выпихнуть Ури из убежища, а тот пнул его ногой по коленке. Том был сильнее и
ответил крепким ударом. Ури вылетел из-под прикрытия бетонных колец в
открытую часть траншеи, но при этом как клещ вцепился в рубашку Тома и
утянул его за собой. Негр навалился на Ури и стал дубасить его по роже. Но
тут послышался сверлящий уши невероятно громкий свист мины... (Обрыв
памяти.)
больше не слышалось. Зарево все еще стояло над базой, и клубы дыма застилали
звезды. Где-то уже слышались команды, крики, ругань, стоны... На моей груди
лежала черная кисть руки с запястьем и часами, которые, как ни странно,
мирно тикали. Часы я узнал, как, впрочем, и руку - они принадлежали Тому. А
в четырех шагах от меня валялся распахнутый чемодан. Среди каких-то тряпок
чернело нечто прямоугольное... Black Box!
коробку. Стоять было трудно, голова кружилась, и я сел на траву. Да, теперь
я мог не сомневаться. Тот, кого я так и не разглядел, но чей голос услышал,
дважды встречался на моем пути. Это он произнес несколько лет назад: "Не
надо быть слишком жестоким. Мы работали с папой, а не с сыном..." Его
подручный произнес имя Грэг, а потом назвал его "боссом". Значит, это был
тот, что организовал убийство отца.
Впрочем, я уже не помнил точно и мог ошибаться. Но вот материал, из которого
был сделан Black Box, я прекрасно помнил на ощупь. Его нельзя было ни с чем
перепутать.
эти годы, прошедшие с того дня, мне не раз доводилось думать над тем, что
тогда произошло. И самое правдоподобное объяснение "забастовки" ящика
состояло в том, что полушутя предположил отец: "Батарейки сели..."
ящик содержит внутри, конечно, я и не мечтал распознать. Но мне стал ясен
принцип его работы. Он был способен черпать из пространства рассеянную в нем
энергию, а также элементарные частицы и в невероятно короткие сроки
комбинировать из них атомы и молекулы. Затем Black Box из этих атомов и
молекул выстраивал материальные объекты из любых веществ и любой формы.
Причем делал это, получая не только устную, но и мысленную команду. Он мог
осуществить и обратный процесс, "рассыпав" на элементарные частицы любую
вещь или существо. Конечно, все это я запомнил из рассуждений Милтона
Роджерса. Мне почти дословно запомнились его теоретические построения:
мириады процессов, которые протекли за какой-то временной отрезок, вернуть к
исходной точке. Если этот прибор способен "разбивать" материальные объекты
на элементарные частицы и затем "собирать" их вновь в другом месте, то он
вполне может осуществить эту задачу".
доме, подсознательно ощутил приближение пришельцев и пожелал, чтобы эта
угроза миновала. Некоторое время я думал, что Black Box просто снял у меня
чувство страха. Но на самом деле могло выйти иное. Черному ящику пришлось
затратить какие-нибудь жуткие гигаджоули космической энергии, чтобы каким-то
путем отразить нашествие инопланетян! И от этого он даже уменьшился в
размерах до 10х5х5 дюймов. Потом его энергии еще хватило на то, чтобы
создать для моего отца бутылку виски. Но когда я собрался попросить ящик
перенести нас с отцом на десятки миль от того места, где мы находились, да
еще и вместе с автомобилем, он сказал: "Нет!" И отказался выпускать кольцо.
Вероятно, у него была какая-то система "fool proof" - "защиты от дурака",
которая вынудила разогреться его поверхность и заставила меня отпустить
руки. Может быть, это спасло меня от гибели, а может быть - и весь мир от
катастрофы...
наркоторговцев, за которым скорее всего и охотился отец, появился в Дананге,
особого удивления не вызывало. Правда, в Сайгоне или Шолоне его фигура
выглядела бы более естественной. Но если у него были друзья и партнеры среди
старших офицеров и генералов, то изумляться не стоило. Но вот зачем он
потащил во Вьетнам этот ящик? Неужели научился им пользоваться? Нет, вряд
ли. Тогда весь мир уже узнал бы о невероятном взлете нового супербогача. Или
о какой-нибудь чудовищной катастрофе планетарного масштаба. Мафиози редко
любят мелочитъся.
чем писали газеты. Никто не слышал ни о каких чудесах, кроме обычных сплетен
о "летающих тарелках". Кроме того, умей Грэг обращаться с ящиком, он бы уже
нашел способ прекратить и обстрел, и всю войну сразу.
