ли. Борис Михайлович, я не требую от вас ни подтверждения, ни возражений
по поводу только что сказанного. Я хочу, чтобы вы мне сказали, что прои-
зошло во время вашей последней встречи и почему вы выбросили ключи.
Только это.
своими темно-серыми глазами терпеливо и внимательно. Он молчал.
вычно открыл дверь Инны своими ключами, вошел и увидел ее лежащей на по-
лу, в луже крови, избитую и истерзанную. Он не убивал ее, нет. Он никог-
да не поднял бы на нее руку. Он ее боготворил, он ею восхищался, как
восхищаются людьми, которые умеют делать что-то невероятное.
врачей и спасти ее. Он постоял в оцепенении над окровавленным телом, по-
вернулся и ушел, тихонько захлопнув за собой дверь. И выйдя из подъезда,
выбросил ключи.
рицу, несущую золотые яйца. Инна была вашей правой рукой. В сущности она
была вами, потому что вы слабый психоаналитик, а все ваши успехи в лече-
нии пациентов - это ее заслуга. Со случаями попроще вы справлялись сами,
а с более сложными - шли к Инне за помощью. Вы честно просили ее помочь
или продолжали делать вид, что экзаменуете ее, предлагая в виде тестов
записи ваших бесед с пациентами?
не вы ее. Она любила вас безрассудно и преданно, вы были главным челове-
ком в ее жизни, и она ничего не могла с этим поделать, несмотря на то,
что прекрасно умела разбираться с аналогичными проблемами других людей.
К ней приходили десятки женщин, которые не могли собственными усилиями
вырвать из сердца тягу к мужчине и перестать ему подчиняться, и этим
женщинам Инна помогала. А себе - не могла. И вы, Борис Михайлович, этим
пользовались совершенно беззастенчиво. Скажите-ка мне, ваша жена знала о
связи с Пашковой?
ему кощунственной.
знать.
сказали ли вы что-нибудь такое... неосторожное. Или, может быть, сделали
чтото необычное.
дозревает меня в неверности?
заподозрить, что вы - не тот, за кого себя выдаете. Вы - очень средний
психиатр или психолог, но вовсе не такой специалист, каким вас все счи-
тают и которому платят такие большие гонорары. Кстати, Инна получала от
вас какие-нибудь деньги в виде благодарности за консультации или вы
эксплуатировали бесплатный труд?
взглядом. - Я вас прошу, не надо так говорить. Что бы вы ни думали, я
любил Инну. Любил, как умел. Как был способен.
не потому, что тщательно скрываемая тайна рвется наружу, а потому, что
его измучил страх. Постоянный, иссушающий и выжигающий все внутри, меша-
ющий думать, дышать, жить. Он больше не может терпеть. Он все расскажет
и будет надеяться, что ему помогут.
светло-серую кофточку, в которую была одета женщина-следователь. Он так
и не вспомнил ее имя, но эта кофточка, так похожая на ту, что носила его
мать, стала последней каплей. Ей он все расскажет. Именно ей, толстой,
неторопливой и доброй, а не этому злому недоверчивому следователю Гмыре
и не той странной девице с Петровки, рядом с которой у него постоянно
возникает чувство опасности.
когда этого не делала. Она была разумной женщиной и понимала, что зво-
нить домой женатому любовнику не следует.
Представляешь, пришла - а дверь не заперта. Я подумала, что ты пришел и
ждешь меня. А тебя нет. Ладно, извини, что побеспокоила.
голос у нее был испуганный.
Он же сказал: не был.
только не на своих местах.
верное, сама их перекладывала.
о клиентах. Все бумаги лежат в понятном мне порядке, и я этот порядок
никогда не нарушаю, потому что потом не смогу быстро найти то, что нуж-
но. Я не могла ошибиться.
абсолютно уверенным, что Инна все напутала в своих бумагах сама. В самом
деле, ну кому придет в голову взламывать квартиру, чтобы ничего не
взять? Не бывает такого. Инна через пару дней успокоилась и даже стала
подшучивать над своим испугом. Она, похоже, тоже решила, что ей помере-
щилось. А по поводу незапертой двери сказала:
чинающий воришка польстился на легкий замок, вскрыл дверь, вошел и уви-
дел, что брать у меня нечего. С тем и убыл.
ми замками. И дала Готовчицу второй комплект ключей взамен старого клю-
ча.
То, что он увидел, было страшным. Она еще дышала, более того, была в
сознании. Увидев его, мучительно зашевелила губами, пытаясь что-то ска-
зать. Он наклонился к ней, стараясь не испачкаться в крови. Еще не слыша
ее слов, он уже решил, что уйдет и не будет вызывать врачей. Какова бы
ни была причина происшедшего, он не может позволить себе быть втянутым в
следствие и в сомнительные отношения с сомнительной дамой-колдуньей.
мне...
мотрелся судорожно, пытаясь понять, не испачкался ли он и не оставил ли
следов. Потом на цыпочках вышел из квартиры и аккуратно притворил дверь.
Раздался щелчок, дверь захлопнулась. Он не стал запирать замок на четыре
оборота, сбежал по лестнице вниз и выскочил на улицу. Сделал глубокий
вдох, стараясь выглядеть как обычный прохожий, замедлил шаг и направился
к машине. Ключи тут же выбросил, сам не зная, зачем. Машинально хотел
избавиться от всего, что связывало его с Инной.
мощницу, знал ее скрытность и нелюдимость и надеялся на то, что она ни-
кому об их отношениях не рассказывала. Так оно, вероятнее всего, и было,
потому что следствие до него не добралось. И он успокоился. Только поте-
ря Инны его тревожила. Как он теперь без нее? Кто будет помогать ему ис-
кать "ключи" к душам пациентов? Без Инны он - ничто. И те пациенты, к
которым он привык и которые привыкли к нему, скоро от него уйдут. Сос-
тоятельные люди, представители элиты, в том числе и политической, и, на-
верное, криминальной. Очень "новые русские". Люди искусства. Как только
два-три человека скажут где-нибудь, что ходят к Готовчицу уже три меся-
ца, а толку никакого - все. Репутация погибла. Надежда только на ту но-
вую работу, о которой говорила одна пациентка. Она осталась очень им до-
вольна и порекомендовала Готовчица какому-то большому начальнику в Ми-
нистерстве внутренних дел. Там вроде бы его кандидатуру не отвергли и
сейчас рассматривают. Борис Михайлович хорошо понимал, какого рода рабо-
та его ждет, если все сложится благополучно, и очень хотел ее получить.
Потому что та информация, которой он будет располагать, сделает его мо-
гущественным. Если нельзя властвовать над душами, потому что больше нет
Инны, то он будет властвовать над умами.
пропало. И тоже явные следы того, что кто-то рылся в его бумагах. Его
охватил ужас. Он слишком хорошо помнил, что именно так все началось для
Инны. И видел, чем это для нее кончилось. Имя. Они хотели узнать у нее
какое-то имя. Но какое?
читыванию своих записей о пациентах и пытаясь понять, что взломщики ис-
кали у него. Какое имя? О чем речь? Он ничего не мог придумать, и от
этого боялся еще больше. Разве мог он сказать работникам милиции, что
воры не ценности искали, а рылись в бумагах в поисках какого-то имени?
Не мог. Они бы обязательно спросили, откуда ему это известно, и немед-
ленно выплыла бы история с Инной. Этого он допустить не мог. И он мол-
чал. Молчал и жил в постоянном страхе.
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Апраксина Татьяна