Чтение 73–й страницы книги ~Офицеры и джентельмены~

Помещик загреб руками воздух, словно строя воображаемый замок на песке.

Когда принесли пудинг, наступило время девятичасовых последних
известий. В центре стола поставили радиоприемник, и дворецкий попытался
его настроить.

- Враки! - воскликнула мисс Кармайкл. - Все враки.

Последовала короткая сценка между помещиком и дворецким, из тех, что
шотландцы часто разыгрывают для английских гостей. Тут была и феодальная
верность, и независимость, и несдержанное раздражение, и полное невежество
в обращении с современной техникой.

Из приемника исходили какие-то звуки, которые Гай никак не мог признать
за человеческую речь.

- Враки, - повторила мисс Кармайкл. - Все враки.

Вскоре приемник убрали и на его место поставили яблоки.

- Кажется, что-то насчет Хартума, не правда ли? - сказал Томми.

- Его отобьют, - объявила мисс Кармайкл.

- Но его никогда не сдавали, - возразил Гай.

- Сдавали Китченеру и картечницам Гэтлинга, - сказала мисс Кармайкл.

- Магг служил под командой Китченера, - вмешалась миссис Кэмпбелл.

- В нем было что-то такое, что мне никогда не нравилось. Что-то не
внушавшее доверия, если вы меня понимаете, - сказал Томми.

- Это ужасно, - перебила его мисс Кармайкл, - видеть, как наши лучшие
парни из поколения в поколение уходят воевать за англичан. Но скоро этому
придет конец. Когда немцы высадятся в Шотландии, горные долины заполнят
люди, идущие их приветствовать, а власть в городах захватят профессора
университетов. Запомните мои слова: не попадайтесь на шотландской земле в
этот день.

- Кейти, иди спать, - приказал полковник Кэмпбелл.

- Я опять слишком далеко зашла?

- Да.

- Можно мне взять с собой несколько яблок?

- Два.

Она взяла яблоки и встала со стула.

- Спокойной ночи всем, - небрежно бросила она.

- Все эти экзамены, - сказала миссис Кэмпбелл. - Слишком трудны они для
девочки. Оставляю вас с вашим портвейном. - Она последовала за мисс
Кармайкл, то ли пожурить ее, то ли успокоить.

Полковник Кэмпбелл не имел обыкновения пить портвейн. Рюмки были очень
маленькие, и не надо было быть седьмым ребенком седьмого ребенка, чтобы
установить, что вино уже давно перелито из бутылки в графин. В нем плавали
две осы. Помещик, наполняя первой свою рюмку, аккуратно выловил одну из
ос. Он поднес ее к глазам и с гордостью исследовал.

- Она плавала здесь, когда началась война, - торжественно произнес он.
- И я надеялся, что она останется здесь до того момента, когда мы выпьем
за нашу победу. Портвейн в наших местах - это, понимаете ли, скорее
церемония, чем наслаждение. Джентльмены, за короля!

Они проглотили ядовитое вино.

Магг тут же приказал:

- Кэмпбелл, графин!

Перед мужчинами поставили тяжелые хрустальные бокалы, дешевый
фарфоровый кувшинчик с водой и превосходный графин с почти бесцветной,
слегка замутившейся жидкостью.

- Виски, - с удовольствием объявил Магг. - Позвольте мне поднять тост
за колдстримцев, алебардистов и саперов!

Они просидели больше часа. Поговорили о военных делах с таким
единодушием, какое только возможно между ветераном Спайон-Копа [высота в
Южной Африке, за которую шли ожесточенные бои в 1900 году, во время
англо-бурской войны] и молокососами 1940 года. Каждые несколько минут
разговор возвращался к вопросу о взрывчатке. Потом вернулась миссис
Кэмпбелл. Все встали. Она сказала:

- Боже мой, как быстро пролетел вечер. Я почти и не видела вас. Но,
наверное, вам приходится так рано вставать.

Магг заткнул пробкой графин с виски.

Прежде чем Томми и Гай успели заговорить, вновь появился волынщик. Они
попрощались и последовали за ним к парадной двери. Садясь в автомобиль,
они увидели, как в окне верхнего этажа кто-то неистово машет фонарем.
Томми сделал приветственный жест, волынщик повернулся кругом и удалился
вдоль по коридору. Массивные двери закрылись. Фонарь продолжал
раскачиваться, и в тишине раздался громкий прощальный возглас: "Хайль
Гитлер!"

По пути домой Томми и Гай не обменялись ни единым словом. Они только
смеялись, сначала тихо, потом все громче и громче. Шофер позже
рассказывал, что никогда не видел полковника в таком состоянии, а новый
"медный каблук" был "еще хлеще". Он добавил, что его самого тоже "здорово"
угостили внизу.

