окончить свои дни на серебряных рудниках.
слегка затекли под повязкой. Откинув одеяло, он посмотрел на колени. Ни
царапины. Ни синяка на теле. Он провел пальцами по лицу - гладкое.
мерещились слабые воспоминания о голосах в ночи. Два мужских голоса? Он
совсем не помнил подробностей, но знал, кому должен принадлежать один
голос, и догадывался, кому принадлежит второй. Ладно! Как там насчет
завтрака?
подарки: на единственном стуле лежали аккуратно сложенный коричневый
таргианский костюм, меч, пара сандалии и поясная сума, интригующе
звякнувшая, когда он ее взял. Меч его слегка тревожил, но он знал - по
таргианским законам вольному гражданину положено носить меч. С мечом он
обращаться не умел. Будь у него выбор, он предпочел бы нож. Уж с ножом-то
он управлялся неплохо.
дверь со скрипом отворилась и в комнату вошел таргианец. Нет, это был
Д'вард - с чисто выбритым лицом и коротко остриженными волосами, в
таргианском костюме и с мечом. Даже лицо его было по-таргиански жестоким;
по крайней мере в глазах сиял лед. Правда, когда он увидел, что Дош
проснулся, глаза немного оттаяли.
оказанные услуги.
Какой-то купец только что подарил храму особо редкую книгу, так что он
слишком увлечен ею, чтобы слушать тебя. Наше присутствие в трапезной тоже
нежелательно - настоятель как раз обрабатывает этого богатея, надеясь
вытрясти из него денег на расширение хранилища свитков. Жратва на кухне,
холодная вода - в умывальне. Если хочешь сойти за местного, тебе лучше
сбрить бороду. Прилис избавил тебя от шрамов. Я полагаю, ты хочешь
поблагодарить его и за это. - Он повернулся к двери.
осведомлен в монастырских делах и привычках местного божества. Что здесь
происходит? - Куда мы собираемся?
Выбери себе направление - и ноги в руки. Если хочешь идти со мной, мы
можем поговорить в пути, но ждать я не буду. Я и перекушу на ходу.
об армии.
видел его таким раздраженным.
пустились в путь ранним утром. Д'вард шагал посередине, не давая отдыха
своим длинным ногам. Несмотря на его заметное превосходство в росте, Дош
не собирался уступать ему в скорости, да и Исиан не отставала. Со стороны
они походили на трех юных паломников, без поклажи, с одним длинным
кинжалом, двумя мечами и тремя поясными сумками-кошелями. У Доша еще был с
собой его любимый нож, который он припрятал. Так или иначе, святой Прилис
не постыдился бы за такую экипировку. Судя по всему, война закончилась.
Будущее, не омраченное бойней, казалось куда светлее. Так что объяснения
мрачному настроению Д'варда не было, если только его не беспокоило, как
благополучно выбраться из Таргвейла - с этим могли возникнуть некоторые
сложности. По местным законам шпионом считался любой чужак, если, конечно,
он не сможет доказать обратного.
лодку. Нам вниз по течению - думаю, часа через два я уже буду в Тарге.
уродством?
Урсулы.
- надежное убежище и что сестры примут тебя и позаботятся о тебе. У меня с
собой письмо от настоятеля.
шагал молча.
ответе. Ничего себе ребенок! Дош знал женщин, уже родивших в этом возрасте
двух детей, но Освободитель, видимо, судил обо всем по другим меркам. Он
взял Лемод. Одним из последствий этого было то, что все женщины,
оставшиеся в городе, превратились в изгоев, шлюх, без малейшей надежды на
замужество. Судя по всему, именно поэтому он позволил Исиан бежать вместе
с ними и провести беглецов к Моггпассу. Должно быть, он поверил ей, что
семья предаст ее смерти, как только она вернется домой. Дош подозревал,
что она слегка преувеличивала, но Д'вард, считая себя ответственным,
теперь решил переложить это бремя на крепкие плечи монахинь Урсулы. Через
несколько лет Исиан будет достаточно взрослой, говорил он, чтобы решить,
как жить дальше.
упрямство очень скоро довело ее до белого каления, и она закричала в
голос, заглушая даже хор утренних птичьих голосов в ветвях над головой и
распугивая ящериц-листоедок в канавах. Она уже взрослая женщина, кричала
она. Она и сейчас может решать, что для нее лучше. Без ее помощи он давно
бы погиб в Лемоде. У него нет сердца, и она его ненавидит. Она любит его
больше жизни. Монахини Урсулы садистки. Она пойдет за ним на край света.
Она будет спать у его порога, куда бы он ни пошел, и преследовать его до
конца его жизни, и убьет себя еще до заката, а потом и его тоже.
их с Д'вардом вдруг охватил беспомощный, истерический смех. До Доша
наконец дошло, что она вовсе не притворяется, и это почему-то потрясло
его. Конечно, она шла с другой стороны от Д'варда. Так что он не видел ее
лица, да и не особенно прислушивался к их ссоре. Все же он чувствовал себя
так, словно его надули. Он чувствовал себя посторонним в обществе двух
влюбленных - собственно, разве не так оно и было? "Ревнуешь, мой мальчик?"
До сих пор он никогда еще не видел их вдвоем, разве что на людях. Увидев
их теперь - обнявшихся, чтобы не упасть, задыхающихся от смеха, со слезами
на глазах, - никто бы ни на минуту не усомнился, что они безнадежно друг в
друга влюблены. Исиан понимала это. Что же до Д'варда, то он упрямо
отказывался признать очевидное.
в угрюмое молчание, и они втроем зашагали дальше. Д'вард повернулся к
Дошу:
сказать правду - хотя бы раз. Впрочем, какова она, эта правда? Молчание
тянулось примерно полмили, прежде чем он нашел наконец ответ.
изгибавшаяся вдоль русла. - Ну и как тебе это?
Д'вард. - Или хотя бы умение?
Он не знал даже этого!
хотя в каждом городе у них есть притон. Они занимаются разными странными
Маркелов Олег
Зыков Виталий
Лукин Евгений
Лукин Евгений
Прозоров Александр
Перумов Ник