здесь валялся?
ногтей, что ли? Или ложками из буфета?
землю утрамбуем. Никто не найдет его. Никто...
хотелось. Может быть, Динка права, и удастся зарыть не только проклятого
Пабло-Иманола Нуньеса, но и все эти дурацкие, не ко времени лезущие в голову
мысли...
***
Динка выбрала самое удачное место в саду: позади собачьей площадки, у двух
сросшихся кронами миндальных деревьев. Нет, я совсем не напрасно не любила
миндаль. Совсем не напрасно.
еще через полчаса я натерла на ладонях кровавые мозоли. С Динкой дело
обстояло не лучше: она постоянно путалась в переплетенных тонких корешках,
постоянно натыкалась на какие-то мелкие и крупные камни и с руганью
вышвыривала их из ямы. Пару раз она задела меня черенком, пару раз обозвала
овцой, пару раз наступила мне на ногу. Глубину в полтора метра она посчитала
достаточной и, достигнув ее, уселась на мягкую, жирную, затоптанную нашими
пятками землю. Я последовала ее примеру.
побледневшее, но все еще ночное небо с крупными слезящимися звездами. И
умиротворяюще пахло черноземом. Чернозему не было никакого дела до нас с
Динкой и до того человека, которого мы опустим сюда. Ему не было дела до
дуэта "Таис", до Ленчика, до нашей прошлой славы и нынешнего отчаяния.
по бледным ниткам корешков ползали мелкие насекомые: в другое время они
вызвали бы у меня отвращение, но сейчас я осталась к ним равнодушной.
трогаясь с места.
удержаться я не смогла.
пистолетом... А потом пришел он... И понеслось... Я успела только опустить
его под кровать, пистолет... А потом он начал орать на меня... Руки
распускать... Он ударил меня... Свалил на пол... Мне ничего не стоило
дотянуться... Он так орал... Он так надоел мне... Я просто хотела, чтобы он
заткнулся. Просто - заткнулся и больше ничего...
только и оставалось, что нажать на курок... Я попала ему в грудь... Трудно
было не попасть... Я не хотела, но он так орал... Он хотел убить нас, ты
помнишь?..
Значит, он вполне мог убить и меня. А потом и тебя... Никакой разницы... Это
была просто... - Динка щелкнула пальцами, подбирая точное слово. - Это была
просто...
места. Конечно же, это была самооборона. Только так и должна была поступить
Динка. Только так. Только так можно было противостоять парню, который плотно
подсадил на иглу ее и уже подбирался ко мне. Только так можно было
противостоять парню, который хотел загнать нам в вены смертельную дозу el
dopar... И он сделал бы это - рано или поздно, вот только мы его
опередили...
рассвело.
***
его мертвый запиленный джаз - всех этих Томасов Уоллеров "Фэтсов" и Германов "Вуди" . И все их
мертвые запиленные инструменты. Поначалу Динка ухватилась за ноги Ангела, а
я приподняла его под руки. Но от близости кровавого пятна меня мутило, и мы
с Динкой поменялись местами.
Пабло-Иманола задевали ступеньки, и костяшки пальцев издавали при этом
странный чарующий звук: как будто Ангел напоследок решил развлечь нас
кастаньетами.
дверь.
Ангела. Прижизненная ярость незаметно соскользнула с него и черты
разгладились. Они не задавали вопросов "Зачем?", они не задавали вопросов
"Почему?", они были спокойными и просветленными, только и всего.
чувствует... пес...
воет...
Стены здесь толстые... Сад... До сих пор нас никто не беспокоил...
Правда, не такая радикальная. - Рискнешь пристрелить бойцовую собаку?
решим, что делать с собакой... Вернее - с собаками... Рико здесь не один...
черт возьми: сначала нужно избавиться от Ангела, псы подождут.
***
всякого почтения - как мешок с гнилой картошкой. И ударился он о мягкую
землю с тем же звуком.
тем лучше.
Ангеловых часов. Почти неслышные в доме, почти неслышные в сумрачном саду,
они вдруг снова завладели мной, они долбились в барабанные перепонки почти
так же настойчиво, как Рико в закрытую на щеколду дверь кладовки.
должна корячиться?!..
тиканье никуда не ушло, оно переместилось в мозг и теперь терзало его,
громко и беспощадно. Может быть, из-за этого я и не услышала еще один звук -
звук бьющегося стекла.
кладовки.
вздыбленной шерсти, сквозь которую сверкало стекло - он несся прямо на нас.
было сил обернуться. И не было сил стоять на ногах: и потому я опустилась,
свалилась, рухнула на разрыхленную землю, не отрывая взгляда от пса.
несколько секунд - и он вцепится мне в горло...
шерсти блестело подсвеченное кровью электричество, в его глазах светилась
подсвеченная кровью ненависть, в его клыках мерцала подсвеченная кровью
смерть.