Томми и Гай действительно опьянели не только и не столько от выпитого.
Их обоих подхватил и сбил с толку священный ветер, который некогда
свободно разгуливал над молодым миром. В их ушах звучали цимбалы и флейты.
Мрачный остров Магг овевался ароматным легким ветром, мгновенно
поднимающимся, уносящимся вдаль и затихающим под звездами Эгейского моря.

Люди, пережившие вместе опасности и лишения, часто расстаются и
забывают друг друга, когда кончаются их испытания. Мужчины, любившие одну
и ту же женщину, остаются побратимами даже во вражде; если они смеются
вместе, как безудержно смеялись в тот вечер Томми и Гай, они скрепляют
свою дружбу, ставя ее несравненно выше обычных человеческих отношений.

Когда они подъехали к отелю, Томми сказал:

- Слава богу, Гай, что ты был со мной.

Они спустились с высот фантазии и очутились в необычной, но в общем
прозаической обстановке.

Холл превратился в игорный дом. На другой день после прибытия отряда
Айвор Клэр заказал местному столяру, угрюмому кальвинисту, не терпевшему
карт, подковообразный стол для игры в баккара под предлогом, что это
военная принадлежность. Теперь он восседал за центральным столом,
аккуратно расчерченным мелом, и метал банк. На других столах играли в
покер, а две пары - в триктрак. Томми и Гай направились к столу с
напитками.

- В банке двадцать фунтов!

Не оборачиваясь, Томми крикнул: "Банко!" - и, наполнив бокал
присоединился к большому столу.

Из-за стола для покера Берти предложил Гаю:

- Сыграем? Ставка полкроны и увеличение пять шиллингов.

Но в ушах Гая еще слабо звучали цимбалы и флейты. Он покачал головой и,
полусонный, побрел наверх, чтобы уснуть без снов.

- Надрался, - сказал Берти. - Пьян как сапожник.

- Его счастье!

На следующее утро за завтраком Гаю рассказали:

- Айвор вчера выиграл больше ста пятидесяти фунтов.

- При мне они играли некрупно.

Когда играет полковник Томми, ставки всегда растут.

В час завтрака на улице еще было темно. Центральное отопление все еще
не работало; из только что растопленного торфом камина в столовую тянулась
струйка дыма. Было ужасно холодно.

Их обслуживали гражданские официантки. Одна из них подошла к Гаю.

- Лейтенант Краучбек?

- Да.

- Вас спрашивает какой-то солдат.

Гай вышел за дверь и увидел вчерашнего шофера. В приветствии солдата
было что-то развязное.

- Я нашел это в машине, сэр. Не знаю, это ваше или полковника.

Он подал Гаю пачку отпечатанных листков. Гай взглянул на верхний листок
и прочел написанное заглавными буквами:

"ПРИЗЫВ К ШОТЛАНДИИ

РАЗГРОМ АНГЛИИ - НАДЕЖДА ШОТЛАНДИИ!

ПОЧЕМУ ГИТЛЕР ДОЛЖЕН ПОБЕДИТЬ".

Он понял, что это работа Кейти.

- Вы раньше видели что-нибудь подобное?

- Да, сэр. Их полно во всех помещениях.

- Спасибо, - сказал Гай. - Я приму меры.

Шофер отдал честь. Гай повернулся кругом, но поскользнулся на
обледенелых ступенях. Он выронил бумаги - при этом порвалась связывающая
их тонкая шерстяная нитка - и удержался на ногах, только ухватившись за
уходящего шофера. Пока они стояли обнявшись, сильный порыв ветра подхватил
предательские листки, унес их ввысь и рассеял в темноте.

- Спасибо, - повторил Гай и, осторожно ступая, вошел в дом.

Полковая канцелярия разместилась наверху в двух смежных спальнях.
Наступил серый рассвет, когда Гай отправился официально доложить своему
командиру.

В передней комнате находился Берти, высоченный гренадер, которого Эдди
назвал "кем-то вроде начальника штаба".

- Привет. Хотите видеть полковника Томми? Заходите.

Гай отдал честь в дверях, как его учили в алебардийском казарменном
городке, подошел строевым шагом к столу Томми и встал по стойке "смирно".
Томми сказал:

- Доброе утро, Гай. Удивительно забавный вечер был вчера. - И обратился
к Берти: - Вы узнали что-нибудь относительно этого офицера, Берти?

- Так точно, полковник.

Томми взял у начальника штаба какую-то бумагу.

- Где она была?

- На моем столе, полковник.