read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



крыс. Первых загоняли в темный ящик с металлическим полом и пропускали через
днище электрические заряды: крысы навсегда запомнили ужас и боль, связанные
с темнотой в ящике... Когда их детей загоняли в темный ящик без всякого
электричества -- они бесновались и сходили с ума, как их родители... В их
мозгу произошла функциональная перестройка памяти под действием субстрата,
выработанного напуганным организмом их родителей, -- пептидов... А вот эта
группа -- совершенно посторонние крысы, которым ввели пептиды второго
поколения, и они реагируют на простой темный ящик точно так же, как те, что
мучились в нем. Тебе понятно? Вы воспитали наследственный ген ужаса, который
парализует людей без всяких мук и принуждения... Богдан Захарович Кобулов,
тяжело пыхтя и отдуваясь -- видно, приехал в министерство сразу же после
обильного застолья, -- сказал мне: -- Нет, не могу удовлетворить твою
просьбу... Я не могу взять тебя к себе... ты не представляешь ситуацию.
Сейчас заварится каша, какой никогда еще у нас не было. Дадим врагам такую
трепку, чтобы все запомнили ее на сто лет... Его огромный живот лежал в
специально вырезанном углублении полированного стола и казался диковинным
яйцом в футляре, и я думал, что когда однажды это удивительное яйцо лопнет,
скорее всего вылупится на свет динозавр. -- Инициатива с делом врачей пришла
к Иосифу Виссарионовичу помимо нас с Лаврентием Павловичем... Товарищ Сталин
поручил курировать дело Крутованову... Я не хочу вмешиваться: пусть все
идет, как идет... Сергей Павлович -- человек умный, но еще очень молодой...
Посмотрим... Если поживем -- то увидим... На Кобулове была шелковая кремовая
рубашка с завернуты- ми рукавами. Черные толстые мозоли на локтях
растрескались, словно пересохшая земля. -- А то, что пришел сам, -- молодец,
хвалю за сообразительность... деловой человек никогда не вложит все
состояние в одно предприятие... -- Товарищ генерал-полковник, из
соображений... -- вякнул было я. ~ Я твои прекрасные патриотические
соображения понимаю, -- перебил Кобулов и пренебрежительно махнул рукой: --
И хвалю. Живем не первый и, надеюсь, не последний день. А с этим ослом
Рюминым будь тише воды и ниже травы. Мне нужна информация только из первых
рук... От Кобулова я направился к Миньке. Меня снедали злоба на весь мир и
острая досада на собственную беспомощность. Придуманный мною спектакль лДело
врачей" вышел из-под авторского контроля и развивается совершенно независимо
от моей воли. И не в мою пользу. Я столкнул камень, вызвавший лавину, и куда
теперь докатятся обломки -- один бог весть... И еще я отчетливо видел: скоро
произойдет в нашей удивительной конторе смена вахты, которую вместе с
горючим побросают в топку. Со всех концов Москвы уже везли в наш емкий
корабль топливо. А сколько продлится вахта -- никто на свете, ни один
человек не знает. Ведь задать всем такую трепку, чтобы ее запомнили на сто
лет, -- это непростое дело. И стоит теперь передо мною задача: любой ценой
найти лазейку на трап, сыскать выход из кочегарки. Мой рывок к Кобулову и
был попыткой за- хватить место на трапе. Но Кобулов отпихнул меня от
ступенек ногой -- лты вахты, не кончив, не смеешь бросать... ". Ладно, пойду
к Рюмину. Трефняк предупредительно встал мне навстречу: -- Михаил Кузьмич
вас дожидаются, сразу велели зайти. Дожидались Михаил Кузьмич меня не в
одиночестве: они допрашивали какого-то еврея в генеральской форме. И так
искренне обрадовались моему приходу, что забыли спросить, где это я изволил
шеманатъся. -- Заходите, товарищ подполковник, -- приветливо замахал он мне
рукой. -- Вот, можете познакомиться еще с одним абрашей, который утверждает,
будто он академик Вовси. А вовсе не академик ты, пархатая морда, а изменник
и убийца... -- И, до- вольный своим каламбуром, громко захохотал. Мне
показалось, что академик смотрит на Миньку с огромным интересом. Только
синеватая бледность выдавала его волнение. Тихим, чуть-чуть дрожащим голосом
он сказал: -- Вы не имеете права со мной так разговаривать. Вы
государственный служащий, может быть, даже большевик... -- И ты, еврюга,
тоже, наверное, большевик? -- с едким сарказмом спросил Минька. -- Да, я
член ВКП(б) с 1918 года. И хочу напомнить вам, что я Главный терапевт
Советской Армии, генерал-майор медицинской службы, что я воевал всю войну.
