монограммой находится на северной стороне.
Так как потерпевшие кораблекрушение высадились в южной части островка, им
предстояло пройти приблизительно две мили к северу.
И вся компания двинулась в этом направлении: дядюшка Антифер и Замбуко - во
главе шествия, Бен-Омар и Назим - в середине, Жильдас Трегомен и Жюэль - в
арьергарде.
Никого не удивляло, что группу возглавляли оба сонаследника. Они
стремительно продвигались к цели, не обмениваясь ни словом, и не разрешили
бы никому себя опередить.
Время от времени нотариус окидывал Саука беспокойным взглядом. Он был
уверен, что тот вместе с португальским капитаном замышляет недоброе.
Тревожила его еще и такая мысль: не потеряет ли он свою премию, свой
процент, если сокровища ускользнут от малуинца? Он пытался выведать
что-нибудь у Саука, еще более мрачного и свирепого, чем обычно, но тот
ничего не отвечал, чувствуя, должно быть, что за ним следит Жюэль.
Действительно, недоверие Жюэля все возрастало, когда он наблюдал, как
обращается Назим с Бен-Омаром. Вряд ли допустимо даже в нотариальных
конторах Александрии, чтобы командовал клерк, а подчинялся нотариус; между
тем не было никаких сомнений, что взаимоотношения этих двух личностей
складывались именно таким образом.
Трегомена интересовали сейчас только обезьяны. Иногда на его добром,
славном лице отражались ужимки четвероруких - он прищуривал глаз,
вздергивал нос, выпячивал губы. Если бы Нанон и Эногат увидели, как он
гримасничает, подражая обезьянам, они бы его не узнали.
Эногат!.. Бедное дитя! Конечно, она и в эту минуту думала о своем женихе,
потому что она думала о нем всегда! Но то, что Жюэль потерпел
кораблекрушение и, счастливо избежав гибели, тут же попал под конвой
шимпанзе, этого она никогда бы не могла вообразить!
"А этим весельчакам, как видно, совсем не жарко. Глядя на них, поневоле
захочешь превратиться в обезьяну",- рассуждал про себя Трегомен, наблюдая,
как беснуются четверорукие на обоих флангах маленькой экспедиции.
А может быть, путешественникам лучше было бы идти в тени деревьев, где они
укрылись бы от ливня солнечных лучей? Нет, эти гиганты с густыми ветвями,
начинавшимися у самой земли, стояли сплошной стеной. Если бы человек мог
превратиться, как того пожелал Трегомен, в обезьяну, то и тогда ему было бы
нелегко проложить себе путь сквозь эти заросли. Поэтому дядюшка Антифер и
его спутники шли вдоль берега, старательно обходя маленькие бухточки и
высокие скалы, торчавшие повсюду, как каменные столбы. Когда невозможно
было пройти по песчаному, заливаемому приливом берегу, они пробирались,
спотыкаясь, среди невероятного нагромождения камней. Не правда ли, дорога,
ведущая к богатству,- тяжелая и неровная!.. Они напрягали свои силы до
кровавого пота, и надо согласиться, что, если каждый шаг, приближавший их к
цели, будет оплачен по тысяче франков, это не покажется слишком дорогой
ценой!
За час они прошли только милю, иначе говоря - половину пути. С этого места
уже видны были северные пределы острова. Отчетливо обрисовывались три или
четыре утеса. Но который из них приведет к заветной цели? Разве что
исключительный случай поможет сразу же напасть на след и избавит от
мучительных поисков под жгучими лучами тропического солнца!
Жильдас Трегомен выбился из сил.
- Отдохнем хоть минутку! - взмолился он.
- Ни одной секунды! - ответил дядюшка Антифер.
- Дядя,- сказал Жюэль,- но господин Трегомен может расплавиться...
- Ну что ж, пусть расплавится!
- Спасибо, друг мой.
И Жильдас Трегомен зашагал дальше, не желая остаться позади. Но если он
даже доберется до конечного пункта, то, наверное, в виде потока,
струящегося к самым отдаленным скалам островка.
Только через полчаса дошли до того места, где виднелись четыре утеса.
Дорога становилась все труднее, и могли еще встретиться непреодолимые
препятствия. Какой невообразимый хаос громадных валунов, булыжников с
заостренными гранями! Стоит только упасть - и неизбежны серьезные ранения!
