осунулась. Ее прекрасные волосы превратились в спутанную гриву, и она
сгорбилась, словно заболев. На миг глаза ее были тусклыми и смотрели
куда-то вдаль, словно не видели вообще. Однако потом она подняла голову, и
в глазах появилось оценивающее выражение. Казалось, ей нанесли
непоправимый и невидимый простым глазом вред. Она все еще была прекрасна -
но чужая.
выражение мучительно осторожной надежды.
космопорт и уберемся с Суука.
может случиться какое-нибудь несчастье, словно она ожидала, что он швырнет
ее обратно в камеру и посмеется над ее разочарованием. Он почувствовал
невыносимую боль в сердце, и глаза его наполнились слезами. Как мог он ей
объяснить? Теперь на это не было времени. Каждая минута, которую они
проводили в крепости Юбере, увеличивала опасность, что Публий найдет
способ как-либо помешать их побегу.
металла, парившем без всякой поддержки в воздухе в коридоре. Его раны
начинали гноиться и издавать зловоние. Он долго не проживет. Возле этого
человека стоял еще один, маленький человечек с невзрачным и незначительным
лицом. Раненый человек что-то настойчиво шептал маленькому, тот кивал
головой.
на Публия... и увидел, что готовится какой-то убийственный план.
питали все те страшные вещи, которые Публий сделал ему и остальным. Он
почувствовал, что в глазах у него темнеет от ярости и та же ярость кипит в
его сердце, требуя, наконец, выхода.
Юбере разнес клуб пара. Тело навалилось на Публия и потом сползло на пол.
это сделал? Я просто спрашивал его про твоих рабов... что с ними
случилось...
зловещее существо, какое тебе доводилось встречать и не доведется больше
встретить. Он скользок, как змея, и хитер, как дильвермунский женомуж.
Пока что он изранен, покалечен, ослеплен и привязан к носилкам. Вероятно,
он умирает. Но никогда не забывай, что это самый опасный человек из тех,
которых тебе довелось встречать.
мысли: "А может ли он быть хуже тебя, Руиз Ав?"
на свободу. Они, спотыкаясь, вывалились на свет и встретили Руиза не более
тепло, чем Низа.
невозможности что-нибудь сделать. Время шло, и им приходилось очень
спешить, чтобы не пропустить людей Иванта Тильдореаморса, которые
переоденут их для путешествия на барже Искупителей-Жертвенников.
стали пропадать за горизонтом, Руиз начал верить, что они избежали
страшной участи, и их побег, может быть, удался. Движение старой баржи
было не таким уж неуверенным. Бриз шел с суши, и они пока что плыли в
относительно спокойных водах. Вне всякого сомнения, потом станет хуже.
ступор. Остальные уже заболели морской болезнью и проводили большую часть
времени у поручней, пытаясь опустошить свои и без того уже пустые желудки.
Их жизнь и воспитание в мире, где большую часть места занимала пустыня, не
подготовили их к тому, что им придется переносить в океанском путешествии.
Запертый между запахом рвоты и страшной вонью от воспалившихся ран Публия,
Руиз и сам начинал чувствовать, что его мутит.
как матросы баржи каждый раз покрикивали на них, когда их слишком много
скапливалось возле одного из бортов, что грозило барже опрокидыванием,
поскольку она и так была перегружена. Поверх выкриков и звуков рвоты
раздавались жужжащие щелчки нейронных кнутов, которыми матросы прогоняли
больных морской болезнью паломников обратно на твиндек.
фанатизм не уменьшился. Те, что поздоровее, пели гимны, в которых
воспевалось величие и благородство самоубийства, или расхаживали по
палубам, читая вслух из своих священных книг. Хотя Руиз как мог
отмахивался от их постоянных усилий привлечь его к их религиозной
лихорадке, они все-таки не отставали.
одной из причин, по которым Жертвенники искали избавления в мясницких
залах Лезвий.
еще относилась к нему с жесткой формальностью. Усталость и истощение
заставляли его чувствовать себя неуклюжим, и он боялся случайно сделать
или сказать не то, что надо. Еще он боялся, что она не поймет его,
независимо от того, что он ей скажет. Поэтому он все откладывал и
откладывал объяснение, и никто с него этих объяснений не требовал, даже
Дольмаэро.
Руиз? Я знаю кое-что, чего ты не знаешь. Хочешь, скажу?
скромных Жертвенников, которые направляются к священным полям
самоубийства. Публий, если уж вопил, делал это весьма величественно и
вовсе не скромно и униженно.
когда ты пожалеешь, что не спросил, все об этом пожалеют. Но я тебе не
скажу мою Великую тайну. Ты и сам скоро все про нее узнаешь и остальные
узнают тоже. - Публий улыбнулся с таким же мощным злорадством, как и
всегда. - Я могу сказать тебе маленькую тайну, а ты взамен будешь хорошим
мальчиком и принесешь мне медицинскую прилипалу или, по крайней мере,
попить.
и нет? Мой Юбере, прежде чем ты его убил... он мне как раз говорил, что
один из твоих рабов побывал у генчей.
безразличным голосом.
узнать, который! Ха-ха-ха-ха-ха!
Публия, рассчитанная на то, чтобы отомстить Руизу, поскольку это был
единственный оставшийся ему способ. Вполне возможно, что фальшивый Юбере
мог получить такие сведения от своих людей, между тем временем, когда Руиз
условленным паролем снова вернул ему волю и их прибытием в крепость...
Только зачем ему было сообщать об этом Публию?
поскольку он надеялся использовать влияние Публия среди Лезвий Нампа для
того, чтобы сделать их побег гладким и без приключений, спокойно покинув
Суук.
чувством было облегчение.
г========================================================================¬
¦ Этот текст сделан Harry Fantasyst SF&F OCR Laboratory ¦
¦ в рамках некоммерческого проекта "Сам-себе Гутенберг-2" ¦
¦------------------------------------------------------------------------¦
¦ Если вы обнаружите ошибку в тексте, пришлите его фрагмент ¦
¦ (указав номер строки) netmail'ом: Fido 2:463/2.5 Igor Zagumennov ¦
L========================================================================-