Чтение 73–й страницы книги ~Ритуал после брачной ночи~

спросила я, усаживаясь на сиденье рядом с Рейно.

- Пока не знаю. В цепочке не хватает звеньев, но некоторые вещи
настораживают.

- Какие же именно?

- Квитанции. Все четыре посланы из Питера в Питер. Это первое. Второе:
все четыре посланы в течение месяца.

- Вы повторяетесь.

- Третье: все четыре посланы из разных почтовых отделений.

- Вы повторяетесь.

- Пятое, - Рейно было глубоко наплевать на мои комментарии. - Все четыре
посланы из разных почтовых отделений, но практически в одно и то же время.
Между десятью и одиннадцатью утра. И, наконец, шестое: все четыре отправлены
в будние дни. Никаких суббот, никаких воскресений.

- Может быть, есть еще и седьмое? - Причина странного волнения Рейно до
сих пор была мне непонятна. - Семь - магическое число.

- Седьмое? Пожалуй, есть... - Он даже обрадовался: я оказалась в нужное
время в нужном месте и даже умудрилась подать нужную реплику. - Месяц, когда
пошел поток телеграмм... Этот месяц - май. Май прошлого года. Последнее
письмо Алики датировано апрелем прошлого года. А в июне ее убили. Слишком
много событий для шестидесяти дней, вы не находите?

Я угрюмо молчала. Не исключено, совсем не исключено, что накануне вечером
мы проводили шмон в квартире убийцы. И это мрачное ружье, которое так и
хочется приставить к какой-нибудь зазевавшейся грудной клетке... И этот
мрачный нож, которым так и хочется поддеть какие-нибудь зазевавшиеся
мозги...

А ведь Алла.... Алла была убита неустановленным предметом...
Предположительно - ножом. Об этом свидетельствовал характер раны!

Но каков подонок! Какова сволочь! Каков гад этот Игорь Аркадьевич
Пестерев! Не простить своей возлюбленной опрометчивого шага! Копить
ненависть на протяжении стольких лет! А потом вызвать в Россию доверившуюся
ему женщину и хладнокровно расправиться с ней!..

О, мужчины! О, жалкие опоссумы, скунсы и тушканчики! Зарвавшиеся
утконосы, возомнившие, что именно они правят миром! Обнаглевшие муравьеды,
которые даже наивного доверчивого боженьку сделали своим сообщником!
Наклеили ему бороду и переодели в брюки, когда он спал... Права, права
Монтесума - от мужчин не приходится ждать ничего хорошего! В лучшем случае
они оставляют тебя в покое и ограничиваются лишь слюнявым лобзанием рук. А
за каждым таким лобзанием кажет лик змеиное жало!..

- Сволочи! - Я стукнула себя по колену. - Все мужчины таковы!

- Ну вот, еще одна ушибленная феминизмом, - покачал головой Рейно. - Чем
вам-то мужчины досадили, бедняжка?

- Меня гоняют, как зайца, - начала я, и Рейно снова резко затормозил. И
снова я едва не пробила лбом стекло. - Нет уж! Вы меня выслушаете, и никакие
технические уловки вам не помогут!..

- Готов выслушать. Но, по-моему, мы уже приехали. Я захлопнула пасть и
уставилась на круг света от фар. Они недвусмысленно высвечивали указатель
"КУККАРЕВО".

- Действительно, приехали... И что теперь делать?

- Вы же изучали досье Кодриной, - снова напомнил мне Рейно. - Там был
адрес.

- Да? - несказанно удивилась я.

- Окуневый проток, дом 1. Ну что, двинули?

- Раз уж мы здесь... Конечно.

Куккарево оказалось ничем не примечательным селеньицем в одну улицу,
полностью укрытым камышами. Улица так и называлась - Окуневой. Именно сюда и
выходили тылы всех домов: лицом все эти избушки были обращены к Ладоге. От
каждой такой избушки к самому озеру шел проток, тоже отороченный
непролазными камышовыми метелками. Должно быть, жители Куккарева были
чрезмерно амбициозны, - одной улицы им показалось мало, и они организовали
сразу несколько десятков: по количеству домов.

Окуневый проток 1

Окуневый проток 2

Окуневый проток 3 - и далее по списку.

Родовой дом Кодриных оказался самым первым. Теперь ясно, почему появление
Аллы и ее смерть так и остались незамеченными. Ни Алле, ни приехавшему
вместе с ней (или после нее) убийце не нужно было въезжать в саму деревню. А
камыши своим неумолкаемым шорохом могли лжесвидетельствовать столько,
сколько их душенька пожелает.

Остановив машину на обочине, Рейно выполз наружу и сразу же потерялся в
едва брезжущих сумерках. Откинувшись на сиденье, я слушала шелест камышей и
едва уловимый плеск воды - с Ладоги дул ветер.

