всецело подчинился, приковала его к земле.
Антекирту:
очевидностью!
не рассуждая! А теперь, доктор Антекирт, внушите этому человеку, что он
должен немедленно вернуться в тюрьму! Альфонс Двенадцатый приказывает вам
это!
вскрикнув, бросился с вершины скалы в воду. Был ли это несчастный случай,
самоубийство, или же преступник на мгновение освободился из-под власти
доктора? Неизвестно.
вниз, чтобы осмотреть узкий песчаный берег, окаймлявший бухточку...
Карпена исчез бесследно. Спешно приплыли несколько рыбаков на своих
лодках, спустили шлюпки и с паровой яхты... Все было напрасно! Не нашли
даже трупа заключенного: очевидно, течением его унесло в открытое море.
трагически, - сказал доктор Антекирт, - но, право же, этого никак нельзя
было ожидать!
можете отрицать, есть еще много неизученного, непонятного. Бесспорно одно:
этот человек на мгновение ускользнул из-под моей власти и упал с высоты
этих скал либо оттого, что закружилась голова, либо по какой-нибудь другой
причине! Все же это очень досадно, так как мы потеряли ценный объект для
наблюдений!
ответил губернатор.
солнца яхта должна была сняться с якоря и направиться в Антекирту, Оба
горячо поблагодарили полковника Гиярре за любезный прием, оказанный им в
испанской колонии.
с него слово, что он опять навестит Сеуту, и вернулся в свою резиденцию.
доверчивостью губернатора Сеуты. Пусть так. Можно критиковать, можно даже
осуждать его поведение, но не следует забывать, какому великому делу
посвятил свою жизнь граф Матиас Шандор. Не лишнее вспомнить и то, что он
сказал однажды: "Тысяча дорог... к одной цели!"
Батори на борт судна. Луиджи уже ждал их у сходни.
курсировавшая у подножия скал, подобрала его, как только он упал в воду. Я
велел отнести его в носовую каюту.
скал, и он упал!.. Я хотел, чтобы он заснул, и он спит!.. Когда я захочу,
чтобы он проснулся, он проснется!.. А теперь, Луиджи, прикажите сниматься
с якоря, и в путь!
через несколько минут "Феррато" вышел в открытое море и взял курс на
остров Антекирту.
3. СЕМНАДЦАТЬ РАЗ
завсегдатай рулетки, принадлежавший к почтенной категории дотла
разорившихся игроков. - И вот что любопытно, сударь, то же самое случилось
в тысяча восемьсот шестьдесят седьмом году... в разгар лета. Мне ли не
помнить этого дня!
иностранцев в Монте-Карло вечером третьего октября, ровно через неделю
после исчезновения Карпены с сеутской каторги.
национальностей, старые и молодые, богатые и бедные, готовы были
чествовать "красное", как лошадь, взявшую первый приз на скачках в Лоншане
или Эпсоме! Поистине "серия семнадцати" приобрела в глазах этого
разношерстного сброда, ежедневно пополняемого новоприбывшими из Старого и
Нового Света, значение крупного политического события, нарушившего
равновесие Европы.
по-видимому, многим принес разорение, ибо сумма, полученная банком, была
весьма значительна. "Около миллиона", - перешептывались в толпе. Это
объяснялось тем, что почти все игроки упорствовали в борьбе с неудачей,
продолжая ставить на "черное".
стола называют "невезением". Первый казался спокойным и сдержанным, хотя
его побледневшее лицо хранило следы пережитых волнений, у второго был вид
безумца или самоубийцы: растрепанные волосы, перекошенное лицо, блуждающий
взгляд. Они сошли со ступеней колоннады, направились в сторону тира, где
стреляют по голубям, и скоро исчезли в темноте.
воскликнул старший из игроков.
подсчитывающего крупную сумму.
того меньше! - продолжал первый игрок.
спокойствием.
увлекли меня за собой!
хладнокровием спутника и его насмешливой манерой уточнять цифры.
Саркани. Со времени своего отъезда из Рагузы, три месяца назад, оба
сообщника дошли почти до полного разорения. Промотав все деньги,
полученные им в награду за подлость, Саркани приехал за Силасом Торонталем
в Рагузу. Затем они покинули город вместе с Савой. Под влиянием Саркани
Силас Торонталь увлекся игрой и с головой ушел в развлечения, что в скором
времени пагубно отразилось на его громадном состоянии. Впрочем, Саркани
нетрудно было превратить сообщника в отчаянного игрока - завсегдатая
клубов, а затем и притонов, так как бывший банкир, авантюрист по натуре,
не раз рисковал своим положением, участвуя в различных финансовых
операциях, где все зависело от случая.
во власти бывшего триполитанского маклера? А когда у банкира бывали
вспышки гнева, Саркани властно, неумолимо подавлял их; к тому же
незадачливый игрок так низко пал, что уже не имел сил подняться. Саркани
больше не беспокоили попытки сообщника стряхнуть с себя ненавистное иго, и
со свойственной ему резкостью и железной логикой он тут же ставил Силаса
Торонталя на место.
забыли, сообщники первым делом постарались спрятать Саву в надежном месте
и поручили Намир сторожить ее. Теперь, когда Сава находилась в Тетуане, на
окраине марокканских владений, разыскать ее было бы трудно, пожалуй, даже
невозможно. Безжалостная наперсница Саркани обязалась побороть твердую
решимость девушки и вырвать у нее согласие на брак с ним. До сих пор Сава
упорно противилась этому браку: она испытывала непреодолимое отвращение к
Саркани и никак не могла забыть Петера. Но надолго ли хватит у нее сил?
оставил там все свое состояние. Силас Торонталь всюду покорно следовал за
Саркани, они побывали во Франции, в Италии, в Германии, во всех крупных
городах, где процветают азартные игры, на бирже, на скачках, в столичных
клубах, на минеральных водах, на морских курортах, и вскоре от огромного
состояния банкира осталось лишь несколько сот тысяч франков. Силас
Торонталь рисковал собственными деньгами, Саркани - деньгами сообщника, и