вексель, и погасил его. До чего же хитер! Мы с женой знали, что у него, у
несчастного нашего старика, крошки табаку нет и что он сидит без курева. Ну,
а сейчас у него каждое утро есть сигары. Уж лучше я самого себя заложу... А
все-таки он нас обидел. Он нам много раз говорил, что вы человек добрый, вот
поэтому-то я прошу вас - ссудите нам сто экю под наше заведение: мы тогда бы
справили ему приличную одежду, обставили комнату. Он хотел с нами
расплатиться, верно ведь? А получилось наоборот: теперь мы перед стариком в
долгу... Ну и обижены, конечно. Обидел, и кого! - своих друзей. Грех ему так
нас обижать! Слово честного человека, так же точно, как меня зовут Луи
Верньо: я лучше заложу самого себя, а денежки вам отдам.
шагов, чтобы окинуть взглядом дом, двор, навозную кучу, конюшню, кроликов и
трех мальчуганов.
несовместимость с чувствами собственника".
я, а сам полковник, когда он разбогатеет и сможет тебе помочь. А мне не
хочется лишать графа Шабера этого удовольствия.
нашему противнику! Скроем от него наши козыри, попытаемся узнать, какие
карты у него на руках, и выиграем партию с первого же хода. Не мешало бы
припугнуть. Противник наш - женщина. А чего больше всего боятся женщины?
Женщины боятся только одного..."
погрузился в глубочайшее раздумье, хорошо знакомое великим политикам, когда,
намечая планы будущих своих действий, они пытаются проникнуть в министерские
тайны противника. И разве поверенные в какой-то степени не те же
государственные мужи, с той только разницей, что на них лежат дела частных
лиц?
чтобы оценить по достоинству дарование молодого юриста.
время террора и тем спас себе жизнь, но потерял состояние. Ферро-младший
вернулся на родину в дни консульства и хранил неизменную верность Людовику
XVIII, чьим приближенным был его отец еще до революции. Иными словами, он
принадлежал к той части высокородного Сен-Жерменского предместья, которая
стойко противилась всем соблазнам Наполеона. Молодой граф - тогда его еще
просто называли господин Ферро - слыл человеком больших способностей, и
Наполеон начал заигрывать с ним, ибо победы над аристократией нередко
льстили самолюбию императора не меньше, чем выигранные битвы. Графу посулили
вернуть титул и непроданное имение, намекнув, что в дальнейшем он может
рассчитывать на портфель министра или пост сенатора. Однако император
потерпел поражение. Ко времени смерти полковника Шабера г-ну Ферро минуло
двадцать шесть лет; у молодого человека не было состояния, но он был хорош
собой, пользовался в свете немалым успехом и считался гордостью
Сен-Жерменского предместья. Графиня шабер сумела захватить львиную долю
состояния своего бывшего супруга и к середине второго года вдовства
располагала примерно сорока тысячами ливров годового дохода, поэтому
известие о ее свадьбе с молодым графом не было скандальным для будирующих
салонов Сен-Жерменского предместья. Довольный этим браком, отвечавшим его
замыслам о слиянии старой и новой знати, Наполеон вернул г-же Шабер ту часть
наследства полковника которая причиталась казне. Однако надежды Наполеона
были обмануты. Г-жа Ферро любила в молодом графе не только мужа, ее
прельщала мысль проникнуть в надменное аристократическое общество, которое,
будучи в упадке, все же господствовало над императорским двором. Этот брак
удовлетворял не только страсть графини, но и ее тщеславие. Она стала
светской дамой. Когда Сен-Жерменское предместье поняло, что женитьба
молодого графа отнюдь не отступничество, перед его супругой открылись двери
всех салонов. Наступила Реставрация. Однако Ферро не слишком спешил делать
политическую карьеру. Он понимал щекотливое положение, в котором находился
Людовик XVIII, и принадлежал к числу посвященных, выжидавших момента, когда
"закроется бездна революции", ибо эта фраза короля, вопреки насмешкам
либералов, скрывала в себе некий политический смысл. Тем не менее, по
королевскому указу, упоминаемому в велеречивой фразе, которой открывается
наше повествование, Ферро были возвращены два лесных угодья и земли, цены на
которые значительно возросли за время секвестра. В эту пору граф Ферро был
назначен членом государственного совета, а также управляющим департаментом,
но он считал, что его политическая карьера еще только начинается.
секретаря некоего Дельбека, разорившегося стряпчего, редкостного пройдоху,
который в совершенстве владел всеми тайнами крючкотворства и вел личные дела
г-на Ферро. Проныра достаточно ясно оценил свое положение при графе и из
расчета решил быть честным. Он надеялся, войдя в доверие к своему
принципалу, заполучить какую-нибудь доходную должность и свято оберегал
хозяйские интересы. Поведение Дельбека настолько противоречило всей прежней
его репутации, что он даже прослыл жертвой клеветы. С чисто женской
проницательностью и чутьем графиня Ферро раскусила своего управляющего,
стала зорко следить за ним и так искусно им руководила, что вскоре с его
помощью ее личное состояние значительно приумножилось. Графиня сумела
внушить Дельбеку, что она направляет действия г-на Ферро, и обещала
выхлопотать для своего управляющего место председателя суда первой инстанции
в одном из крупнейших городов, если он будет преданно служить ее интересам.
