инстинктивно разбежались в стороны, всадник даже не замедлил бега коня,
теперь мы оба видели, что наконечник копья нацелен в Гендельсона, такого
же блестящего, как и он, рыцаря, в полных доспехах, при мече и щите,
хоть и пешего.
черепахи. Всадник на всем скаку всего лишь чуть сдвинул копье. Даже я
видел, куда ударит сверкающее острие, но Гендельсон стоит как идиот.
Всадник налетел, как закованный в железо вихрь. Послышался звенящий
удар, в воздух взметнулись ноги. Всадник пронесся мимо, и только тогда
тело Гендельсона плашмя упало на землю.
пронесся еще с полсотни шагов, круто разворачивая коня. Он остановился
почти у самых деревьев, а оттуда уже по прямой пустил коня, снова
выставив длинное копье с нехорошо сверкающим острым лезвием.
тарелки. Влажная земля взлетала из-под копыт, как черное воронье.
Доспехи на коне блестят, как и на всаднике, - это холодный блеск
металла...
да на кончике шлема трепетал черный плюмаж.
Защищайся... сэр... Ричард...
лапчатый...
полоса. Всадник был невероятно быстр, я видел, не поверив своим глазам,
как молниеносно сдвинулся в сторону, избегая летящую прямо в переносицу
стальную болванку. Он уже налетал на меня, когда молот, сделав пируэт,
догнал и грохнул его в затылок.
ходу, чудовищный конь. В лицо полетели тяжелые комья сырой земли из-под
гусениц: не может же столько земли быть из-под простых копыт?
Он даже руками успел обхватить толстую конскую шею. В таком виде,
говорят, верный конь может пронести героя домой сотни миль, но этот был
либо не совсем верный, либо такого задания не получал, а сам думать был
отучен в армии.
уши на макушке, зубы ощерил, не подходи, в это время сраженный рыцарь
тяжело грохнулся на землю. По конскому боку потекли алые струи. Я
повесил молот на пояс, взял меч и подошел с осторожностью.
но удар по затылку перекосил конструкцию шлема, фиг откроешь.
забрало поднял, лицо уже не бледное, а синюшное, губы дрожат. На левой
стороне груди, как раз в районе сердца, блестит глубокая царапина в
стальном доспехе.
пришел в себя от страшного удара, я собрался идти осматривать коня, как
железо щелкнуло, Гендельсон поднял поверженному забрало. Широкое лицо,
крупное, костистое, из ноздрей и рта все еще выползают струйки крови.
лица?
мире! Но поверю вам на слово. Он не местный?
Такие лица встречались только в Старые Эпохи.
понаблюдал, но эмчээсовец из Гендельсона неважный, пошел все-таки к
коню, осмотрел. Если всадник и вынырнул из Старых Эпох, то кони, судя по
всему, не очень-то изменились. Правда, жеребец огромный и могучий, но
огромные и могучие встречаются и в этой эпохе. Зато уздечка в самом деле
необычная, как и седло, попона, стремена, широкие ремни...
падении, как бурей. Копье осматривать не стал, а щит подобрал, взвесил
на руке. Глаза полезли на лоб. Удивительно легкий, я не знаю, что это за
металл, треугольный, со слегка срезанными верхними углами. Не боевой
щит, а настоящее произведение искусства. Цельнометаллический, на внешней
стороне сильно выпуклое изображение разъяренного льва. Художник очень
хорошо сумел передать ярость сильного беспощадного зверя. Один этот вид
может испугать, но меня больше пугает мастерство, с каким сделан щит.
простой чеканкой! Такой щит можно изготовить одним ударом тысячетонного
электрического молота. Кладешь в форму раскаленную металлическую
пластину нужного размера, включаешь агрегат, молот лупит с такой силой,
что вздрагивает фабричный фундамент, поднимается к потолку, а ты
вынимаешь клещами уже не прямоугольную багровую пластину, а выпуклый
треугольный щит, где все лишнее обрезано, тончайший и замысловатейший
узор выдавлен... Тысяча ударов по тысяче заготовок - и вот уже тысяча
одинаково вооруженных воинов.
раскачивало, но он уже преодолел сопротивление металла, снимал железки,
рассматривал с внутренней стороны, крикнул мне:
сумел, охнул и повалился на бок. Поморщившись, сел, помотал головой с
ошалелыми глазами.
ссылаться, что я из диких Срединных Королевств, осточертело.
создал человека и пестовал его, то ангелы возревновали и возроптали.
Они, существа из огня и мысли, должны были преклонить колени перед
существом из глины, которого господь бог нарек царем вселенной!.. Они
всячески старались очернить человека перед светлым ликом господа, и
тогда господь сказал: если вы думаете, что на земле такой уж рай,
сходите туда сами в человечьей шкуре и убедитесь, что жить там непросто,
и человеком быть трудно. Потому и грешат... время от времени.
зовомого Азазелем, спустились на гору Хермон и начали жить среди людей,
дабы проверить, трудно ли быть человеком. Увы, вместе с плотью они
получили и ту гнилость, что есть и в глине, и в каждом из нас. Еще не
зная об этом, вступали в браки с земными женщинами, у них рождались
дети, что вырастали великанами. Сами ангелы старательно учили людей
искусствам и наукам. К примеру, Азазель научил прорывать шахты, добывать
металлы, драгоценные камни, обучил металлургии, показал, как ковать
мечи, щиты, доспехи, строить дома сперва из дерева, а потом из камня...
цивилизация! А могла бы пойти по биологическому пути, как и намечал
господь... Сэр Гендельсон, мне почему-то не по себе вот так на открытой
местности. Тут постоянно летают спутники-шпионы с красными крыльями.
Задница поднялась высоко, приглашающе, так и захотелось дать пинка этому
жуку-бомбардиру. Я выждал, когда он с треском в костях разогнется.
разделали.
хозяина, Гендельсон поставил ногу в стремя ювелирной работы, но тоже
какое-то странно цельнолитое или скованное одним ударом из одного бруска
металла, я с удивлением наблюдал, как грузное тело не сумело подняться
на такую высокую ступеньку и начало заползать на коня, цепляясь за
седло, ремни, наконец взгромоздилось, и вот в седле уже настоящий
рыцарь, гордый и надменный, что значит - благородного происхождения,
рожденный повелевать.
удобнее. Пусть бросаются на него. Он, как сказала леди Кантина, а все
остальные подтвердили, - мужчина видный. А я лучше издали буду сшибать
всех, кто бросится на него, как на чучело.