Да, Камильк-паше посчастливилось найти хорошее местечко для своих сокровищ,
которым позавидовали бы властители Басры, Багдада и Самарканда[195]!
Но вот уже кончилась лесистая часть островка. И тут стало ясно, что господа
шимпанзе не собираются идти дальше. Эти животные неохотно покидают лесные
убежища - завывание бури и грохот волн их не привлекают. Надо полагать, что
американскому натуралисту Гарнеру не так-то легко было бы найти в их
неполном языке тот звук, который обозначает слово "поэзия".
Когда конвой из четвероруких остановился на границе леса, обезьяны
обнаружили далеко не мирные, скорее, даже враждебные намерения по отношению
к этим чужеземцам, стремившимся дойти в своих исследованиях до крайних
выступов островка. Какое свирепое рычание издавали обезьяны! С каким
остервенением они скребли себе грудь! Одна из них схватила камень и бросила
его сильной рукой. А так как пример заразителен, особенно когда имеешь дело
с обезьянами, то дядюшка Антифер и его спутники рисковали быть забитыми
насмерть. Если бы они неосторожно ответили ударами, то это и произошло бы,
так как ни силой, ни числом они не были равны нападающей стороне.
- Не бросайте... не бросайте! - закричал Жюэль, видя, что Жильдас Трегомен
и Саук начали подбирать камни.
- Однако...- произнес Трегомен, с которого была уже сбита шляпа.
- Не надо, господин Трегомен, удалимся отсюда поскорее, и мы будем в
безопасности! Обезьяны дальше не пойдут.
Это было самое умное решение. Они прошли шагов пятьдесят, и камни их уже не
достигали.
Было около половины одиннадцатого. Как много времени отнял этот двухмильный
переход вдоль побережья! На северной оконечности островка скалы вдавались в
море на сто пятьдесят - двести метров. Дядюшка Антифер и Замбуко выбрали
самую длинную скалу, направленную на северо-запад, и решили ее осмотреть в
первую очередь.
Какое унылое и безотрадное зрелище являли собой эти нагроможденные друг на
друга каменные глыбы! Некоторые прочно вросли своим основанием в песчаную
почву, другие были повалены и разбросаны в разные стороны неистовыми
ударами волн во время бурь. Никакого следа растительности, даже лишайников,
покрывающих влажные скалы бархатистым ковром. Никаких водорослей, которыми
изобилуют морские берега умеренного пояса. А потому нечего было опасаться
за сохранность монограммы Камильк-паши. Вырезанная тридцать один год назад
на одной из скал северной оконечности острова, она должна была сохраниться
в полной неприкосновенности.
И вот наши исследователи вновь принялись за поиски, подобные тем, какие
вели уже на островке в Оманском заливе. Это кажется невероятным, но оба
наследника в своем безумном нетерпении, казалось, совершенно не страдали ни
от усталости после этого трудного пути, ни от палящего зноя. И Саук,
по-видимому, в интересах своего патрона - кто бы мог подумать иначе? - тоже
работал с неутомимым рвением.
Нотариус, усевшись среди скал, не шевелился и не произносил ни слова. Если
будут найдены сокровища, он всегда успеет вовремя вмешаться и потребовать
свой процент, причитающийся ему как душеприказчику, раз он присутствовал
при вскрытии клада. И аллах свидетель, это не столь уже большое
вознаграждение, если принять во внимание перенесенные им муки в течение
трех долгих месяцев и опасности, из которых ему удавалось выпутываться с
большим трудом!
Само собой разумеется, что, по приказанию Пьера-Сервана-Мало, Жюэль,
находившийся рядом с ним, начал методически и тщательно обследовать скалы.
"Маловероятно,- думал он,- чтобы миллионы были спрятаны здесь, а не в ином
месте. Во-первых, они должны быть зарыты именно на этом, а не на
каком-нибудь другом островке бухты; во-вторых, именно на этой оконечности
островка; в-третьих, среди нагромождения скал нужно найти
одну-единственную, помеченную двойным "К"... Но, в конце концов, если бы
даже все эти условия так счастливо совпали, если это не злая шутка мерзкого
Якубенко Николай
Каменистый Артем
Сертаков Виталий
Буркатовский Сергей
Прозоров Александр
Плотников Александр