Чтение 73–й страницы книги ~Маг, связанный клятвой~

Начесаться не могу.

Раны, скройтесь без остатка -

Пусть здоровой станет пятка!

Боль исчезла так быстро, что Мэт застонал от облегчения.

- Тебе плохо? - спросил обеспокоенный циклоп.

- О! Хорошо. Дай мне минут десять, чтобы собраться с силами, и я даже
попытаюсь встать на ноги.

- Я очень рад услышать это. - Но циклоп по-прежнему выглядел
обеспокоенным. - И все же, что с Нарлхом?

Мэт помотал головой.

- Я не думаю, что он вообще спустился, по крайней мере где-то рядом.
Конечно, герцог мог бы его поймать, точно так же, как и любой другой колдун.
У меня такое подозрение, что он решил, потеряв нас, отправиться на поиски
места, где нет тумана.

- В любом случае нашим летающим друзьям, я думаю, удалось удрать от
герцога, - согласился Фадекорт. - Если бы это было не так, он нам для
устрашения показал бы их головы.

- Это на него похоже, - согласился Мэт. - Даже если бы ему не удалось
напугать нас, он получил бы удовольствие, увидев нашу печаль.

- Если им удалось спастись, - на скулах у Фадекорта заходили желваки, -
может, и мы сможем? Маг, умоляю, найди выход! Используй всю свою силу! Там
же мучают Иверну! Мы должны ей помочь!

- Так, может быть, легче будет обойти стены, чем пройти сквозь них. - Мэт
нахмурился и попытался вспомнить стихотворение, которое помогло ему
выбраться из подвала, в котором три года назад была заточена Алисанда.

Берег, заросший и дикий,

Лугом пройдешь, как садом...

Он только начал произносить стихотворение, но сразу же почувствовал, как
вокруг него стали сгущаться магические силы.

Мэт был весь в напряжении, по лбу струился пот, но пелена волшебства
плотно окутала его. Он расслабился и тряхнул головой.

- Герцог все-таки наложил охранный заговор на подземелье.

- А ты его не можешь разрушить?

- Так, давлй-ка я попытаюсь сделать что-то получше:

Сидим за решеткой, в темнице сырой

Вдвоем с Фадекортом, я - с ним, он - со мной,

А где-то дракон наш все машет крылом...

Покинуть бы нам сей неласковый дом!

И снова колдовские силы начали давить на пего, дергая нервы, заставляя
подниматься волосы дыбом, но чувство напряжения теперь было сильнее, и он
ощущал его физически. Классические стихи действовали лучше, чем поэзия XX
века, даже в его талантливой обработке, но все равно недостаточно хорошо.

- А ты не мог бы передвинуть нас куда-нибудь подальше?

Мэт помотал головой:

- Заговор очень сильный. Никакой логики, как во сне... Это делал не
любитель. Или сам герцог гораздо более сильный колдун, чем я думал, или на
него работает профессионал высокого класса.

- Профессионал? Кто это?

- Я по крайней мере просто профессионал, который пытается вытащить нас
отсюда. - Мэт нахмурился и сделал очередную попытку,

Мы заперты в темнице,

К нам свет, увы, не вхож,

Когда такое снится -

Во сне бросает в дрожь.

Никто нас не разбудит...

Давай, себя толкнем?

Весьма печально будет

Загнуться здесь вдвоем...

Эй, Фадекорт, вниманье!

А ну толкаться брось...

Разрушу заклинанье,

А дальше - на авось!

И снова колдовская паутина нависла вокруг него, но теперь не так плотно.
Все мускулы были напряжены, пока его заклинание боролось с заклинанием
герцога. Потом что-то как будто пронзило Мэта, и напряжение внезапно
исчезло, было такое ощущение, что в воздухе даже раздался хлопок. Тело Мэта
сразу ослабло, и, уже поняв, что проиграл, он начал оглядываться вокруг. Они
по-прежнему находились в темнице.

- Ну вот, ничего не случилось, - заметил страшно расстроенный Фадекорт. -
Наверное, заклинание герцога тебе не по зубам.

- Но я мог бы поклясться, что разрушил его! - запротестовал Мэт. - Я
почувствовал, как какая-то внешняя, другая сила прошла через меня! Мы
сладили с ним, с его заклинанием! Мы разрушили его!

- Но мы все еще здесь, - заметил Фадекорт.

