Но оставалась юго-восточная граница. Там находилось фактически независимое
княжество Тьмутараканское, с которым были связаны остатки иудео-хазар, и
печенежский союз, переходивший в мусульманство, т.е. в иной суперэтнос. Эта
проблема была не менее грозной, чем северная и западная, так как со стороны
Степи Киев был открыт. Посмотрим же, что изменилось в степи за время
описанной здесь междоусобной войны.
75. ИСПОЛЬЗОВАННЫЙ ШАНС
Роль личности в истории - проблема уже решенная. Нет надобности
мудрствовать по этому поводу, но использовать добытые результаты следует.
Характер князя Мстислава Владимировича в иных условиях не имел бы никакого
значения для судеб народов, но в сложившейся ситуации некоторые черты этого
князя способствовали развитию цепочки событий в определенном направлении; а
то, что эта цепочка быстро оборвалась, это уже дело случая.
Летописец характеризует Мстислава так: он был толст, румян, с большими
глазами, храбр в бою, любил дружину и не жалел для нее ни подарков, ни
угощений. То есть он полностью находился в кругу мыслей и чаяний своего
окружения.
Да и могло ли быть иначе? Привезенный в Тьмутаракань ребенком, Мстислав был
воспитан среди сверстников - жителей веселого торгового города с крайне
смешанным населением. Товарищами его детских игр и юношеских забав были не
малочисленные славяне, а местные жители, среди которых большинство
составляли хазарские евреи, называвшие себя просто хазарами. Подлинные
хазары жили за пределами Тьмутараканского княжества - в низовьях Волги,
Терека и Дона. Последних стали называть бродниками и, несмотря на то, что
они говорили уже на общепринятом славянском языке и исповедовали
православие, ни с русскими, ни с евреями не путали*25. Тьмутараканское
княжество было островком среди окрестных степных народов. Нормальным
состоянием между теми и другими была пограничная малая война.
Так, в полной безвестности, хотя и без скуки, в смешанном русско-еврейском
обществе прожил до сорока лет простодушный, гостеприимный, храбрый и
доверчивый князь Мстислав, пока судьба не подала ему повод прославиться.
Главными противниками его еврейских друзей были касоги - черкесское племя
предгорий Кавказского хребта. Видимо, против них строились
импровизированные укрепления, способные укрыть стада и выдержать осаду*26.
Но для активных действий хазарские евреи привлекали русского князя, бывшего
их искренним другом и искавшего богатырской славы.
Мстислав в 1022 г. убил на поединке черкесского князя Редедю, но обошелся с
побеж
денными милостиво: женил сына Редеди на своей дочери и привлек касогов
(черкесов) в свою дружину, состоявшую дотоле из немногих русских выходцев и
хазарских евреев. Таким образом, на берегу Азовского моря сложилось
минимальное подобие разбитой Хазарской державы, за одним лишь, но очень
важным исключением: правитель был набожным христианином.
Победив Редедю, Мстислав воздвиг в Тьмутаракани церковь Богородицы,
накануне своей смерти он заложил храм в Чернигове, сын его был крещен.
Короче говоря, соседство с иудео-хазарами не повлекло смешения русских с
евреями. Оба этноса жили дружно, но раздельно. Однако в следующем 1023 г.
наступило роковое мгновение, решившее судьбу Тьмутараканского княжества.
Жестокая братоубийственная война на Руси, разразившаяся в 1015 г., после
смерти Владимира, между Святополком Окаянным и Ярославом Мудрым, ослабила
Русь. После победы над Святополком Ярослав был вынужден заново покорять
отпавшие окраины. Племянник Ярослава полоцкий князь Брячислав в 1021 г.
взял и ограбил Новгород. Ярослав настиг его и отбил пленных, но война не
утихала. Около Суздали поднялись волхвы: "Был мятеж великий", усмиренный
только в 1024 г. Отложились вятичи, вновь покоренные только Владимиром
Мономахом, и северяне - обрусевшие потомки воинственных савиров. И тогда
пришло время действовать Мстиславу.
В 1023 г. "пошел Мстислав на Ярослава, с хазарами и касогами". Согласно
летописной манере изложения, инициатива всегда приписывается князю, а
влияние советников и давление общественного мнения опускаются. Однако в
свете описанной ситуации вернее считать, что на Русь пошли походом хазары и
касоги, а чтобы привлечь на свою сторону часть русских, привели с собой
Мстислава Владимировича.