-- А награды имеешь? -- хитро спросил Минька. -- У меня двадцать две
правительственные награды... -- И все -- медали лНе допустим фашистского
гада до ворот Ашхабада"! -- счастливо захохотал Минька, так ловко уевши
хвастуна, еврейского вояку, наверняка прятавшегося всю войну по тылам. --
Слушай ты, храбрый портняжка, жидос несчастный, есть вопрос... Ч
отсмеявшись, начал Минька. -- Вот скажи мне, чего ваша бражка собиралась
делать после того, как вам, допустим, все-таки удалось бы умертвить товарища
Сталина? -- Я считаю этот вопрос политической провокацией и отка- зываюсь
его обсуждать, -- по-прежнему тихо ответил Вовси. На Миньку уже оказывал
наркотическое действие соленый запах близкой крови, и он, встав из-за стола,
медленно направился к сжавшемуся на стуле академику. Одной рукой он держал
витую рукоятку своего замечательного кнута, а другой не спеша сматывал
вязаное ремнище. В голове у него тонко высвистыпсша торичеллиева пусгои.
~Одну минуточку, товарищ полковник. -- остановил я его: -- Мне хотелось бы
задать арестованному вопрос... -- Задай, задай, -- согласился Минька. -- И
если он не отве- тит Ч- так дам по темечку, что в жопе завоет! -- Скажите,
пожалуйста, вам знакомо имя известного буржуазного националиста, изменника
Родины и сионистского шпиона Соломона Михоэлса? -- Да, -- вяло кивнул Вовси.
-- Позвольте полюбопытствовать -- -- в какой связи? -- Это мой брат. Минька
от удовольствия даже не ударил его, а только ширнул кнутовищем под ребра. --
Вам ведь известно, Мирон Семеныч, как строго нам пришлось поступить с вашим
братом? Скорчившись от боли и плавно затоплявшего его страха, Вовси шепотом
сказал: -- Я знаю -- вы убили его. В Минске. Вы били его ломом по голове...
-- Ну, я в такие подробности не посвящен, но в принципе мы с вами ситуацию
расцениваем правильно. Поэтому обращаюсь к вашему здравому смыслу: чтобы
свести потери к минимуму, постарайтесь всемерно помочь следствию. -- А чего
вы хотите от меня? Я протянул ему список врачей, которых сегодня загрузят в
трюмы. -- Нужно, чтобы вы чистосердечно и обстоятельно рассказали, как в
сговоре с этими лицами вы замыслили, организовали заговор с целью
умерщвления товарища Сталина и его соратников и как приступили к его
осуществлению. Вовси взял список, очень внимательно прочел его до конца,
прошел по нему глазами еще раз и со вздохом положил бумагу на стол. -- Здесь
цвет советской врачебной мысли, -- сказал он печально. -- Это вершины нашей
медицинской науки... -- И хорошо! -- гаркнул Минька. -- Компания подходящая,
а жид за компанию шилом подавится! Вовси посмотрел ему прямо в глаза и
проговорил: -- Теперь я не сомневаюсь, что заговор против жизни Иосисифа
Виссарионовича есть. И созрел он именно здесь. Заявляю как врач: Сталин-
пожилой больной человек, и, если все люди из этого списка будут уничтожены,
он навсегда лишится квалифицированной медицинской помощи, а без врачебного
надзора и разумного лечения скоро умрет. Вы намерились убить его!.. Свистнул
пронзительно кнут, и ремень змеей обвил спину Вовси. Давя в горле хрип, он
закричал фальцетом: -- Не бейте меня!.. Пусть будет... Я подпишу все, что
вам надо... Закрыл лицо руками и еле слышно сказал: -- Мир рухнул! Никого
уже ничем не спасешь... И ничем не погубишь... Всю ночь везли к нам на