- Это точно, мы здесь. - Мэт нахмурился, посмотрел на циклопа. Внезапное
озарение вспыхнуло в мозгу. - Так ведь я же ничего не сказал, чтобы нас
отсюда вытащить! Я же только говорил, что мы пытаемся!

За дверью раздалось кудахтанье. Мэт уставился на Фадекорта, по спине
побежали мурашки.

Фадекорт оглянулся назад.

- Либо это курица, у которой весьма странное представление об уютном
насесте, - заметил Мэт, - либо у нас появился неожиданный компаньон.

Фадекорт пристально посмотрел на дверь.

- Смотри-ка! Откуда здесь свет?

Мэт уставился на тусклый свет, проникавший в камеру через зарешеченное
окно, слышно было, как кто-то приглушенно разговаривает за дверью. Мэт
медленно пересек темницу и заглянул в дверное окошко. Огонь освещал лишь
незначительное пространство, а то, что он увидел, не назовешь камерой,
потому что там нет стен. Мэт мог бы поклясться, что помещение перед их
камерой не более футов двух, но теперь оно гораздо больше, и стены терялись
с тени.

Вокруг костра стояли три старые женщины, по крайней мере Мэт предположил,
что это были женщины. Похоже, они обсуждали его будущее, а может, это было
уже его прошлое?

- У тебя еще остались нитки на веретене, Клото? - спросила одна, держа
линейку в руке.

- Да, - послышался ответ Клото. - Я могла бы удлинить его жизнь или дать
ему другую.

- Что? Две жизни одному человеку? Сестра, стоявшая посередине,
вздрогнула:

- Это бывало редко, и все же я знавала в старые времена магов, которым
удавалось добиться такого. И сейчас есть такие умельцы-колдуны, некоторые из
них накрутили нити своих жизней в невероятно длинные витки...

- Но я их тем не менее обрезала, - мрачно заметила третья женщина, -
обрезала в конце концов, не так ли, Лахесис?

- Ты сделала это, сестра Атропос, но показала-то тебе я, где их нити
должны оборваться. А они даже и не знали, когда придет их конец.

- Точно, и сделала ты это здорово! А ведь они могли бы обмануть саму
Смерть.

Мэт задрожал. Похоже, эти три старые карги не шутили.

- Хотя для мага, который придерживается прямого пути, такой обман не
проходит. А этот еще и такой молоденький.

- Кто это разговаривает? - зашептал Фадекорт Мэту на ухо.

- Я не уверен, - пробормотал Мэт в ответ, - но похоже, это - Мойры. Во
всяком случае, я слышу греческие имена!

- Обрежь я его нить сейчас, - задумчиво произнесла средняя сестра, - и
тогда Ибирия погрязнет в нищете и рабстве. А там смотришь, и Меровенс
зашатается. Мой гобелен говорит, что и королева будет колебаться между
отчаянием и верой, между унынием и чувством долга.

Ладно, по крайней мере хоть Алисанда скучает по нему. Хотя бы это было
приятно узнать.

Атропос нетерпеливо защелкала ножницами.

- Режем! Окажется Европа под властью Князя Зла или нет, не наше дело!
Наше дело - заниматься судьбами людей, а не народов! О судьбах народов пусть
Господь Бог позаботится!

- А разве мы не орудие в его руках? - заспорила Лахесис. - Нет, я должна
слушаться Его голоса, сестра.

- А как насчет моего голоса? - крикнул Мэт. Он тряхнул один из прутьев
решетки и потребовал: - Оставьте хотя бы еще несколько лет! Дайте по крайней
мере закончить то, что я начал!

Даже если женщины и услышали его, они не подали вида.

- Мое дело - гобелен, - С этими словами Лахесис достала полотно и
критически оглядела его. - Если учесть, что каждая нитка - это человеческая
жизнь, и рассматривать узор как нечто целое, то должно получиться какое-то
равновесие, гармония. Интересно, те мириады нитей, которые наверняка
потянутся в результате его действий, обогатят рисунок или, наоборот, обеднят
его?

- Обогатят! - решил Мэт. - Совершенно точно, обогатят!

- Об этом сулить тебе, а не нам, - сказала сестра с веретеном. - Но я бы
рискнула, может, те яркие нити, которые он вызовет к жизни, удачно впишутся
в эти бесцветные пятна, которые появились во время правления узурпаторов