жениться, стать депутатом и достичь в будущем высокого положения в
политическом мире, сделала Дельбека верным рабом графини. Он не упустил ни
одного из благоприятных случаев, которые во множестве представлялись в
Париже ловким людям в первые три года Реставрации в связи с колебанием
биржевых курсов и повышением цен на недвижимое имущество. Он утроил капиталы
своей покровительницы, и сделал это с тем большей легкостью, что графиня не
гнушалась ничем, лишь бы создать себе в короткий срок огромное состояние.
Все расходы по дому она покрывала из служебных доходов мужа, желая сберечь
свои деньги, и Дельбек усердно служил расчетам графини, подсказанным
жадностью, не доискиваясь ее причин. Люди подобного сорта стремятся раскрыть
только те тайны, разоблачение коих может принести выгоду им лично. Впрочем,
Дельбеку эта жадность казалась вполне естественной, и он объяснял ее золотой
горячкой, которой подвержено большинство парижанок, тем более что
осуществить все планы графа Ферро возможно было только при наличии огромного
капитала; управляющий порой склонялся даже к мысли, что алчность графини
вызвана привязанностью к супругу, в которого она все еще была влюблена.
Графиня погребла разгадку своего поведения в глубинах сердца. Ее тайна была
для нее вопросом жизни и смерти, в этом лежала завязка всех событий этой
повести.
замыслы правительства, по мнению благонамеренных умов, должны были привести
Францию к новому благоденствию; тогда в парижском обществе произошел
поворот. Второй брак графини Ферро принес ей, таким образом, любовь, деньги,
удовлетворение ее честолюбия. Г-жа Ферро, еще молодая и красивая, выступала
в роли светской дамы и жила в атмосфере двора. Богатая сама, богатая по
мужу, который слыл одним из самых способных людей роялистской партии, другом
короля и мог со временем занять пост министра, графиня принадлежала к
аристократии и делила с ней ее блистательные успехи. И вот среди всех этих
триумфов графиню поразила душевная гангрена. Есть такие сокровенные чувства,
которые мужчина при всем своем старании не может утаить от женщины. Вскоре
после возвращения короля граф Ферро начал почти раскаиваться в своей
женитьбе. Вдова полковника Шабера не принесла с собой никаких связей, и
графу пришлось самому, без всякой поддержки, пролагать себе путь, на котором
его подстерегали козни и вражда. Затем, в свете холодного рассудка, он,
возможно, обнаружил в своей жене кое-какие пробелы по части воспитания,
мешавшие ей стать надежной помощницей в осуществлении его планов. Одна его
острота по поводу женитьбы Талейрана открыла графине глаза, и она поняла,
что если бы он вздумал жениться лишь сейчас, ей никогда бы не стать графиней
Ферро. Какая женщина простит своему супругу подобное раскаяние? И не из
этого ли ростка возникают обиды, преступления, предательства? Легко
представить себе, какая глубокая рана была нанесена этим острым словцом
сердцу графини, особенно если мы вспомним, что она боялась возвращения
своего первого мужа! Она знала, что полковник Шабер жив, она отреклась от
него. Не получая долгое время никаких известий, графиня решила, что он,
подобно Бутену, погиб при Ватерлоо вместе с императорскими орлами. Тем не
менее она задумала привязать к себе мужа самыми прочными узами - приковать
его золотой цепью - и решила составить себе огромное состояние, чтобы второй
ее брак стал нерасторжимым, даже если снова появится граф Шабер. Он
появился, и графиня не могла понять, почему борьба, о которой она думала с
содроганием, до сих пор еще не начинается. Быть может, какая-нибудь болезнь
избавила ее от этого человека? Быть может, он просто сумасшедший? В этом
случае ей на помощь придет Шарантон. Но она не желала посвящать в свою тайну
ни Дельбека, ни полицию - из боязни поставить себя в зависимость от них или
же ускорить страшную развязку. В Париже есть немало женщин, которые, подобно
графине Ферро, скрывают в душе чудовищную тайну или ходят по краю бездны; но
со временем больное место немеет, и находятся еще силы, чтобы смеяться и
веселиться.
глубокой задумчивости, когда его кабриолет остановился на улице Варенн перед
особняком Ферро. - Почему он, человек богатый, пользующийся благоволением
короля, до сих пор еще не назначен пэром Франции? Может быть, и вправду
король, как говорит госпожа Гранлье, склонен из соображений политических
преувеличивать значение этого титула и не раздает его направо и налево? К
Орловский Гай Юлий
Свержин Владимир
Контровский Владимир
Ильин Андрей
Маккэфри Энн
Никитин Юрий