корабль людей -- из списка, составленного Минькой. И назавтра их везли с
утра до вечера. И весь следующий день. Всю неделю. Все последующие месяцы,
потому что список неукротимо рос, разбухал, он заполнял десятки страниц:
арестованные могли молчать или орать от боли и страха, держаться неделями
или еще в машине рассказывать о том, о чем даже не спрашивали, но все они в
конце концов называли новые имена, и эпидемия террора, вырвавшись из здания
МГБ в этот бледный, запуганный мир, парализованно взиравший на нас, уже
бушевала по всей стране. -- Вы воспитали наследственный ген ужаса! -- кричал
Игорь Зеленский... Полоумный! Может, он и прав, но никак из его правды не
следует, что меня надлежит так строго наказывать. Ведь сегодня каждому
зрячему видно, что время просто обнажило вечную идею: жизнь вовсе не поприще
отдельных личностей, жизнь есть игра, бесконечный театр, и всякий человек
только исполняет отведенную ему роль. Роль. Маску. Придуманную для него
программу. -- И это все, что ты можешь мне сказать? -- спросил я Игоря. -- А
что я тебе должен сказать? Мы заключили с тобой договор, и я свое
обязательство буду выполнять с отвращением и надеждой. Я буду тебя спасать,
уничтожая твое семя на земле. -- Игорь склонился ко мне и прошипел прямо в
ухо: -- Я надеюсь похоронить в тебе твое будущее!.. И тут -- как внезапный
ожог, как полное и окончательное пробуждение -- пришло воспоминание, и муки
борьбы с усталой памятью сменились ужасом. Я понял, что сам себя заманил в
ловушку. Я вспомнил, чье лицо так больно, с таким отвращением и страхом
вспоминал. С ненавистью и злорадством смотрел мне в глаза Истопник.



ГЛАВА 19. ДОМ МАЛЮТКИ СКУРАТОВА

Я проснулся. Из душной черной норы своего сна выполз в мир,
сумрачно-сизый, захлебывающийся в грязи мартовского предвечерья. И не
снилось мне ничего, и не отдыхал, и не дышал -- просто не было меня, не жил.
Нет, только молодой и очень здоровый кретин может поверить, будто мир есть
объективная реальность, не зависящая от нашего сознания. Когда человек
бессилен и болен, он скатывается в низость антинаучной идеалистической
истины -- мир умирает вместе с наступлением беспамятства. А если не умирает,
то на кой хрен он нужен -- этот испакощенный весенней слякотью мир? Нет,
наверное, все-таки умирает. Во всяком случае, я на это надеюсь. Должна же
быть какая-то целесообразность в этом чумном бардаке под названием лжизнь".
А жизнь после меня, без меня -- какой это может быть сообразно цели? Не для
Магнуста же сооружалось мироздание! И не для Марины! Сидит подруга, спутница
жизни, в кресле подле моей кровати, глазками нежными, кровеналитыми,
ненавидящими на меня лупает. А башка -- поперек морды -- шарфом шерстяным
замотана. Может быть, надеется, что я ее не узнаю? Господи, как болит
голова! А вдруг это Марина на меня порчу наводит? Пока сплю, колдует надо
мной, мозги туманит, фасольку в груди ворожбой взращивает? А-а? Ты как,
любимка моя лазоревая, по части шаманства и камлания? Всмотрелся в глазки
кроличье-розовые и -- плюнул! Слабо тебе, неразлучная с моим имуществом,
возлюбленная моя вдова. Кишка тонка, в мозгах темна, бездуховное мое



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 [ 72 ] 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.