захватили восемьдесят ружей, но потеряли при этом две трети своего
состава. Поэтому они не в состоянии были организовать единую линию обороны
и отступили к своим домам. Гарсон позволил им вести эту свою игру, но
ночью послал несколько сот химер в северный конец города с электронными
вынюхивателями. И химеры вернули назад все оружие.
одному и по два выведены из своих домов и казнены в наказание за наши
потери. Это казалось здравым военным решением - уменьшить силы противника,
не неся при этом никаких потерь. Японцы стали жертвами нашей предательской
логики.
тела на грузовики. Во многих домах, где должны были быть казнены мужчины,
их жены, матери и дети оказывали сопротивление и тоже были ликвидированы.
Члены семьи цеплялись за мертвецов, и нам приходилось отгонять их, чтобы
убрать трупы. Один старик набросился на нас с ножом, и мы изрубили его
нашими мачете. Впоследствии мы всегда оставляли одного на страже, пока
остальные работали. Вскоре после полуночи мы столкнулись с грудой тел.
Одна женщина была еще теплой и светилась в темноте серебром. Рука ее
дернулась, когда мы подошли, и у меня появилась безумная надежда, что она
еще жива, что я могу спасти ее. Я подбежал к ней и положил на спину, потом
начал осматривать ее раны. Лазерное ружье прострелило ей живот. Лицо и
руки светились ровно, как у мертвых, это означает, что мало тепла
доносится кровеносными сосудами близко к коже. Но я видел, как она
пошевелилась! Она жива!
нажимать ей на грудь, пытаясь втолкнуть ей в легкие воздух. Компадре
сказал, что она мертва, и оттащил меня. Я долго смотрел на нее и понял,
что он прав. Мне сказали, чтобы я немного поспал, и я отошел в сторону.
картины: обожженные тела, сломанные кости, изуродованные лица. Я
столкнулся со стеной и понял, что уснул на ходу. Но я знал, что не смогу
уснуть по-настоящему.
меня мир сновидений, место, куда можно отступить. Несколько раз на
протяжении дня я видел ее в инвалидной коляске рядом со зданием главной
конторы корпорации.
индустриальному комплексу. Разбил окно здания, взобрался и отыскал
источник энергии и монитор сновидений - индустриальную модель, какие
используются при обучении с школах. Потом я вернулся к помещению
корпорации и поднялся по мраморным ступеням. В коридорах уже не было
трупов, и целая армия обслуживающих роботов стирала кровь и сметала с пола
осколки стекла.
просматривали записи с изображением чиновников корпорации и слегка
изменяли изображение. Тамара подключилась к компьютеру у стола, полного
оборудованием. Она взаимодействовала с голографическими камерами, которыми
управлял сидевший за инструментальной панелью человек. Другая женщина у
звукоаппаратуры переводила фразы на японский и вводила в компьютер,
который произносил их голосом чиновников. Индеец торопливо просматривал
записи, отбирая те, которые предстояло изменить.
смогла меня увидеть.
присоединенного к ее кимоно. Говорила она торопливо, озабоченно. Сидела,
обвиснув в своем кресле, не способная к физическим действиям. Даже глаза
ее не мигали.
Мотоки сидел за столом вместе с несколькими людьми. На крошечном
кристаллическом экране на столе рядом с рукой Тамары появилась надпись:
МОЖЕШЬ МНЕ ПОМОЧЬ!
помощь, предупредить о планах Гарсона - кибермеханическая тюрьма немногим
лучше мозговой сумки. Хотел извиниться за то положение, в котором она
оказалась. Вместо этого я тяжело сел. Смотрел, как на голограмме чиновники
минуты две переговаривались, потом все встали, поклонились и все, кроме
Мотоки, вышли из комнаты.
новую звуковую дорожку. Президент Мотоки рассказал несколько анекдотов -
судя по тону голоса, это были скабрезные анекдоты, а собравшиеся ответили
взрывом хохота.
снова. Но Тамара и ее спутники кое-что изменили. В середине беседы
президент Мотоки широко улыбнулся и рассказал неприличный анекдот. На
строгих лицах чиновников появились хитрые усмешки, президент отпустил еще
несколько шуточек, и все рассмеялись. Потом чиновники встали и в
прекрасном настроении вышли, оставив Мотоки одного. Тот отвернулся от
стола и посмотрел в камеру. Последний кадр записи - лицо Мотоки, встающего
из-за стола, искажено дьявольской усмешкой.
места, так что в конце концов невозможно стало догадаться, что запись
изменена. Я слышал, конечно, что изображение можно изменить с помощью
компьютера. Но так, чтобы оно изменялось при помощи человека, способного
создавать мир сновидений, менялось прямо из ее воображения, такого я еще
не видел. При этом процесс заметно ускорялся.
мешались. Я закрыл глаза и откинулся в кресле.
Мотоки.
они вне себя от гнева. И если отбросить все второстепенное, то суть их
разговоров сводится к следующему: Мотоки кормил нас. Мотоки одевал нас. А
теперь генерал tengu застрелил его, словно он простой eta!
Гарсон услышал и в припадке гнева решил отомстить за свою честь.
драгоценные корпоративные божества для нас хуже гуано. Пусть знают, что мы
убили его, чтобы предотвратить сопротивление после захвата.
сказать, что не верим, будто Мотоки супермен. Всю жизнь они верили в
превосходство одного класса над другим. И если кто-то рождается не очень
умным, это всего лишь возврат к eta, низшему классу. Если кто-то
выделяется, значит в нем есть генетический материал высшего чиновника
корпорации. И все предсказания исполняются. Поэтому мы говорим им то, что
они хотят услышать. Мы говорим, что уважаем их, восхищаемся ими, даже
любим их, но мы великие и гордые люди, равные им в их собственной
культуре, и решили убить Мотоки только потому, что он оскорбил Гарсона.
что некому будет опровергать нас. Наша подлинная проблема в том, что
Гарсон всего лишь военный руководитель, поэтому японцы не видят в нем
равного по статусу чиновникам корпорации. Но мы создаем имидж Гарсона -
даем ему королевское происхождение, делаем его прямым потомком Кортеса; а
с материнской стороны он происходит из семьи промышленных баронов. Мы
также раздуваем изображение доиндустриальной Испании - даем воинам мечи,
как у японцев, представляем итальянских художников почтенными испанцами.
вызывает во мне отвращение. Но эти люди не имеют абсолютно никакого
представления о том, что происходило на Земле последние две тысячи лет;
они поверят во все, что мы им скажем. Утром начнем передавать эти записи.
Может, и не подействует, но, бьюсь об заклад, кое-какие огни погасит.
спросила:
весь день собирал тела погибших. Я хочу спокойно поспать. Хочу... - Я
вдруг понял, что не знаю точно, чего хочу. Бегства? Душевного мира? Нет -
освобождения.
делом с Люсио. Мне нужна сила духа, чтобы бесстрастно смотреть на такие
вещи.
такая технология существует. Ты можешь сделать это снова,
запрограммировать компьютер, соединенный с монитором. Я хочу впасть в
тупость, бесчувственность, в такое эмоциональное состояние, чтобы суметь
убивать без угрызений совести.