его прозвучала даже насмешка. - Какого же черта я сюда приехал, коли не
затем, чтобы все разузнать? Но только вам, пожалуй, и подзакусить бы не
мешало, час-то уже поздний; я таможенных попросил - я ведь у них Дампла
оставил, - чтобы мой ужин сюда принесли, а Мак-Гаффог, тот ничего не скажет,
с ним мы поладим. Ну, так рассказывайте, в чем дело. Тише ты, Шмель! Эх,
радуется-то как, бедняга!
рассказом о случае с Хейзлвудом и о том, как его по недоразумению спутали с
его однофамильцем-контрабандистом, участником нападения на Вудберн. Динмонт
слушал очень внимательно.
Хейзлвуда рана уже зажила; подумаешь, беда какая, что три дробинки в плечо
попали. Вот кабы глаз ему высадили, тогда другое дело. Эх, был бы сейчас
здесь старик Плейдел, наш бывший шериф! Он-то бы уж им мозги вправил; вы
такого дошлого, как он, верно еще и не видывали!
поедим; не стоит и разговора затевать, пока эта длинноухая стерва туда-сюда
шныряет.
другом ужин; все выглядело скромно, но приготовлено было очень чисто, а ведь
кухне миссис Мак-Гаффог недоставало именно чистоты. По словам Динмонта, он с
самого утра был в дороге и ничего, "о чем стоило бы говорить", не ел, причем
говорить не стоило о трех фунтах холодной баранины, которую он уплел не так
давно. Поэтому он приналег на ужин и, наподобие одного из гомеровских
героев, не говорил ничего, ни хорошего, ни плохого, пока голод и жажда не
были утолены. Наконец, хлебнув домашнего пива, он сказал:
еще недавно было жирной птицей. - Да, для города курочка неплоха, хоть и не
такая, каких мы в Чарлиз-хопе выкармливаем; я рад, что эта беда вам аппетит
не испортила.
потом не захотелось.
ты нам водку, и кипятку, и сахару принесла, ну и ступай себе, можешь
запереть дверь, а у нас тут свои дела есть.
наложила засов.
скважине, как будто прислушиваясь, не бежит ли где выдра. Удостоверившись,
что никто его не слышит, он вернулся к столу и, налив себе порядочную
чарочку грога, помешал уголья и начал свой рассказ важным и серьезным тоном,
который в обычное время ему был не свойствен.
родственницу одну похоронить, да надеялся я, что, может, и на мою долю
кое-что перепадет; ничего только из этого не вышло. Ну, что ж поделаешь!
Были у меня еще там с судом делишки, ну да об этом в другой раз. Словом, я
со всем этим управился - и домой, а на зорьке пошел поглядеть, как там мои
овечки, да думаю, дай-ка я пройду на Тутхопский гребень, ну, на тот участок,
что нам с Джеком Достоном никак не поделить. И не успел я до места дойти,
как вижу - впереди человек какой-то, да и не из наших пастухов, а чужим тут
делать нечего. Ну, я, значит, подошел и вижу - это Тод Габриель, что на
лисиц охотится. Ну, я и спрашиваю его:
собак? Лису, что ли, без собаки выследить хочешь?" А он и отвечает:
заготовляешь?"
капитан-Браун, что у вас жил, верно ведь?"
его слушаться должен, и сюда-то я тоже не по своей воле пришел теперь
неприятные вести вам про него передавать".
горше, чем ему самому".
Портанферрийскую тюрьму попадет, ежели только сам о себе не позаботится;
дали приказ арестовать его, как только он из Эллонби прибудет. И коли вы,
милейший, ему добра желаете и окажется, что он там под стражей, не покидайте
его ни ночью, ни днем: ему там и доброе сердце и твердая рука нужны будут;
сделайте, как я вам говорю, не то потом всю жизнь раскаиваться придется".
далеко".
тоже надо в тот же миг ехать, чтоб делу помочь, рот и все".
