read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



секунду до этого камера снова переместилась на Юленьку и
Нимотси.
Я наблюдала за происходящим полчаса - но ничего так и
не произошло. Все это было похоже на утомительный
бессмысленный просмотр домашнего праздника, дну рождения,
вынужденной свадьбы - но я не могла от этого оторваться:
живой Нимотси завораживал меня. Он был жив, жив, жив - он
будет жив ровно столько, сколько продолжится эта кассета.
Сбросив наваждение, я прокрутила кассету вперед и снова
нажала на "play".
И то, что я увидела, оказалось похожим на выстрел,
неожиданный и потому смертельный.
Кто-то, снимавший все эти святочные полулегальные
приготовления, снимал теперь непосредственно съемку: она
сразу же обрела жесткий сюжет и раздавила меня нереальностью
происходящего.
На экране убивали Юленьку, убивали по-настоящему, я
знала это от Нимотси, но оказалась не готовой к этому.
Бесстрастная камера держала крупный план несчастной жертвы,
и я видела, как хрипит Юленька и как несколько парней в
грубых армейских ботинках избивают ее хлыстами - ее нежная
длинная спина была превращена в кровавое месиво. Видимо, это
продолжалось не первый час - кричать Юленька уже не могла, а
звуковая дорожка была нечистой, туда вклинивался фон от
других голосов и другого оцепеневшего молчания. Следуя за
ними, сатанинская камера перевела объектив - и я увидела то,
что происходило с Нимотси и оператором. Оператор стоял на
коленях возле камеры - его рвало. Брызги летели на ботинки
Нимотси - именно он смотрел в глазок объектива. А потом
отшатнулся от камеры - бледный как полотно, с ничего не
выражающим, страшным лицом. Что-то, отдаленно похожее на
вдохновение, сумасшедшее вдохновение палача, исказило,
распяло его черты...
А спустя секунду, показавшуюся мне вечностью, рядом с
оператором появился человек в летнем камуфляже. Брезгливо
обходя пятна блевотины, он схватил оператора за шиворот,
подтолкнул почти бесчувственное тело автоматом и уволок его
из кадра, не забыв улыбнуться в камеру: я заметила соломинку
у него между зубами. Половину лица автоматчика занимали
солнцезащитные очки, на голове была повязана подростковая
легкомысленная бандана. Приветливо помахав рукой снимавшему,
он исчез, а Нимотси все продолжал и продолжал снимать.
А потом покрылся испариной и рухнул прямо за камерой -
она непрерывно работала, жужжал аккумулятор, - и объектив
снова переместился на Юленьку. И я увидела то, что на
секунду заставило меня потерять сознание, - Юленьке
перерезали горло, как барану во время мусульманского хаджа.
Это было сделано профессионально, горло было раскроено прямо
под подбородком, Юленька улыбнулась последней ужасающей
улыбкой, кровь брызнула фонтаном, тело забилось в
*.-"c+la(oe и осело, сразу же потеряв свое совершенство.
...Все это было правдой, и съемки были документальными,
я слишком долго училась в кинематографическом вузе и могла
отличить постановочные кадры от грязных, лишенных монтажных
стыков, почти репортерских фрагментов. Все это было правдой,
на моих глазах убили человека, его убивали бы снова и снова
- стоило мне прокрутить пленку назад.
Кассета давно закончилась, по белесому экрану шли
полосы, а я неподвижно сидела перед телевизором. Моя спина
была исполосована потом, так же как спина мертвой Юленьки
хлыстами, в голову лезли полубезумные воспоминания: Юленька
в буфете, чей выход всегда сопровождался хлопками и свистом;
Нимотси крадет полузасохший бутерброд с прилавка и я - в
самом конце общей очереди...
Защититься от этого было невозможно, и я вусмерть
надралась коньяку, я глушила его стаканами; потом коньяк
кончился, и я перешла на водку - мне было совершенно все
равно, что пить. Если бы под рукой оказалось снотворное - я,
наверное, сожрала бы целую пачку.
Заснуть и не проснуться - сейчас мне хотелось только
этого.
