read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



ведь ничего не решал, он мог только поверить вам на слово и отпустить
средства. Он и отпустил. И вы на них поехали на колхозные прилавки и
начали раскапывать старое скотское кладбище. Отчего пошли всякие слухи о
сапе и прочие неприятности. А золото, настоящее натуральное золото,
которого никогда не было в этих местах, тем временем спокойно утекло.
Прямо из музея. Из-под вашего, так сказать, носа. Ясно?
- Меня тогда там не было.
- Правильно, не было, а вы обязаны были быть. Вы же все время говорили
и даже писали, что золото где-то ходит по рукам. Почему же, как только
директор показал вам это золото, вы не плюнули на ваши бараньи мослаки, не
сели в его машину и не поехали в город? Вот и цело было бы золото! Ну? -
Зыбин молчал. - Ну, ну, Георгий Николаевич! Как это надо нам расценивать?
- Как бесхозяйственность?
- А если поточнее?
- Халатность?
- А если еще точнее?
- Преступная халатность?
- Не то, не то, Георгий Николаевич, не те слова, не тот язык.
- Злоупотребление по должности? Должностное преступление?
- Уже ближе, но тоже не то. Вы все выражаетесь бытовым языком, газетным
языком, а вы перейдите на язык политический - и мы сразу сговоримся.
Скажите "вредительство". И все.
- Здорово!
- Да нет, еще не здорово. Пойдем дальше. Копали вы около города,
диадему нашли тоже около города, только в другой стороне, на реке
Карагалинке, а арестовали-то вас на Или, за 50 верст от города. После
пропажи вы сразу туда махнули. Что вам там понадобилось? Вы никому ничего
не объяснили. Быстро собрались, накупили продуктов, забрали с собой свою
сотрудницу и исчезли. Ей сказали: поедем, мол, купаться! Странно? Странно!
Дальше. Как выяснилось, в музее вы потребовали себе все карты - все они
крупномасштабные, с подробным обозначением, я смотрел их. А места эти
вплотную прилегают к границе.
- Да карты же археологические! Им в обед сто лет!
- Да хоть порнографические! С бабами! Важно не название, а масштабность
и район. А что в обед сто лет, то ведь рельефы-то тут все в основном
сохранились. Скажите, как все это объяснить? Я вот не знаю как.
- Хорошо! Вы сказали, что я взял сотрудницу. Какую роль вы ей отводите?
- Ну вот опять вы меня спрашиваете. Действительно, бедный ваш
следователь. Так вот, Георгий Николаевич, пока никакой роли я никому не
отвожу, а только прощу мне объяснить. Ведь как разворачиваются события? В
музей поступают сигналы, где-то обнаружено археологическое золото. Вы
быстро сколачиваете так называемую партию и едете копать землю в колхоз
"Горный гигант", то есть туда, где никакого золота заведомо быть не может.
Копаете, конечно, впустую. Тут приезжает к вам директор и сообщает, что
где-то возле Карагалинки обнаружен большой клад. Показывает вам кое-что,
говорит, что завтра эти люди к нему явятся и он с ними отправится на место
находки. Вы очень этому радуетесь, но в город почему-то с ним не едете,
чего-то как будто ожидаете. Чего? На следующий день вам сообщают, что в
музее произошла кража. Кладоискатели выкрали свои документы и скрылись.
Тут вы уж сразу прилетаете в город и берете старые архивные карты. Но
изучаете-то вы их как-то странно. С директором смотрите карты
Карагалинского района, а у себя в кабинете просматриваете карты Или, то
есть пограничного района. Даже заносите в блокнот какой-то чертежик. К
пропавшему золоту он никакого отношения не имеет. Дальше, вы закупаете
много водки, уйму всяких продуктов и, сговорившись с той самой
сотрудницей, которая последняя видела пропавших златоискателей, с самым
ранним поездом отправляетесь на Или. Еще раз подчеркиваю, Георгий
Николаевич, на Или, а не на Карагалинку. Зачем? С кем вы там должны были
встретиться? Кому предназначалась эта водка? Для вас одного много, даже
при ваших уникальных способностях, девушка вообще не пьет - так что ж, вы
действительно купаться поехали или хотели кого-то встретить и распить все
это? Объясните, пожалуйста.
Зыбин молчал.
- Видите, на все эти вопросы при всей вашей находчивости вы ответить не
можете. Хорошо, сейчас у нас не допрос, вы подумаете и ответите
следователю. Дальше. Вы жалуетесь на Хрипушина? Хорошо. Мы назначим
другого. Но давайте сразу же - вот тут при товарище начальнике -
сговоримся: вы будете не спрашивать, а отвечать, рассказывать. И
расскажете все. И об этой странной поездке расскажете, и о том, что
происходило в музее в последнее время, расскажете, и о вашей
настроенности, и о вашем окружении, ну и так далее.
Зыбин поднял голову. До сих пор он сидел и слушал.
- Если вас интересует мое настроение, то я могу хоть сейчас.
Прокурор засмеялся.
- Настроенность! Настроенность, а никак не настроение нас интересует,
Георгий Николаевич, - сказал он. - Настроение - это одно, сейчас оно
такое, через час другое. Оно для романов хорошо, а не для следственного
производства. - Он обернулся к начальнику тюрьмы по оперативной работе. -
Так вот, Георгий Николаевич голодовку снимает. Переведите его в хорошую
камеру, дайте хлеба, воды, пусть немножко отдохнет. А дня через три
переведете опять в прежнюю. Ну, - он поднялся, - я надеюсь, Георгий
Николаевич, что на этом наши недоразумения кончились. Будем работать
вместе.