Ярослав был в это время в Новгороде, и Мстислав в 1024 г. занял Чернигов,
город, стоявший на границе "русской" и "северской" земель*27, но киевляне
отказались принять*28 к себе князя с еврейской свитой. Ярослав вернулся из
Новгорода с наемной варяжской дружиной. Осенней грозовой ночью у города
Листвена скандинавы встретились со степняками и убивали друг друга при
свете молний*29.
Мстислав поставил в передовую линию северян, а свою дружину оставил в
резерве. Когда же сражавшиеся устали, конница Мстислава ударила по варягам
и погнала их, рубя бегущих. Ярослав бежал в Новгород.
Казалось бы, после такой победы Киев и вся Русская земля должны были
достаться Мстиславу, но случилось обратное: Мстислав запросил мира. Почему?
Летописец вложил в уста Мстислава слова, якобы произнесенные утром после
боя: "Кто этому не порадуется? Вот лежит северянин, вот варяг, а своя
дружина цела". Этот возмутительный цинизм показал северянам, что их не
освободили, а использовали. В Х-XI вв. эта манера обращения с союзниками
была хорошо известна. Так итильские цари бросали хорезмийских наемников на
русов и венгров, а русов - на дейлемитов и греков, не жалея погибших.
Уцелевшие северяне не могли не почувствовать себя оскорбленными, а без их
активной помощи Мстислав не мог и думать о захвате Киева.
Но может быть, это была просто бестактность наивного князя, а иудео-хазары
в ней не виноваты? Возможно, но даже если так, то эта бестактность есть
плод воспитания в чужой среде, а там перенимание чужих воззрений неизбежно.
Да и не было бы надобности включать в летопись случайную оговорку.
Очевидно, она в свое время прозвучала достаточно громко, как политическая
программа.
Итак, победитель Мстислав просил мира у разбитого Ярослава, аргументируя
это тем, что Ярослав - старший брат*30. Признание себя "младшим братом"
означало подчинение на правах автономии. Так оно и было на самом деле.
Но куда девалась победоносная дружина Мстислава? Касоги (черкесы) покинули
его, вернулись в Тьмутаракань и при помощи осетин (ясов) овладели
городом*31. Ярослав в 1029 г. послал войско против ясов и вернул
Тьмутаракань*32. Мстислав хранил верность великому князю вплоть до смерти в
1036 г., после чего Чернигов и Северская земля воссоединились с Русью. А
что делали в это время иудео-хазары?
76. БЕЗНАДЕЖНОСТЬ
Нет, попытка создать на месте Руси вторую Хазарию провалилась не из-за
случайного невезения. Личные отношения с храбрым и доверчивым князем не
могли восполнить той непопулярности, даже неприязни, которую вызывали
иудео-хазары в киевлянах, еще помнивших поход достопочтенного Песаха. Да и
сам Мстислав, оказавшись в Чернигове, увлекся храмостроительством и охладел
к еврейским товарищам своей юности.
Предполагаемая реконструкция событий была бы только домыслом, если бы не
сохранился документ XI в. - "Слово о законе и благодати" митрополита
Илариона. Смысл этого краткого сочинения - в противопоставлении еврейскому
"закону", данному для одного только народа, христианского учения о
благодати, наводняющей все страны, в том числе Русь. И тут замечает автор:
"Июдея молчит".
Произведение это, видимо, навеяно ситуацией. Когда еврейские войска с
русским князем во главе стояли в Чернигове, киевляне вряд ли чувствовали
себя спокойно. Отсутствие войны не всегда мир. Прямая антииудейская
агитация могла вызвать ответную реакцию, направленную против талантливого
христианского автора. Можно думать, что именно поэтому "Слово о законе и
благодати" было обнародовано после 1037 г., т.е. по смерти князя Мстислава.
Тогда тема была уже не столь актуальна, но миновала и опасность для автора,
ибо еврейским сподвижникам Мстислава пришлось вернуться в родную
Тьмутаракань. И все-таки слово Илариона, тогда простого киевского
священника, сыграло свою роль. Оно дало киевлянам направление
патриотической мысли, доминанту, формирующую общественное сознание. А это
грозная сила. Не перед мечами наемных варягов отступили поборники иудаизма,
а перед общественным мнением киевлян и окрестных славян, сделавших выбор в
пользу византийского православия, ставшего культурной доминантой для
последующих поколений русичей. Для иудейской струи в этой культуре не
осталось места. Правда, еврейская колония в Киеве существовала до 1113 г. и
даже имела каменную синагогу, но эта колония принадлежала не хазарским
Корнев Павел
Никитин Юрий
Бажанов Олег
Прозоров Александр
Никитин Юрий
Шилова Юлия