Но я проснулась - в середине следующего дня, с жуткой
головной болью и онемевшим телом; сознание медленно
возвращалось ко мне - пустые бутылки, мерцающий экран
телевизора, полувытащенная из видеомагнитофона кассета... Я
вспомнила вчерашний просмотр и застонала: на щиколотку
Юленьки была надета цепочка - все было именно так, как я
написала в сценарии. Теперь я знала и как убивали остальных,
как добросовестно воплощали в жизнь все мои жестокие и
блеклые полуночные фантазии. Мне больше не нужно было
подтверждений.
Как ни странно, раскалывающаяся голова на время спасла
меня - я ни о чем не могла думать. А когда проблевалась и
немного пришла в себя - то сунула кассету Нимотси на самое
дно рюкзака и забросала вещами - как будто это могло хоть
что-то изменить.
За последний месяц я видела три смерти, я сама была
виновата в двух - но ни одна из них не произвела на меня
такого впечатления, как смерть Юленьки на магнитной ленте...
Может быть, дело в том, что ее смерть можно воспроизводить и
воспроизводить - сотню, тысячу, десятки тысяч раз... Она
была материальна, от нее нельзя было отмахнуться,
единственное спасение - водка. В барс еще оставалась водка,
можно снова напиться и впасть в забытье.
Я налила целый стакан водки, поставила его перед собой,
но вовремя поняла, что меня вырвет сразу же - стоит только
поднести стакан к губам.
"Эдак ты сопьешься, чего доброго, и умрешь на
железнодорожной станции Новый Иерусалим, - осудил меня Иван.
- Грешно при твоем нежном алкогольном опыте опохмелицию
вызывать, лучше кефир полакай, Лианозовского молочного
комбината".
"А вражеский йогурт "Фруттис" и шпионские творожки
"Данон" - не вздумай!" - предупредил Нимотси.
Я тряхнула головой и запустила полным стаканом в стену.
К черту водку, к черту кефир. Нужно взять себя в руки.
Но взять себя в руки, оставаясь в квартире, было
невозможно. Я бежала из нее, как бегут из города, ограбив
национальный банк. До поздней ночи я шлялась по Москве,
совсем не похожей на Москву моей ранней юности. Нынешняя
Москва была полна красивых шлюх, рекламных щитов и прыщавых
тинейджеров на роликовых коньках. Ни шлюхи, ни рекламные
щиты, ни тинейджеры ничего не знали о смерти Юленьки, им
хватило своих собственных смертей, а общая, расцвеченная
плакатами с кока-колой жизнь продолжалась, несмотря ни на
что. Несмотря ни на что - и это успокаивало. Я обрела
способность соображать недалеко от уже облетевшего
Александровского сада, а вместе с этой способностью пришел и
холодный, трезвый взгляд на вещи.
Ты виновата - тебе и исправлять. Они должны умереть -
если и не смертью Юленьки, то той смертью, которую ты
придумаешь для них.
Эта мысль успокоила меня, и я переключилась на кассету
Нимотси. Конечно, она была ценна сама по себе, она может
быть неубиенной картой против тех, кто стоит за этими
кровавыми съемками. Но в ней было еще что-то - что-то, что я
упустила из виду. Нужно только еще раз - внимательно, по
кадрам - ее отсмотреть, подумала я и содрогнулась от этой
мысли. Боже мой, Нимотси, куда ты меня втравил? И как эта
кассета оказалась у тебя, она ведь совершенно не для тебя
предназначалась...
Я надеялась получить ответ на этот вопрос из дневника
Нимотси, если его каракули еще можно разобрать. А сейчас
нужно вплотную заняться Тумановым, отныне никакой водки,
только кефир Лианозовского молочного комбината...
Завтра ты едешь во ВГИК!
...На следующий день я тряслась в троллейбусе сорок
восьмого маршрута, который должен был доставить меня прямо
под обветшавшее крыльцо альма-матер, на улицу деятеля
германского и международного коммунистического движения
Вильгельма Пика. Еще во ВГИКе я обожала этот маршрут, я
посвящала ему все свободные от Ивана бесцельные часы,
катаясь из центра, где был мой любимый, славящийся
запредельными ценами букинистический на Кузнецком, через
половину Москвы на ВДНХ.
Я не была во ВГИКе безумное количество лет, я старалась
забыть эту неожиданно яркую для моей стертой бибграфии
страницу: во многом это было связано со смертью Ивана, во
многом - с моей человеческой и профессиональной
несостоятельностью - ВГИК казался мне изощренной мышеловкой,



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 [ 73 ] 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.