный лес, поднявшийся и окрепший в
юном, ничего толком не изведавшем, не пережившем мире.

Просто девушка по имени Джемма Ким залеталась, замоталась по
Галактике. Да и сам-то Грант уже почти растерял из памяти за бесконечными
инозвездными калейдоскопами и свой домик в мандариновой роще, и ледяную
речку, берущую начало от высокогорных ледников. И частенько по ночам клял
черными словами все эти чужие расчудесные пейзажи, горели бы они синим
пламенем.

Грант склонился и поцеловал Джемму, очень удачно угадав ей в
абрикосовую теплую щеку. Голова у него шла кругом.

- Так редко удается попасть на какую-нибудь зеленую планетку, -
пожаловалась Джемма. - Чтобы тишина, чтобы елочками пахло, чтобы ветерок
погонял облачко по синему небу.

- Нубилус вентус, - прокомментировал Грант. - Ветер, несущий облака.
Елочками, допустим, здесь тоже не пахнет. Все эти деревья на самом деле
какие-нибудь ненормальные по нашим понятиям хвощи.

- А почему бы тебе не рассказать, как ты очутился в плоддерах? -
вдруг спросила Джемма.

- Настоящие плоддеры никому об этом не рассказывают. Если я здесь -
значит, нет мне другого места. Разве что в могиле. Но туда я не хочу. Я
синоптик, Джем. Как ты полагаешь, может синоптик учудить такое, после чего
ему тошно будет жить среди людей?

- Не знаю, - пожала плечами девушка. - Наверное, ты ошибся в
прогнозе?

- Я совершил преступление. Ты сейчас гуляешь с убийцей. Тебе не
страшно?

- Ну какой из тебя убийца? Тоже придумал... Настоящий убийца - это
выродок, нравственный мутант. Разве ты таков?

- Нет, - Грант усмехнулся. - Но кому от этого легче? Мне? Тем, кто
погиб? Их детям и женщинам? Или возьмем, к примеру, Кратова...

- Вот он бы мог, наверное, - неожиданно сказала Джемма.

- Почему? - опешил Грант.

- Вспомни, какие у него глаза. Жесткие, ледяные. Как прицел у
фогратора!

- Видела бы ты, как он с этим фогратором управляется, - пробормотал
Грант. - Был у нас инцидент... Это звездоход, Джем. Не в пример твоему
блестящему командору, что бы она себе ни воображала. У него есть одно
качество. Не пойму только, прекрасное или пагубное. Он ненавидит
отступать. И когда его загоняют в тупик, он переходит в контратаку, причем
такую отчаянную и яростную, что одерживает победу. Любой ценой. И я не
думаю, что он отдал бы маяк пантаврам, даже если бы вы опоздали. Хотя мне
в голову не идет, как бы он этого добился... Но ты не права: он такой же
человек, как и я. И ему тоже трудно в изгнании.

- Может быть. Но кому могло понадобиться загнать его в тот тупик,
из-за которого он здесь, а не в Галактике?

- Давай лучше о тебе, - славировал Грант. - Разве тебе легко в твоем
Патруле? Здоровенные мужики сбегают оттуда в Звездную Разведку! А вы со
своим девичником как-то держитесь.

- Нелегко, - согласилась Джемма. - Но зато ощущаешь себя сильной,
умелой, независимой...

- Шустрой на всякие придумки, - поддакнул Грант. - Вроде
инфразвуковой защиты. А вот классики утверждают, что-де сила женщины - в
ее слабости.

Джемма остановилась, держась за его руку. Ее гладко причесанная
головка едва доставала Гранту до плеча.

- Надо подумать, - сказала девушка. - Как-нибудь на досуге. Наверное,
классики выступали опять-таки с позиций мужчин. Они же все как на подбор
мужчины.

- Особенно Сафо, - промолвил Грант. - Нет, лучше Ахматова:

Из ребра твоего сотворенная,

Как могу я тебя не любить?

- У Ахматовой есть и совсем другое, - лукаво улыбнулась Джемма. -

Тебе покорной? Ты сошел с ума!

Покорна я одной господней воле.

Я не хочу ни трепета, ни боли,

Мне муж - палач, а дом его - тюрьма.

Вообще-то иногда хочется чего-нибудь такого... как сейчас. Только не
вздумай цитировать своих классиков при нашем командоре!

- Очень нужно, - фыркнул Грант. - Не стану я с вами, амазонками,