Чтение 72–й страницы книги ~Отель~

хозяйство, потом кивнул на дверцу в верхнем ряду. - Вот эту, мисс
Прейскотт, откроем следующей. Для вашего папочки. А вот эта для вас, -
сказал он, дотронувшись до дверцы во втором ряду. - Хотя, наверно, не мне
уж придется вас туда класть. - Он помолчал и задумчиво добавил: - Ведь
всех нас призывают туда, когда нам самим еще совсем неохота. Вот так-то
сэр, а потому нечего терять зря время! - И снова промокнув платком лысину,
старик поплелся прочь.

Несмотря на жару, по телу Питера пробежал озноб. Ему стало не по себе
от одной мысли, что для такого юного существа, как Марша, уже приготовлено
смертное ложе.

- Вовсе это не так ужасно, как кажется. - Глаза внимательно смотрели
на Питера, и он еще раз поразился способности девушки читать его мысли. -
Просто мы здесь так воспитаны, что с детства привыкаем относиться к этому,
как к части нашего бытия.

Питер кивнул. Все равно он был сыт по горло этим царством мертвых.

Они уже подошли к выходу на Бейсин-стрит, когда Марша вдруг взяла
Питера за локоть и придержала.

Перед воротами как раз остановилась вереница автомобилей. Захлопали
дверцы, из машин вышли люди и столпились на тротуаре. По их виду ясно
было, что сейчас появится похоронная процессия.

- Питер, нам придется обождать здесь, - прошептала Марша.

Они отошли еще подальше в сторонку, откуда, однако, хорошо было видно
все, что происходило у ворот.

Тем временем люди на тротуаре расступились, пропуская небольшой
кортеж. Первым показался болезненного вида человек с вкрадчивыми манерами
- видимо, хозяин похоронного бюро. За ним следовал священник.

За священником медленно шли шесть носильщиков - на плечах их покоился
массивный гроб. Чуть сзади четверо других несли маленький белый гробик. На
крышке его лежала лишь ветка олеандра.

- О боже! - проговорила Марша.

Питер крепко сжал ее руку.

- Да возьмут ангелы ваши души в рай, да выйдут мученики навстречу вам
и поведут во священный град Иерусалим, - монотонным речитативом завел
священник.

Траурная процессия следовала за вторым гробом. Впереди в одиночестве
шел еще довольно молодой мужчина. Черный костюм на нем был явно с чужого
плеча; в руках он неловко мял шляпу. Казалось, он не мог оторвать глаз от
гробика. По щекам его текли слезы. В группе, следовавшей за ним, громко
всхлипывала пожилая женщина, которую поддерживала другая, помоложе.

- ...Да встретит вас хор ангелов у врат небесных, и да познаете вы
вечный покой вместе с Лазарем, который в сей юдоли тоже был беден...

- Это те, которых сбила машина. Мать и маленькая девочка. Об этом
писали в газетах, - прошептала Марша.

Питер увидел, что она плачет.

- Да, я знаю. - У Питера было такое впечатление, будто он - участник
трагедии, он разделял горе этих незнакомых ему людей. Тогда, в понедельник
ночью, когда он случайно оказался на месте происшествия, все выглядело
просто, мрачно и жутко. А сейчас трагедия как бы приблизилась, стала
реальнее. И, глядя на приближающуюся процессию, Питер почувствовал, мак у
него на глаза набегают слезы.

За родственниками погибших шли друзья. Питер был немало удивлен,
увидев среди них знакомое лицо. Сначала он не мог припомнить, кто это, но
затем понял, что перед ним Сол Натчез, пожилой официант, обслуживающий
номера, которого отстранили от работы после инцидента с четой Кройдонов в
понедельник вечером. Во вторник утром Питер велел разыскать Натчеза и
передать распоряжение Уоррена Трента, чтобы он до конца недели не
появлялся в отеле, а жалованье ему будут платить. В эту минуту Натчез
взглянул в сторону, где стояли Питер и Марша, но и виду не подал, что
признал управляющего. Тем временем гробовщики уже прошли в глубь кладбища
и исчезли из виду. Питер с Маршей подождали, пока вслед за ними прошли все
родные и любопытные.

- Теперь можно идти, - сказала Марша.

Неожиданно чья-то рука коснулась рукава Питера. Обернувшись, он
увидел Сода Натчеза. Значит, он все-таки заметил их.

- Я видел, как вы наблюдали за процессией, мистер Макдермотт. Вы
знали эту семью?

- Нет, - ответил Питер. - Мы здесь случайно оказались. - И он
представил Натчезу Маршу.

- А вы решили не оставаться до конца службы? - спросила девушка.

Старик отрицательно покачал головой.

- Знаете, всему есть предел.

- Так вы знали эту семью?

- Да, и очень близко. Горько, очень горько, что так получилось.

Питер молча кивнул. Казалось, разговор на этом и окончится.