Он сказал, что товарищ Сталин проснулся. Он зря это сказал. Было еще
десять часов утра, и товарищ Сталин спал. Он спал на спине, спокойно,
ровно, крепко, ни разу не пробуждаясь, но, как и всегда, тяжело. Вчера он
из Москвы вернулся поздно, прихватил с собой еще несколько человек, и они
часов до двух сидели за столом, и он за разговором,
потихоньку-помаленечку, а рюмка за рюмкой выпил, наверно, с полбутылки
красного вина. Вино это было из самых его любимых - красное, терпкое,
очень кислое, - такое делали только в одной местности в Грузии. Году в
восьмом или девятом он в этом местечке, по обстоятельствам теперь уже
забытым, а тогда для него чрезвычайно важным, прожил целое лето и
пристрастился к этому вину. Там был такой дядя Шалва, который всегда
ставил перед ним на стол целый глиняный кувшинчик. С тех пор прошла целая
вечность, и он забыл и это место, и дядю Шалву, и длинный строганый стол в
холодном полутемном погребке, где они сидели, разговаривали и потягивали
вино. И вдруг совсем недавно, в Тбилиси, перед ним на столе появился точно
такой же кувшинчик из той же крепкой красной глины, и в сопровождении
первого секретаря вошел самый настоящий дядя Шалва - такой же усатый,
быстроглазый, жуликоватый, как в те годы, и лет ему было примерно столько
же. Оказалось, что племянник дяди Шалвы, замнаркома НКВД. Это пришлось
очень кстати, у Лаврентия в этом отношении был безупречный нюх. И только
они уселись и он пригубил стакан, как вместе с острой терпкостью, терновой
кислинкой и вкусом сырости и свежести к нему пришли все обстоятельства
того лета, и он вспомнил как есть все.
Память тела, вкус, запахи, мускульные ощущения у него всегда были очень
сильны и крепки. Достаточно было какой-нибудь малости - запаха, ветерка,
песни, ветки, ударившей по лицу, - и он сразу вспоминал все давно забытое.
С иной памятью у него становилось с последними годами хуже. Кое-что он
забывал совершенно или вспоминал не так, как оно было. Но сейчас с этим
вином у него сплелась история совсем иного рода. Вчера Берия передал ему
письмо одного заключенного. Он прочел его и засмеялся. И весь остаток дня
был в хорошем настроении. Это была хорошая, грустная и веселая история. Ее
можно было рассказывать за столом и даже, пожалуй, пустить в народ.
Завтракая, а потом просматривая газеты, он все еще был под этим
впечатлением и внутренне улыбался, пока ему не попался номер "Большевика"
со статьей Молотова. Тогда он вспомнил, что вчера между прочим зашел
разговор и об ней, то есть о том, что нельзя сейчас поручать техническое
обследование предприятий, если поступили сигналы, одним специалистам,
какого бы высокого ранга они ни были. Вредители, диверсанты, троцкисты
прошли хорошую партийную выучку, точно такую же, как и все они, старые
большевики, и всегда сумеют обвести вокруг пальца самого прозорливого
специалиста. Об этом говорил Молотов, и говорил, как всегда, когда его
особенно что-то задевало, в повышенном тоне, краснел и заикался больше,
чем обычно. И он, хозяин стола, догадывался, что стоит за этим разговором.
Очевидно, Молотову кто-то аккуратно и ласково положил что-то на стол или
просто ткнул носом. Лаврентий умеет это делать вежливо и неотвратимо. Он,
Сталин, никогда не был особенно по-человечески привязан к Молотову, но
ценил его чрезвычайно. Молотова, например, невозможно было заставить
сорваться. Он был туп, упрям, последователен и, как утюг, начисто выжигал
и проглаживал полосу за полосой. И это было таким его исконным природным
качеством, что даже то, что последнее время он бывал груб, нетерпим,
запальчив и мог на каком-нибудь совещании хозяйственников (всегда,
впрочем, не особенно ответственном) оборвать оратора на полуслове, а то и
выставить из зала, никак не отменяло это качество. Тут, на этих малых
высотах, он просто разрешал себе разряжаться. И это тоже было правильно.
Ну а Берия, конечно, мог поднести ему любую пилюлю. Перелистывая журнал,
Сталин нашел то, о чем говорили вчера. Это была, так сказать, директивная
статья ЦК. Вся печать ее обязана была перепечатать. Он читал:
"Секретарем парткомитета на Уралвагонстрое был вредитель троцкист
Шалико Окуджава. Несколько месяцев, как вредители разоблачены. В, феврале
сего года по поручению Наркомтяжпрома для проверки вредительских дел на
Уралвагонстрой выехала специальная авторитетная комиссия. Во главе этой
комиссии были поставлены такие тт., как нач. Главстройпрома товарищ
Гинзбург и кандидат в члены ЦК ВКП (б) Павлунский. Эта комиссия не привела
ни одного факта вредительства на стройке. Получается, что матерый
вредитель Марьясин вместе с другим вредителем Окуджавой сами на себя



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 [ 73 ] 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.