"мысль" о сцеплении процессов более вероятных (рост энтропии,
дезорганизации) с процессами менее вероятными (образование живых
организмов), влекущими за собой рост организации и спад энтропии, Природа
"напала" миллиарды лет тому назад. Точно так же природа создала рычаги,
хемодинамические и хемотронные приборы, преобразователи солнечной энергии
в химическую (скелеты позвоночных; клетки растения, осуществляющие
фотосинтез); создала она также обычные насосы (сердце) и осмотические
приборы (почки), "фотографические" аппараты (органы зрения) и т.д. В
пределах биологической эволюции Природа не коснулась ядерной энергетики,
так как излучение уничтожает генетическую информацию и жизненные процессы.
Зато она "применила" ее в звездах.
между собой различные процессы. Мы можем ей в этом п_о_д_р_а_ж_а_т_ь и
делаем это. Мы сопрягаем различные процессы всегда и везде: вращая
мельницы силой воды, плавя руду, отливая металл, строя
металлообрабатывающие станки, сея хлопок и делая из него одежду. В
результате всего этого где-то происходит рост энтропии, который, однако,
дает ее локальное снижение (двигатель, электроплитка, ядерный реактор,
цивилизация).
комбинируем этот процесс с другими процессами, и вот возникает
телевидение, или ферромагнитная память, или процессы, присходящие в
квантовых усилителях (мазеры, лазеры).
понимать. Стадо пробегающих слонов и жираф могло бы так растоптать и
размесить глину, чтобы в ней образовался "негатив автомобиля", а
близлежащий вулкан мог бы выбросить расплавленную магнетитовую руду. Она
влилась бы в "форму" и так возник бы "автомобиль" или нечто его
напоминающее.
зрения термодинамики. Последствия имитологии сводятся к увеличению
вероятности событий, "естественное" возникновение которых чрезвычайно
маловероятно, но все же возможно. Теоретически возможно "спонтанное"
возникновение деревянного колеса, миски, дверной ручки, автомобиля.
Добавим, что вероятность такого "синтеза" путем внезапного соединения
атомов железа, меди, алюминия и т.д. несравненно больше, чем вероятность
спонтанного создания живого организма посредством сближения и занятия
атомами правильных мест, при которых возникает живая амеба или наш старый
знакомый мистер Смит. Автомобиль состоит тысяч из десяти с чем-то частей.
Амеба - из миллионов. При этом положения, моменты кристаллизации отдельных
атомов и твердых тел в раме автомобиля или в его двигателе не имеют
значения для его работы. Напротив, положения и свойства молекул, из
которых "сделана" амеба, имеют решающее значение для ее существования. Так
почему же возникли амебы, а не автомобили? А потому, что спонтанно со
значительной вероятностью может возникнуть только система, с самого начала
наделенная свойствами самоорганизации. А также потому, что такими были
"начальные условия" на Земле.
распределение вероятностей в случае Природы полностью отличается от
распределения в случае человеческого созидания, хотя второе должно
содержаться в первом. Распределение вероятностей по нормальному закону,
характерное для Природы, приводит во всем Космосе к
сверхсуперастрономически ничтожным вероятностям возникновения в результате
спонтанных событий кастрюль или вычислительных машин. Обчистив все мертвые
планеты и выгоревшие звездные карлики, мы, быть может, и нашли бы
несколько "акцидентальных ложек" или даже спонтанно выкристаллизовавшуюся
оцинкованную консервную банку. Но того, чтобы эта банка чисто случайно
содержала свинину или что-нибудь хоть отчасти съедобное, нам пришлось бы
ждать целую вечность. Эти явления, однако, не представляют собой чего-то
"невозможного" в том смысле, что им препятствуют запреты Природы (или же
законы, так как каждый закон, будучи указанием, чтобы нечто происходило
так-то и так-то, вместе с тем запрещает, чтобы оно происходило иначе).
Таким образом, наше конструкторское искусство содержится как частный
случай в границах потенциального конструкторского искусства Природы, с тем
лишь существенным дополнением, что оно находится там, где значения
вероятностей резко уменьшаются, становясь чем-то несравнимо
микроскопическим.