- Я не сумел сказать вам это во вторник, мистер Макдермотт, - прервал
молчание Натчез, - но я вам очень благодарен за то, что вы сделали. Я имею
в виду - ну, заступились, что ли, за меня.

- Не стоит благодарности, Сол. Я был уверен, что вы не виноваты.

- Понимаете, если подумать, странно все получилось. - Старик
посмотрел на Маршу, потом на Питера. Ему явно не хотелось уходить.

- Чего же тут странного? - спросил Питер.

- Да все. Это несчастье... - сказал Натчез, махнув рукой в сторону,
куда ушел кортеж. - Ведь оно случилось незадолго до того, как у меня вышла
эта неприятность в понедельник вечером. Подумать только, что пока мы с
вами тогда разговаривали...

- Да, это верно, - заметил Питер. Он вовсе не собирался делиться
впечатлениями о том, что увидел позднее на месте происшествия.

- Я вот что хотел спросить вас, мистер Макдермотт: у вас еще был
разговор об этом деле с герцогом и герцогиней?

- Нет, не было.

Видимо, Натчез, как и он сам, подумал Питер, был рад перевести
разговор на другую тему, не связанную с похоронами.

- Я много думал об этом, - продолжал официант. - И такое у меня
впечатление, будто они нарочно устроили скандал. Иначе я никак не могу их
понять. Не могу, и все.

Примерно то же говорил Натчез и вечером в понедельник, вспомнил
Питер. В памяти его всплыли слова официанта. "Она толкнула меня под руку,
- сказал он тогда, имея в виду герцогиню Кройдонскую. - В другом случае я
бы решил - нарочно". Да и у самого Питера потом зародились подозрения, что
все произошло так, как говорил Натчез: герцогиня явно хотела, чтобы этот
инцидент запомнился. Что она тогда говорила? Что-то насчет вечера, который
они спокойно провели у себя в номере, а потом прогулялись вокруг квартала.
Герцогиня сказала, что они только что вернулись. Питер вспомнил, что еще
удивился тогда, почему она так на это напирала.

Потом герцог промямлил что-то насчет сигарет, забытых в машине, и
герцогиня резко оборвала его.

Герцог забыл сигареты в машине.

Но ведь Кройдоны сидели у себя в номере, а потом лишь вышли пройтись
вокруг квартала...

Сигареты герцог, конечно, мог забыть в машине и раньше, днем. Но
почему-то Питеру казалось, что это не так.

Забыв о присутствии Сала Натчеза и Марши, он погрузился в
размышления.

Почему Пройдены хотели скрыть, что пользовались своей машиной в
понедельник вечером? Зачем им понадобилось создавать видимость - а это
была явно лишь видимость, - что они провели вечер в отеле? Не была ли
жалоба на Натчеза из-за пролитого соуса умышленной уловкой, чтобы сделать
официанта, а потом и Питера невольными свидетелями, которые могли бы
подтвердить состряпанную ими версию? Если бы не случайно вырвавшиеся у
герцога слова, которые так взбесили герцогиню, Питер безоговорочно всему
бы поверил.

Но почему им нужно было скрыть, что они пользовались машиной?

Натчез сказал минуту тому назад: "Странно все получилось... Это
несчастье... Ведь оно случилось незадолго до того, как у меня вышла эта
неприятность".

Кройдоны ездят на "ягуаре"...

Огилви...

Перед глазами Питера вдруг возник "ягуар", выезжавший прошлой ночью
из гаража. И когда машина на минуту приостановилась, он еще заметил в
ярком свете фонаря, что с ней что-то было не так. Он помнил, что заметил.
А вот что именно? И память с ужасающей четкостью подсказала: фара и
радиатор; то и другое было повреждено. Впервые он сопоставил это с
полицейскими сообщениями, передававшимися в последние дни.

- Питер, - окликнула его Марша, - вы вдруг побелели, как мел.

Он едва ли услышал ее.

Надо срочно убираться отсюда, побыть одному, чтобы хорошенько все
обдумать. Он должен сопоставить все не спеша, тщательно, следуя логике.
Главное - не торопиться и не делать скороспелых выводов.

В его руках лишь отдельные детали головоломки. На первый взгляд они
вроде бы укладываются в общую картину. Но все надо трижды взвесить,
проверить и перепроверить. А может быть, и сбросить со счетов.

Мысль, пришедшая в голову Питеру, казалась ему невероятной. Не могло
это быть правдой - слишком уж все фантастично. И однако же...

Словно издалека до него долетел голос Марши:

- Питер! Что-нибудь случилось? Что именно?

Сол Натчез тоже как-то странно смотрел на него.

- Марша, - сказал Питер. - Сейчас я не могу вам ответить. И я должен
ехать.

- Ехать? Куда?

- К себе в отель. Извините. Я постараюсь потом все объяснить.