Чтение 73–й страницы книги ~Чародей поневоле~

- Да! - глаза Тома широко раскрылись, пылая гневом. - Именно такой
оплаты я от тебя требую! Твоя жизнь - за мою, твоя жизнь, проведенная
здесь, на Грамарие, в трудах на благо моего народа!

- Я не хозяин себе...

- Нет, хозяин, - Том устало откинулся на свернутый плащ. - Хозяин, и
если ты этого не знаешь, то ты - самый настоящий дурак.

- Цена слишком высока, Том. Моя смерть в бою - да, с радостью. Но
жить здесь все свои дни я не могу. Я тоже служу мечте...

- То был и мой выбор, - вздохнул Том. - Мечта или человек. Нет, тогда
выбирай, что тебе угодно.

- Я связан обетом.

- Тогда мой обет тоже на тебе, освобождающий тебя от другого. Теперь
ты должен служить мне и моим...

Лицо умирающего потемнело.

- Я думал, что знаю, что для них самое лучшее... но теперь, когда все
вокруг меня темнеет...

Он вдруг приподнялся, с телом, корчившимся в агонии, харкая кровью.
Род обхватил великана за плечи, поддерживая его.

Спазм прошел. Том слабо вцепился в руку Рода, выдохнув:

- Нет, тогда... твой ум яснее... ты должен решить...

- Тихо, - взмолился Род, пытаясь снова уложить своего раненого
товарища. - Не теряй зря той малости жизни, что у тебя еще осталась...

- Нет! - вцепился в него Том. - Дай мне сказать! Эсперы...
Трибунал... Они своего добьются... сработает... Мы сражаться с ними
здесь... на...

- Тихо! - взмолился Род. - Побереги дыхание я знаю о чем ты говоришь.

Том вытянул шею, посмотрев на него.

- Ты?

Род кивнул.

- Да. Ты только что сказал мне последнюю малость, что мне
требовалось. А теперь лежи.

Том обмяк в его объятиях. Род мягко опустил его, давая голове лечь на
пропитанный кровью плащ.

Том лежал, тяжело дыша.

- Скажи мне... я должен знать... знаешь ли ты...

- Да, знаю, - прошептал Род. - ДДТ победит. Вы могли сражаться с ними
только здесь и сейчас. И вы к тому же боролись друг с другом.

- Да, - кивнул Том, движение, едва поддающееся восприятию. - Ты...
должен теперь решить... и... мастер...

Он пробормотал что-то слишком слабое, чтобы можно было расслышать, и
с трудом сдержал новый вдох, с открытыми обеспокоенными глазами.

Род нагнулся вперед, приложив ухо к губам Тома.

- Не умирай ради... мечты...

Род нахмурился.

- Не понимаю.

Он подождал, потом спросил:

- Что ты имеешь в виду, Том?

Ответа не было.

Род медленно выпрямился, глядя в пустые глаза и на безвольно
раскрытый рот.

Он коснулся основания шеи - яремной вены.

Долгие минуты он позволял своим пальцам оставаться там, затем
медленно протянул руку закрыть умершему глаза.

Он медленно встал и, повернувшись, пошел прочь, ничего не видя перед
собой.

Потом постепенно взгляд его сфокусировался. Он огляделся кругом на
жалко глазеющих нищих, не сводивших глаз с огромного тела.

В круг, колеблясь шагнула хрупкая стройная фигура.

- М-мастер Гэллоуглас?

Род обернулся, увидел и шагнул вперед, тогда как нищие начали
приближаться, чтобы опуститься на колени возле тела Большого Тома.

Род отошел от них с тяжело повешенной головой.

Затем, вернувшись в свой мир, он поднял глаза.

- В чем дело, Тоби?

- Милорд... - лицо Тоби было странно трагичным в своем смущении,
когда он смотрел на группу нищих, встревоженный, непонятно чем.

- Милорд, они просят пощады... Милорд, нам дать им ее?

- Пощаду? О, да. Они же хотят капитулировать, - кивнул Род, закрывая
глаза.

Он повернулся и посмотрел на группу нищих.

- Право, я не знаю. Что говорит Бром?

- Милорд Бром О'Берин говорит - да, пощадить их, но королева говорит
нет. Лорды Логайры же соглашаются с Бромом.

- И все же королева говорит "нет", - Род кивнул, зло стиснув рот. - И
они хотят, чтобы я разбил эти намертво сцепившиеся руки, не так ли?