лошадью-то никак нельзя было туда податься. Я тогда в Чарлиз-хоп вернулся с
женушкой покумекать, а то я и сообразить не мог, что делать. Чудно уж очень
бродягу слушаться да куда-то к черту на рога нестись. Но - боже ты мой! -
жена как начнет меня срамить, что вот с вами, может, беда стряслась, а мне
тут и горя мало. Да и письмецо ваше кстати пришло. Тут я полез в шкатулку да
деньжат прихватил, думаю, может понадобятся, а ребятишки все побежали Дампла
седлать - счастье еще, что я в Эдинбург на другом коне ездил, так что Дампл
у меня свежехонек стоял. Ну, я и поскакал, а Шмель, тот за мной увязался,
будто чуял, бедняжка, куда я еду. Ну вот, миль шестьдесят я отмахал, и все в
порядке. Потом только я Шмеля к себе, на седло взял; я всю дорогу то рысью,
то галопом скакал, а он, песик бедный, что ребеночек со мной трясся.
верить предостережению незнакомца, ему грозит не одно только тюремное
заключение, но и другая, и действительно серьезная, опасность. В то же время
он мог убедиться, что некий неизвестный друг ему помогает.
знают, где другие таборы стоят, и для них сущий пустяк из конца в конец
известие передать. Да, чуть было не забыл: помните старуху, что мы в
Бьюкасле видели? Так вот, ее теперь всюду ищут. Шериф, тот своих людей
разослал в Лаймстейн-Эдж и в Лидсдейл - словом, во все стороны; кто найдет,
тому награду назначили пятьдесят фунтов, не меньше. А судья Форстер, что в
Камберленде, тот издал приказ ее задержать, ну а когда искать начали, так
все просто с ног сбились; да только ежели она сама в руки не дастся, так ее
никак не возьмешь.
есть семена папоротника, и она может невидимой делаться и куда хочет
попадать, вроде как в балладе про Джона, убийцу великанов, поется, что в
семимильных сапогах да в шапке-невидимке ходил. Одним словом, она там у них,
у цыган, вроде королевы какой; говорят, ей уж сто лет с лихвой и она помнит
еще время смут, когда Стюартов прогнали и в этих местах разбойники водились.
Ну, а коль она сама не может невидимкой стать, так она кое-кого знает, кто
ее всегда спрячет, это уж как пить дать. Эх, кабы я только знал, что старуха
та, что нам ночью на постоялом дворе встретилась, - Мег Меррилиз, я бы с ней
был пообходительней.
совпадал с тем, что он сам знал об этой цыганской сивилле. Подумав, он
решил, что не нарушит слова, если поделится всем, что видел в Дернклю, с
другом, который так почтительно относился к старой цыганке, и рассказал ему
всю свою историю, а Динмонт часто прерывал его восклицаниями вроде: "Вот это
да!" или: "Вот дело-то какое, черт возьми!"
большой черной головой и сказал:
нечистой силой якшаются, так это уж их дело, а не наше. Я доподлинно знаю,
как они покойника убирают. Эти черти контрабандисты, когда кого-нибудь из
них ухлопают, посылают за старухой вроде Мег, чтобы та покойника приодела. И
все их похороны в этом; потом они мертвеца просто как собаку в землю
зарывают. Ну, а насчет того, чтобы одеть как надо, это верно, так уж у них
заведено. Кончается человек, они сразу старуху берут, чтобы при нем сидела,
и песни пела, и заклинания разные читала; это они куда больше любят, чем
когда священник молится, - так у них повелось. И я думаю, что умер-то в ту
ночь кто-нибудь из тех, кого в Вудберне подстрелили, когда дом спалили.
камня на камне не осталось. Но что дрались там, так это верно, и потешились,
видно, здорово. И что одного там уложили, так это точно, и что чемодан ваш
цыгане забрали, когда карета в снегу увязла, так насчет этого тоже будьте
спокойны. Они мимо того, что плохо лежит, не пройдут, им чужое взять ничего
не стоит.
меня открыто и не заставила их вернуть мне вещи?
по-своему сделают, когда на них такой стих нападет. Да и потом тут еще эти
контрабандисты ввязались. С ними ей нелегко договориться, а они ведь вместе
дела обделывают. Я слыхал, что цыгане всякий раз знают, когда контрабандисты
приедут и где высадятся, лучше даже, чем те, с кем они торговлю ведут. Да к
тому же она иногда не в своем уме бывает, ей дурь разная в голову заходит,
поговаривают, что всегда, что бы она кому ни наворожила, правду или чушь
Андреев Николай
Акунин Борис
Посняков Андрей
Якубенко Николай
Херберт Фрэнк
Смит Кордвейнер