Чтение 73–й страницы книги ~Сестра Керри~

отдых после долгих скитаний и тяжких дум! Потоки телеграфной информации
были для него водами Леты. Они помогали ему хоть отчасти забыть о своих
тревогах. Вот молодая женщина, красивая, если верить газетному портрету,
подала в суд, требуя развода у своего богатого толстого мужа, владельца
шоколадной фабрики в Бруклине. Вот другая заметка - об аварии судна среди
льдов Принцева залива. Вот пространный и живой отдел новостей театрального
мира: рецензии на состоявшиеся спектакли, отзывы о новых актерах,
сообщения режиссеров о намеченных постановках... У Фанни Дэйвенпорт будет
свой театр на Пятой авеню. Августин Дэйли ставит "Короля Лира". Герствуд
прочел о том, что Вандербильты со своими друзьями отправляются во Флориду,
открывая тем самым весенний сезон. В горах Кентукки произошла перестрелка
между местными жителями.

И Герствуд все читал и читал, покачиваясь в качалке возле радиатора и
дожидаясь обеда.

35. УСИЛИЯ СЛАБЕЮТ. ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ЗАБОТОЙ

Утром Герствуд просмотрел газеты, внимательно проштудировал объявления
торговых фирм и сделал несколько отметок у себя в записной книжке. Затем
он принялся за отдел "Спрос на мужскую рабочую силу", но с весьма и весьма
неприятным чувством. К его услугам был целый день, очень долгий день, в
течение которого можно было что-нибудь найти, и газета должна в этом
помочь. Он пробегал глазами длинные столбцы объявлений, где главным
образом упоминались пекари, грузчики, повара, наборщики, возчики и так
далее. Только два объявления показались ему более или менее интересными:
требовались кассир для мебельного магазина и агент для фирмы, производящей
виски. О таких фирмах он почему-то раньше не подумал и теперь решил тотчас
же наведаться по указанному адресу.

Фирма, о которой шла речь, называлась "Олсбери и Кь. Производство
виски".

Герствуда тотчас же провели к управляющему конторой.

- Доброе утро, сэр! - приветствовал его тот, предполагая, что перед ним
иногородний заказчик.

- Доброе утро! - ответил Герствуд. - Если я не ошибаюсь, вы давали
объявление, что вам требуется агент.

- А! - вырвалось у управляющего, который только сейчас понял, в чем
дело. - Да, да, мы давали такое объявление.

- Я решил зайти к вам, - с достоинством продолжал Герствуд, - так как у
меня есть некоторый опыт работы в этой отрасли.

- Гм. Вот как? - промычал управляющий. - А какой у вас опыт, разрешите
узнать?

- Я, видите ли, управлял раньше крупным баром, а в последнее время был
владельцем бара на углу Уоррен и Гудзон-стрит.

- Так, так, - произнес управляющий.

Герствуд молчал и дожидался ответа.

- Да, нам нужен агент, но я не думаю, чтобы наше предложение могло
заинтересовать вас.

- Я понимаю, - сказал Герствуд. - Но, видите ли, сейчас мне не
приходится выбирать. И если место свободно, я охотно возьму его.

Управляющий фирмой не слишком тепло отнесся к этому "мне не приходится
выбирать". Ему нужен был человек, который не стал бы думать о выборе или о
чем-то лучшем, а главное, не такой пожилой. Он имел в виду какого-нибудь
молодого, расторопного юношу, который рад был бы усердно работать за самое
скромное вознаграждение. Герствуд совсем не понравился ему. У него был
более важный вид, чем у самих владельцев фирмы.

- Что ж, - заявил управляющий, - мы с удовольствием обсудим вашу
кандидатуру. Окончательно мы решим лишь через несколько дней. А пока что я
предложил бы вам предоставить нам рекомендации.

- Хорошо, - согласился Герствуд.

Кивнув на прощанье, он вышел из кабинета управляющего.

Дойдя до угла, он заглянул в записную книжку, где у него был записан
адрес мебельной фирмы. Это оказалось на Двадцать третьей улице, и Герствуд
немедленно отправился туда. Фирма была маленькая, контора неказистая,
служащие сидели без дела и, судя по всему, получали ничтожное жалованье.
Герствуд посмотрел в окно и прошел мимо, решив, что сюда обращаться не
стоит.

"Наверно, им нужна барышня, которой будут платить долларов десять в
неделю", - подумал он.

В час дня он вспомнил, что не ел с утра, и зашел в ресторан на
Медисон-сквер. Там он принялся размышлять, куда бы еще пойти в этот день.
Он устал. Было холодно, ветер нагнал тучи. По другую сторону Медисон-сквер
высились огромные отели, окна которых выходили на оживленную улицу.
Герствуд решил зайти в один из этих отелей и посидеть в вестибюле. Там
было тепло и светло. Накануне он был в отеле "Бродвей-Сентрал" и не
встретил там никого из знакомых. Он надеялся, что и здесь никого не
встретит. Найдя свободное место на одном из красивых плюшевых диванов, у
окна, выходившего на кипевший жизнью Бродвей, Герствуд сел и задумался.