- Да, милорд.

Кольцо нищих раздвинулось, и Род увидел восковое, неподвижное лицо
Большого Тома.

Он снова повернулся к Тоби.

- Черт! Да, надо дать им пощаду!

Солнце погрузилось за холмы, оставляя небо бледно-розовым, темнеющим
на востоке.

Двенадцать Великих Лордов стояли, скованные цепями, перед королевой
Катариной.

Рядом с ней сидели оба Логайра, Бром О'Берин и сэр Маррис.

Род стоял поодаль, прислонившись спиной к Вексу, сложив руки на груди
и уткнувшись в грудь подбородком.

Голова старого герцога тоже была опущена с глубокой печалью в глазах,
потому что его сын Ансельм, стоял на шаг впереди остальных лордов, прямо
перед королевой.

Катарина держала голову высоко, глаза ее сияли триумфом и гордостью,
лицо раскраснелось от радости и ощущения своего могущества.

Род посмотрел на нее и почувствовал в животе спазм отвращения. С
победой к ней вернулась и надменность.

По знаку Брома о'Берина два герольда сыграли туш. Трубы оторвались от
их губ, и вперед шагнул третий герольд, раскатывая свисток.

- Да будет известно все присутствующим, что сегодня негодный вассал
Ансельм, сын герцога Логайра, поднял злодейский мятеж против Ее Величества
Королевы Катарины Плантагенет, королевы Грамария, и посему подлежит суду
Королевы, а также смерти за тягчайшее преступление - государственную
измену!

Он скатал свиток и хлопнул им себя по бедру.

- Кто выступит в защиту Ансельма, главаря мятежников?

Наступило молчание.

Затем поднялся старый Логайр.

Он степенно поклонился Катарине, и она ответила на его вежливость
пылающим взглядом, пораженным и разгневанным.

- Ничто не может быть сказано в защиту мятежника, - прогромыхал
старый герцог. - И все же за человека, который с поспешностью горячей
крови поднимается отомстить за то, что он может считать оскорблением
своему отцу и своему дому, можно сказать многое. Ибо, хотя его действия
были опрометчивыми и даже изменническими, им все-таки двигала честь и
сыновнее почтение. Более того, увидев исход своих опрометчивых действий и
находясь под опекой своего герцога и своего отца, он вполне может снова
осознать свою истинную верность и долг перед своим сюзереном.

Катарина улыбнулась, голос ее был - сплошной сироп и мед.

- Значит, милорд, вы хотите, чтобы я освободила этого человека, на
чью голову должны быть возложены смерти нескольких тысяч, снова
предоставив его вашему покровительству и наказанию, вам, который, как
показал сей день, уже не справился однажды с этими обязанностями.

Логайр вздохнул.

- Нет, дорогой милорд! - отрезала она с бледным лицом и сжатыми
губами. - Ты уже взлелеял мятежников против меня, и теперь ты снова
пытаешься сделать это?

Лицо Логайра отвердело.

Туан поднялся с кресла, покраснев от гнева.

Королева повернулась к нему с надменным, высокомерным видом.

- У лорда нищих есть что мне сказать?

Туан скрипнул зубами, с трудом сохраняя спокойствие. Он выпрямился и
степенно поклонился.

- Моя королева, в сей день отец и сын доблестно сражались за тебя.
Так ужель ты не даруешь нам за это жизнь нашего сына и брата?

Лицо королевы стало еще бледней, а глаза сузились.

- Я благодарю моего отца и брата, - проговорил Ансельм ясным ровным
голосом.

- Тихо! - чуть ли не провизжала Катарина, повернувшись к нему. -
Изменнический, злодейский, трижды ненавистный пес!

В глазах Логайров поднялась ярость, но все же они заставили себя
сдержаться и промолчать.

Катарина снова села в кресло, быстро дыша, крепко стиснув
подлокотники, чтобы не дрожали руки.

- Ты будешь говорить, когда я спрошу тебя, предатель, - бросила она.
- А до тех пор храни молчание!

- Я не стану хранить молчание! Ты не можешь причинить мне большего
вреда и я выскажу все! Ты - подлая королева, твердо решила, что я умру, и
ничто не повлияет на тебя! Так убей же меня тогда! - закричал он. -
Наказание за мятеж - смерть! Я знал сие, допрежь понял его, убей меня и
кончай с этим!