руку к ее шее, и ладонь его была окрашена кровью. Шумилов и Рашид уже
были на ногах. К последнему направился с наручниками в руках один из
президентских телохранителей.
оперировать! ?Я же тебя люблю!.."
оказался у одного из эсбистских джипов, запустил двигатель и подрулил к
Чепрагину и Илзе. Вдвоем они, стараясь двигаться как можно осторожнее,
втащили наемницу в салон и уложили на заднее сиденье, рядом сел
лейтенант, а Панкрат вернулся за руль.
машину и тут же двинулись в обратный путь, прихватив с собой Шумилова.
кровь. Суворин ударом кулака проломил закрытый бардачок, и вытащив
аптечку, бросил ее Чепрагину.
газам.
ЭПИЛОГ
после тренировки??
появился в его группе полгода назад. Его звали Родионом, родители его
приехали в Верхово из Москвы. В секцию восточных единоборств отец привел
его буквально на следующую неделю после того, как семья Родиона
вселилась в новую квартиру. Мальчик не производил особенного впечатления
- типичный ?заучка?, как говорят про таких их сверстники. Но после
появления Родиона посещавшие секцию школьники стали, руководствуясь его
примером, интересоваться не только разными способами вышибания у
противника коренных зубов, но и духовной стороной боевых искусств, их
содержанием кгпг учения. Поэтому он любил, когда мальчик задавал
вопросы, даже отвел на ответы полчаса после каждого четвертого занятия.
одиннадцати - четырнадцати общим числом десять человек, все - учащиеся
верховской средней школы, одной-единственной в этом крошечном поселке.
Родиона еще несколько голосов. - Объясните, учитель!
белыми, как снег, волосами, улыбнулся скупо, по-мужски и произнес:
бы странно это не звучало, - начал он, усаживаясь в дэдзэн, и все
ученики последовали его примеру. - Начну с того, что для нанесения
правильного, технически безупречного удара ногой нужна всего одна,
иногда две-три группы мышц. Остальные только мешают, вы используете их в
полную силу, не умея еще ?отключать? их в нужный момент, и они не дают
той самой, необходимой для этого конкретного удара группе мышц выполнить
свою задачу...
установилась полная тишина, в которой звучал только голос учителя.
на этот вопрос, он сразу же продолжил:
формальные комплексы - ката, и только на третьем часу переходим к
повторению уже изученных приемов и усвоению новых. К этому времени, -
наставник поднял указательный палец, - ваши мышцы уже устали, они не
действуют и ?отключаются? сами по себе, - он обвел детские лица
внимательным взглядом и продолжил:
в самом конце того, что мы привыкли называть тренировкой. Специальная
система упражнений, выполненных перед этим, избирательно утомляет те
мышцы, которые не нужны для отработки технических действий, и.? Понятно?
- улыбнувшись, спросил он.
раз, хорошо?
наверняка есть важные причины для того, чтобы отказаться от ответов на
его вопросы.
обращаясь ко всем остальным. - Не забудьте про утреннюю зарядку и
пробежку по вечерам. Валера, постарайся курить поменьше...
которого и сам учитель, и другие ребята уже не раз видели с сигаретой в
компании учеников старших классов.
всего, что умею, а потом закурил. Ты же делаешь наоборот - а это значит,
что ты ничего не достигнешь, только зря искуришься.
покинули зал, стараясь не особенно шуметь и вести себя сдержанно, как и
подобает настоящему воину.
***
дали одну маленькую, но зато пристойную комнату и кухню, было минут пять
- семь, но он прошел это небольшое расстояние медленным шагом, стараясь
надышаться свежим морозным воздухом.
папирос ?Десант? и, закрыв спичку от ветра в кулаке, прикурил. Вспомнил
замечание конопатого Валерки и слабо улыбнулся, чувствуя, как греет
пальцы горящая сигарета.
извивался причудливыми струями, тянулся вверх, к высыпавшим на небе
звездам и быстро развеивался под порывами несильного, но колючего ветра.
да о погоде со словоохотливым вахтером Данилычем, угостил его сигаретой
и пешком поднялся на свой седьмой этаж, ничуть не запыхавшись.
развернуться, не задев плечами стен, он вздохнул, ссутулил плечи и снова
позволил себе стать самим собой. Здесь, за закрытыми дверями, на своих
шестнадцати квадратных метрах, учитель физкультуры и руководитель
школьной секции рукопашного боя Мышкевич Николай Авдеевич исчезал, а
вместо него появлялся Панкрат Суворин, человек, который в последнее
время все чаще хотел навсегда забыть о собственном существовании.
разделся, принял душ и приготовил кофе. С чашкой обжигающего напитка в
руке он прошел в свою единственную комнату, опустился в кресло и, сделав
маленький глоток горькой бодрящей жидкости, включил музыку... Как всегда
на протяжении последних четырех лет - ?Реквием?. По субботам. На
небольшой громкости - так, чтобы хорошо было слышно каждый нюанс в
музыке, но не дрожали стены, беспокоя соседей.
пребывания в Чечне он вообще был равнодушен к музыке, а потом... Вот
взял его за душу ?Реквием?, впервые услышанный в Москве.
смерти. Тогда, прилетев из Грозного в столицу, они слушали его вдвоем, и
Панкрат впервые увидел президента с сигаретой - такой же дешевой, как и
те, которые курили простые солдаты. А еще была водка, ее пили, закусывая
солеными огурчиками, приправленными вишневым листом.
река, в прозрачные щепы разнося свой сверкающий панцирь. Только
вырвавшийся на свободу поток был не чистым, а мутным, пополам с грязью.
нейтрализацию олигархов, снабжавших боевиков деньгами посредством
функционеров Службы, были арестованы совсем за иное. Некоторые просто
исчезли; те, к кому нельзя было придраться по закону, стали жертвами
?наемных убийц?. Гуренко вежливо попросили умолчать о том, что стало ему
известно от самого Суворина, к этой просьбе добавили солидную сумму и
недвижимость на Гавайях. Он так и остался единственным журналистом,
узнавшим об истинной подоплеке событий.
это хорошо, но некоторые слова способны стирать с лица земли империи.
Если бы народ вдруг узнал, что его сыны гибнут, воюя с бандитами,
которые вооружаются за российские деньги... Без жертв не обошлось бы.
комнату. Там он открыл форточку, впустив свежий колючий воздух зимы, и
закурил. Потом достал из бара бутылку ?Посольской? и два стакана. Принес
с кухни хлеб, разлил по стаканам содержимое бутылки. Невольно
усмехнулся: увидь его сейчас ребятишки, которые ходят в секцию, учитель
всенепременно потерял бы в их глазах всякое уважение. Как же, весь набор
Максимов Альберт
Акунин Борис
Ларссон Стиг
Никитин Юрий
Афанасьев Роман
Свержин Владимир