таким, как ракета или телевизор. Однако там, где Природа как строитель
находится "в своей стихии", мы наиболее слабы, так как не умеем (еще не
умеем) вызывать процессы самоорганизации в таком масштабе и столь искусно,
как это делает она. Впрочем, если бы Природа не умела этого делать, не
было бы ни читателей этой книги, ни ее автора. До сих пор из того, что
конструктивно возможно, человек интересовался лишь некоторым узеньким
отрезком "производственного спектра Природы". Мы не пытались создавать ни
метеоров, ни комет, ни Сверхновых звезд (хотя в этом плане благодаря
водородной бомбе мы уже на вернейшем пути). Но нельзя ли каким-то образом
перешагнуть границы, установленные Природой? Можно, конечно, выдумывать
Космосы и Природы, отличающиеся от наших. Но как их реализовать?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
ФАНТОМОЛОГИЯ
(a) ОСНОВЫ ФАНТОМАТИКИ
как создать действительность, которая для разумных существ, живущих в ней,
ничем не отличалась бы от нормальной действительности, но подчинялась бы
другим законам? Чтобы как-то подойти к решению этой проблемы, поставим
сначала более ограниченную задачу, с которой и начнем. Зададим себе
вопрос: можно ли создать искусственную действительность, во всех
отношениях подобную подлинной и совершенно от нее неотличимую? Первая
проблема - создание миров, вторая - создание иллюзий. Но иллюзий
совершенных. Впрочем, я не уверен, что такие представления можно считать
только иллюзиями. Пусть читатель решает сам.
является как бы преддверием к настоящей технологии созидания. Начнем с
эксперимента, который, отметим сразу же, к собственно фантоматике не
относится.
розу, которую держит в руке. Мы регистрируем каким-либо образом (например,
записываем на магнитную ленту) серии импульсов, проходящих по всем его
нервным путям. Необходимо сделать несколько сот тысяч таких совместных
записей так как мы должны зарегистрировать все изменения, происходящие в
его чувствительных нервах (поверхностных и внутренних сенсорных системах)
и в нервах мозга (то есть записать сигналы, поступающие от сенсорных
клеток кожи и мышечных проприоцепторов 1, а также от органов вкуса,
обоняния, слуха, зрения и равновесия). После того как все сигналы будут
записаны, мы полностью изолируем этого человека от окружающей среды,
например поместим его в находящуюся в темной комнате ванну с теплой водой,
наложим электроды на его глазные яблоки, введем их в уши, присоединим к
коже и т.д., короче говоря, соединим все его нервы с нашим магнитофоном,
включим этот "магнитофон" и таким образом введем в нервные цепи
предварительно записанные сигналы.
какое значение имеет топологическая локализация раздражений в нервном
стволе, одни нервы подключить легче, а другие труднее. Особенно сложно это
сделать со зрительным нервом. Центр обоняния в коре головного мозга, по
крайней мере у человека, почти не дает пространственной ориентировки;
когда мы ощущаем три запаха сразу, нам очень трудно определить, откуда
каждый из них исходит. С другой стороны, зрительный центр обладает
высокоразвитым свойством пространственной локализации, раздражение
предварительно упорядочивается уже в сетчатке, и зрительный нерв
представляет собой как бы многожильный кабель, по каждой жиле которого
передается пачка импульсов, предназначенных для вполне определенной части
зрительного центра коры. Таким образом, весьма трудно распределить внутри
этого нерва ранее записанные сигналы (да и сама запись сложна).
Аналогичные, хотя и меньшие, трудности доставляет слуховой нерв. Можно
представить себе несколько технических путей решения этой задачи. Наиболее
простым представляется введение раздражения в кору со стороны затылка, то
есть непосредственно в зрительный центр. Оголение коры хирургическим
путем, конечно, исключено, а раздражая ее через кожу и костный покров,
невозможно достигнуть достаточной пространственной точности, поэтому
электрические импульсы нужно было бы преобразовать в какие-либо другие
сигналы (например, в остронаправленные пучки ультракоротких волн,
генерируемых мазером, - такой пучок имеет диаметр, не больший диаметра
нейрона). Эти пучки, если они достаточно сфокусированы и маломощны, могут
возбуждать кору мозга, совершенно не повреждая его тканей. Однако этот
метод несколько рискован, да и нет полной гарантии, что он даст нужные
результаты.
яблоку, так сказать, "антиглаз" - оптически эквивалентную систему,
"соединяемую" с настоящим глазом через отверстие зрачка (конечно, не
непосредственно, так как перед зрачком находятся передняя камера глаза и
роговица, которые, однако, прозрачны). Глаз и "антиглаз" образуют единую
систему, в которой "антиглаз" является передатчиком, а глаз - приемником.
Посняков Андрей
Лондон Джек
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Пехов Алексей