Вьетнам именно потому, что хотел найти здесь кого-то, кто мог бы помочь ему
разобраться с ящиком.
фигурами, возникшими у меня за спиной. И ничего больше... (Обрыв памяти.)
что мне сделали укол, от которого крысы и змеи перестали выпрыгивать из всех
углов, а черные пауки больше не падали на меня с потолка. Они опутывали меня
паутиной, и я задыхался. Теперь все кончилось, проклятый потолок исчез, и я
смог видеть черное небо и много-много зеленых звездочек. Они не просто
висели на небе, а перебегали, кружились, плясали. А иногда они выстраивались
в шеренги и колонны, появлялись звезды-сержанты, звезды-офицеры,
звезды-генералы и начинали командовать. И я был счастлив, потому что знал:
одна из этих звездочек - мой дом. Мне хотелось петь, но я ни одной песни не
помнил с самого начала, а петь с конца мне запретили под страхом
военно-полевого суда. Правда, мне уже сказали, что я произведен в чин
кретина, но не объяснили, насколько это выше генерала. И еще признали, что я
умный, только не знаю, как меня зовут. Я знал, но забыл, потому что пропал
без вести. Пока меня не найдут, всю жизнь не буду знать, как мое имя. А что
такое "имя"? Правда, смешно? (Обрыв памяти.)
Они опять сделают укол! Мне это не надо! Пустите! Не пойду! Я не хочу
вспоминать, кто я. Не хочу! (Обрыв памяти.)
дотянулся! Я падаю! Падаю! Пада-а-ю-ю
- Ричард Стенали Браун, мне чуть меньше тридцати одного года. Прекрасно
помню все, что было со мной, и даже знаю что... (На этом месте сон
прервался. То ли я просто крепче заснул то ли, наоборот, в этот момент
проснулся. Так или иначе, но ничего иного из "Дурацкого сна ј 12" я не
запомнил.)
(особенно его последние фрагменты) на ту бредятину, которой была забита моя
башка во время выхода из комы. Воспоминание об этом совсем недавнем моем
состоянии и привело к тому, что, очнувшись, я ощутил какую-то похмельную
Тяжесть во всем организме. Может, дело усугублялось еще и тем, что проснулся
я не сам, а меня разбудили, бесцеремонно тряхнув за плечо. Хорошо, хоть по
мордам не нахлопали.
глаза, она тут же сообщила:
очень хорошо знакомые: пластырь на рот, мешок на голову, стяжку мешка слегка
затянули, только чуть-чуть свободнее, чем требовалось для удушения, и
потащили. Судя по всему, запихнули в тот же автофургончик, на котором
привезли в самолет. Зажужжали моторчики, открывающие аппарель. Кто-то,
хлопнув дверцей, уселся на водительское место и задом подал машину на бетон.
Потом, резко вывернув баранку, дал полный газ. Все это я ощущал только по
звукам да еще по мотаниям из стороны в сторону при поворотах и торможениях.
вертолетного движка. Лязгнула, открываясь, задняя дверь фургона, пахнуло
бензином, меня сцапали сразу двое, ухватив под мышки и за ноги, после чего
перетащили из фургона в вертолет и толкнули на сиденье. Где-то сбоку
плюхнулась и Ленка - я услышал ее мычание.
понял по тому, что желудок словно бы опустился вниз. Куда еще потащат? Или,
может быть, на этот раз все-таки сбросят? Эта веселая мыслишка вопреки
логике как-то проскальзывала в сознании, хотя мне казалось, что такой
романтик, который, имея возможность прихлопнуть двух мелких людишек еще
вчера, повез их хрен знает куда, не характерен для нашего столетия.
плавно пошла на посадку. Когда заметно снизились - это я тоже по внутренним
органам определил, - звук двигателя изменился. Появилось что-то вроде эха,
рокот отражался не то от гор, не то от каменных стен.
выволокли из вертолета на свежий воздух. Потом даже не повели, а потащили
куда-то сперва по твердому и шероховатому бетону, потом - по твердому и
гладкому мрамору, наконец, - по мягкому ковру. Послышалось гудение, щелчки -
нас подтолкнули вперед. Я сразу понял, что нас привели в лифт, ощутив
характерное покачивание пола.
быстро. Поэтому я предположил, что лифт увез нас не выше, чем на третий,
максимум четвертый этаж.
покрытие. По крайней мере, подошвы его таким ощущали и шагов почти не было
слышно.