И снова положение показалось ему не таким уж безнадежным. Удобно сидя
на диване и глядя на улицу, он находил утешение в тех нескольких сотнях
долларов, которые еще оставались у него в бумажнике. Здесь, в вестибюле
роскошного отеля, можно было на время забыть об утомительных поисках
и-негостеприимных улицах. Но, конечно, это было лишь бегством от более
тяжелого к менее тяжелому. Тяжесть на душе и отчаяние не проходили.
Медленно тянулись минуты. Час казался бесконечно долгим. Герствуд заполнял
его наблюдениями над обитателями отеля, которые то приходили, то уходили,
и теми пешеходами за окном на Бродвее, чье благополучие сразу можно было
угадать по их одежде и настроению. Пожалуй, впервые в Нью-Йорке у него
было достаточно досуга, чтобы созерцать все это. Оставшись поневоле
праздным, он с любопытством следил за деятельностью других. Как веселы эти
молодые люди, и как хороши женщины! Как они прекрасно одеты! И у каждого,
очевидно, есть какая-то цель, к которой он торопился. Он подмечал
кокетливые взгляды, которые бросали по сторонам девушки ослепительной
красоты. О, какие деньги нужны для того, чтобы поддерживать с ними
знакомство! Об этом Герствуд был отлично осведомлен. Когда-то он мог себе
это позволить. Как давно это было!

Где-то часы пробили четыре. Рановато еще, но все же Герствуд решил идти
домой.

Возвращение на квартиру было связано с мыслью, что Керри заподозрит его
в безделье, если он будет приходить чересчур рано. Он и не думал, что так
скоро пойдет домой, но уж слишком томительно тянулось время. Там, дома, он
был у себя. Он мог сидеть в качалке и читать. Там у него перед глазами не
было соблазнительной картины шумного, хлопотливого Бродвея. Там у него
были газеты. И Герствуд отправился домой. Керри была одна; она читала при
скудном свете угасавшего дня.

- Ты испортишь себе глаза, - сказал Герствуд, увидев ее.

Сняв пальто, он счел необходимым рассказать ей о событиях дня.

- Я был на одном оптовом складе виски, - сказал он. - Возможно, что я
получу там место.

- Вот было бы славно!

- Да, это было бы неплохо, - согласился с нею Герствуд.

Каждый вечер, проходя мимо киоска на углу, он брал у газетчика две
газеты - "Ивнинг уорлд" и "Ивнинг сан". И теперь, с газетами в руках, он,
не останавливаясь, прошел мимо Керри.

Придвинув качалку поближе к батарее отопления, он зажег свет. Дальше
все пошло, как накануне. Опять его затруднения и тревоги растворились в
газетных заметках, которыми он жадно упивался.

Следующий день оказался еще более тягостным, так как Герствуд не мог
придумать, куда бы ему пойти. Все, что он видел в отделе объявлений (а
читал он их до десяти часов утра), не подходило ему. Герствуд чувствовал,
что отправиться на поиски необходимо, но уже самая мысль об этом вызывала
в нем содрогание. Куда же идти?

- Не забудь оставить мне денег на хозяйство, - спокойно сказала Керри.

У них было заведено, что он каждую неделю выдавал ей двенадцать
долларов на хозяйство. Услышав слова Керри, Герствуд подавил легкий вздох
и полез в карман за кошельком. И страх снова охватил его. Он все черпает и
черпает из своего скудного запаса, а поступлений - никаких!

"Боже, - сказал он про себя. - Так дальше не может продолжаться".

Однако Керри он ничего не сказал. Та и сама чувствовала, что
напоминание о деньгах расстроило его. Вскоре каждый расход будет
равносилен катастрофе.

"Но чем же я виновата? - со своей стороны, спрашивала она себя. -
Почему я должна так мучиться?"

Герствуд вышел и снова направился к Бродвею. Нужно было придумать, куда
идти. Но вскоре он очутился у "Грэнд-отеля" на Тридцать первой улице. В
этом отеле был чрезвычайно уютный вестибюль. Герствуд продрог, так как
прошел пешком около двадцати кварталов.

"Надо зайти в парикмахерскую", - решил он.

Таким образом, он нашел повод посидеть здесь после бритья.

Опять время потянулось бесконечно медленно, и Герствуд рано вернулся
домой. Так продолжалось несколько дней. Каждый раз его терзала мысль о
необходимости искать работу, и каждый раз отвращение к этим поискам,
уныние и стыд гнали его в отель, где он часами просиживал без дела.

А потом три дня подряд свирепствовала снежная буря, и Герствуд вовсе не
выходил из дому. Началось с того, что однажды под вечер повалил большими
рыхлыми хлопьями снег. Утром он все еще падал, но подул сильный ветер, и
газеты предупреждали о надвигающемся буране. Сидя в столовой у окна,
Герствуд смотрел на устилавший улицу мягкий белый покров.

- Я, пожалуй, сегодня не пойду в город, - сказал он за завтраком Керри.