Требовательный стук в стекло раздался так неожиданно, что я вздрогнула.
Положительно, родители Рейно Юускула, старые матерые железнодорожники,
вытолкнули своего сынишку на свет божий только с одной миссией: чтобы он
мешал мне, Варваре Сулейменовой, жить. И со сладострастием распугивал мои и
без того пугливые мысли.

- Вылезайте, - скомандовал Рейно. - Посетим эту vihatud Долину Смерти.

- А там?..

- Там никого нет. Должно быть, оставшиеся в живых члены клана отреклись
от дома навсегда.

- Может, подождем, пока рассветет?

- Может, подождем, пока наступит зима?.. Или до Страшного суда здесь
задержимся?

Он резко дернул дверцу "опелька", и я почти вывалилась ему на руки.

- Идите за мной. Тропинка почти не видна и заросла крапивой...

- Спасибо, что предупредили...

Это действительно был широкий жест с его стороны. Девять из десяти
эстонцев промолчали бы о крапиве, да еще и подставили бы подножку, чтобы
русская тетеха свалилась в мерзопакостную траву и понаставила волдырей на
имперскую, попирающую свободу слова и права нацменьшинств ряху.

Я ухватилась за край юускуловской жилетки, закрыла глаза и благополучно
проскочила до застекленной веранды.

На входной двери висел внушительного вида амбарный замок.

- Вперед, - сказала я. - Вскрывайте двери на глазах у изумленной
общественности! Плюйте на закон о неприкосновенности жилья! У вас это очень
хорошо получается.

Рейно смерил меня презрительным взглядом и отправился на крыльцо -
терзать проржавевший замок.

- Или в России уже разрешается накладывать лапу на чужое имущество без
всяких последствий? - Что за бес в меня вселился, почему я никак не уймусь?!

- А вы как думали? Вы, русские, сначала со своей приватизацией
разберитесь, а потом уже указывайте другим народам, что им делать... - Рейно
не закончил и коротко выругался. - О, куррат!..

- Что там случилось?

Он ничего не ответил, а сунул в рот сбитый о замок палец. По левой
фаланге сочилась кровь.

- Будете знать, как наезжать на великую страну, - сказала я, по-хозяйски
запустила руку в один из карманов Рейно и вынула оттуда носовой платок. -
Стойте спокойно, я перевяжу.

После того как с перевязкой было покончено, Рейно снова вернулся к своим
отмычкам. Но теперь вел себя на удивление тихо и не поучал русскую бабу, как
ей половчее сунуть пироги в печь. Наконец амбарная махина поддалась, и мы
ступили под сень места преступления.

- Не страшно? - спросил у меня Рейно.

- Мне? - искренне удивилась я. - После того, как я проснулась с трупом ј
1 в одной постели, а труп ј 2 лицезрела с высоты птичьего полета? Вы
смеетесь, Рейно. Я даже мышей не боюсь. Меня даже член... - "члены не
пугают. По всему спектру размеров, цветов и конфигураций", - хотела добавить
я, но вовремя прикусила язык.

- Член? - поиграл ноздрями эстонец, очевидно живо припомнив Рейно
Юускула-младшего.

- Членистоногие, - я на ходу сорвала с себя личину непристойности. И
снова предстала перед Рейно Пресвятой Богородицей с дипломом биологического
факультета в зубах. - Скорпионы, сколопендры... Паук-птицеед... Насекомые,
одним еловом...

- А-а... Тогда все проблемы отпадают.

- Куда двинем?

- Сначала сверимся с планом, - придержал меня Рейно.

Он включил фонарик, порыскал вокруг и спустя минуту уже сидел на
ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. И рассматривал план дома,
выуженный из Сергуниного досье на Аллу Кодрину.

А я в очередной раз поклялась себе раздавить с безумцем-репортером
бутылочку кьянти.

- Значит, так. Кухня, две комнаты, комната, лаз в подвал, что-то вроде
мастерской. Сантехнические коммуникации... Это первый этаж. Теперь второй.
Тоже две комнаты. И ванная, надо же... Труп Аллы нашли на втором этаже, в
дальней комнате. Туда и поднимемся.

Он легко встал и снова подхватил меня под локоть - ох уж эта мне
хуторская галантность!..

На втором этаже было заметно светлее во всяком случае, я спокойно
различала, где заканчивается коридор и куда ведут приоткрытые двери комнат.

Рейно отважно двинулся вперед и толкнул одну из дверей.

- Это здесь.

...Комната была небольшой, но довольно уютной - диван, низкий стол,
старое кресло-качалка и окно. Все дело в окне.

Окно было огромным и выходило прямо на озеро. Но большую часть пейзажа в
мутных, давно не мытых стеклах занимали хохолки камышей. Даже сюда, в
наглухо закупоренную комнату, доносился их невнятный детский лепет. Я
подошла к окну и расплющила нос по стеклу.

Как же здесь красиво!..