хочешь посмотреть на свою красавицу? Тогда выгляни в окно!
мне светильник, в который возлюбленная имела обыкновение подливать
какие-то возбуждающие благовония. Вот низкое ложе, вот трехногий стол и
серебряное зеркало на нем. Вот ларь, где Проперция хранит свои легкие
одежды... Но мои глаза уже привыкли к тусклому освещению, и я увидел...
Впрочем, для кого интересно все то, что я увидел, и то, что пережил
тогда?..
смехом...
подругу.
взглядом красоту Делии, прелесть ее смуглого лица.
которого были увиты плющом, на розоватую житницу, на круглую, как башня,
голубятню, на другие строения, на плодовые деревья, на лозы, обвивавшие на
соседнем холме столбы с гибкими перекладинами. - Что еще нужно для
человека? Здесь я тружусь, ухаживаю за лозами и в свободные часы читаю
Плутарха. Прокула, не смейся, я знаю на своем винограднике каждую гроздь!
Вот оливковая роща, под сенью которой я могу гулять в самый жаркий день и
наслаждаться прохладой, да будет благословенна богиня! А вот здесь я
посадил салат...
застывший взгляд на какой-то случайной ветке.
поговорить о женских делах. А я подумал, что Веспилон точно разыгрывает
заученную роль, рассказывая о прелестях сельского существования.
наследство от отца, многое сам приобрел у Прокопия. Еще жив старик?
событиях за последнее время, хотя в них не было ничего достойного
внимания. Веспилон увлек нас в то помещение, где хранились свитки.
современный поэту. И даже тот самый, о котором он упоминает в эпиграмме к
Луперку... Какая каллиграфия! А это Плутарх...
стихов, написанные с большим искусством чьей-то опытной рукой. Поэта и его
скрибы давно уже не было в живых.
редкие книги.
меня, что он принадлежал самому Марку Аврелию. Вот трактат Арриана "О
людях экватора"... Вот прекрасная копия "Размышлений", облаченная в пурпур
переплета...
пытался найти утешение, и положил ее на стол со вздохом, может быть,
вспомнив о немощной плоти. Веспилон даже обеспокоился, видя нахмуренное
чело поэта:
вздоха. У него был такой вид, точно он стоял над бездной и смотрел с
замиранием сердца в ее черные глубины. Сегодня мне стало это особенно
ясно. Я понял, что еще недавно у Вергилиана оставались какие-то надежды,
возможность найти покой на лоне природы. Сейчас он увидел в глазах
Веспилона те же тревожные мысли, только скрытые самодовольством и
счастливым сознанием обладания вещами. Но это было только желание во что
бы то ни стало обмануть себя.
воздух, благостная тишина, здоровая пища, взращенная своими собственными
руками...
голосов. Вергилиан подошел к окну, и я тоже посмотрел во двор, где пахло
навозом. Надзирающий над работами раздавал рабам хлеб после окончания
трудового дня, и проголодавшиеся люди, толкая друг друга, протягивали к
нему руки. Управляющий брал из корзины ячменный хлеб небольших размеров,
преломлял его пополам и совал по половине в корявые руки старых и молодых
рабов.
чужим, с ворчаньем отходили в сторону, запихивая хлеб в рот.
желтыми свирепыми глазами, с мощной шеей, как бы вырывавшейся из ошейника,
с твердыми, как железо, когтями. Рабы смотрели на нее с опаской. Один из
них, старик, спросил жалобным голосом:
погрозил пальцем.
малым. И поворачиваться у меня живее! Пора уже запирать на ночь эргастул.
меня превосходно и очень довольны своей участью, а некоторых я даже
устроил на земле, дал им по участку и обложил оброком. Так безопаснее и
выгоднее для меня.
обращаются со скотом и ломают земледельческие орудия. Приходится мастерить
плуги особенно грубыми, иначе они разбивают их во время работ, объясняя
поломку каменистой почвой или какими-нибудь другими нелепыми причинами. Их
наказывают за это. Но ведь плуг-то уже никуда не годится!
том, сколько умерло врачей, хмуривших чело над ложем болящего..."
имело своим последствием поездку в Оливий. С некоторых пор Делия стала
чувствовать недомогание. Я смотрел на ее тело, сильные бедра, гибкую
походку и удивлялся, что недуг властен даже над такой красотой. Но по
вечерам глаза танцовщицы горели неестественным блеском, дыхание
становилось сухим; иногда ее охватывал озноб в самые теплые ночи, и
бедняжка зябко куталась тогда в шерстяное покрывало. Если же озабоченный
Вергилиан спрашивал подругу, не нужно ли позвать врача, Делия говорила,
что все пройдет и что это случалось с нею и раньше, и поэт верил ее
словам.
отвращением, сделалась молчаливой.
умственный голод, а еще более усиливавших его. Он рассказал мне, что
впервые стал думать о своей смерти. Я не мог понять друга: зачем же думать
о ней, когда неизвестно то мгновение, в которое она постучит в дверь? Но,
представляя себя мысленно на смертном одре, ему легче было найти какую-то
отправную точку, чтобы выяснить, что такое жизнь. Я же был молод. Мне
тогда еще ничего не требовалось выяснять. Просыпаясь утром, я пил свет
солнца и радовался новому дню. Живи, пока жив! Аполлодор не раз говорил,
что между человеком, когда он умрет, и подохшим ослом нет никакой разницы.
Вергилиан тоже, по его словам, не видел большого утешения в том, что после
смерти вновь будет жить хотя бы в образе недолговечного одуванчика или
прошелестит в речных тростниках мимолетным ветерком. А ведь именно о таком
воскресении говорили ему жрецы элевсинских мистерий, вручая во время
посвящения золотой колос - символ вечно возрождающейся жизни...
и масла в Рим. В Кампании подыхал от морового поветрия рогатый скот. На
небе сгущались черные тучи.
добычу и красивых наложниц парфянского царя, весна не принесла больших
изменений. Император задержался на Востоке, готовясь к новым сражениям с
неуловимой парфянской конницей. Но он засыпал Макретиана требованиями о
присылке золота, распоряжениями о ссылках и конфискациях имущества. Жить в
Риме стало страшно.
требовал, чтобы он оставил танцовщицу, угрожая в противном случае лишить
его наследства. Сенатор Кальпурний хворал. А между тем август носился с
мыслью создать в Антиохии новый банк и, не доверяя Ганнису, решил привлечь
к этому предприятию богатых римлян, чтобы тем самым уравновесить в нем
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Марко Джон
Шилова Юлия
Майер Стефани
Куликов Роман