был загнанный одиночка, которому удар хлыста заменял любую политику.
Теперь к Шоорану склонился государственный муж, умеющий многим поступиться
ради главной цели, и невозможно сказать, какие чувства подавляет он в душе
в эту минуту.
границе большой отряд. Мне нужен здесь командир, который хорошо дерется,
но еще лучше сохраняет мир. Я хочу, чтобы это был ты.
больше не заманишь и сдобной лепешкой. Я привык к чавге. Она для меня
слаще, чем самый густой сироп.
судьбу.
на мгновение, но спросил: - Ты знаешь, что Яавдай живет в двух оройхонах
от тебя?
одинаково искалеченными лицами, но разными судьбами, и одна Ай, строго
взиравшая из-под насупленных бровей, могла видеть это странное зеркало,
где не было отражений, а только живые люди.
бы отец? Понравилась бы ему такая страна?
произнес:
кажется, что мне сладко жить, сытому, в сухости и тепле. А я должен
отвечать за всех людей. Каждое мое слово, сказанное и несказанное, может
стоит жизни дюжинам дюжин народу. Думаешь, я не вижу, что происходит? Но
если бы не было этого, то было бы еще хуже. Мне приходится распоряжаться
чужими жизнями, и самое страшное, что я не знаю, к чему приведут жертвы,
станет людям легче или я окончательно убиваю их. Впрочем, тебе этого не
понять.
эхо безумных разговоров с черным уулгуем.
одну и в другую сторону.
последний из вольного братства ночных пархов, я не хочу ходить как простой
бродяга.
плохо держался на ногах, но не хотел лежать, принимая заботу испуганных и
недоумевающих жителей алдан-шавара. На прощание Шоорана одели во все
новое, дали с собой запас продуктов. Старый хлыст найти не удалось, зато в
арсенале, куда его беспрекословно пустили, Шооран отыскал хлыст,
изготовленный им много лет назад из усов первого убитого им парха.
безмерно счастливая Ай.
распорядился на их счет, и в течение недели потихоньку подвигались на
восток. Ай собирала чавгу, Шооран целыми днями сидел неподалеку от далайна
и бесцельно глядел на мутные бугры. Влага расплескивалась, убивая ыльков,
колючих рыб, волосатых червей. Каждое движение приносило смерть, и не было
в нем никакого смысла.
себе. Прекрасная земля больше не привлекала его, не было и любви к людям.
Какой толк любить людей, если их нельзя спасти, им нельзя помочь, нельзя
сделать счастливыми? И люди, и мир нуждаются в одном - чтобы их оставили в
покое.
набранного вдоль далайна. В этом деле был смысл: веревочка нужна, чтобы
удобнее перетянуть тюк с вещами. Правда, если она попадет в чужие руки, то
этой же бечевкой можно будет связать человека. Но пока веревка у него, она
безопасна. Значит, ее можно плести.
произнесла:
здоров.
не такой...
дело. Ай хочет, чтобы он продолжал свою работу до самого конца, до гибели
Ёроол-Гуя. Только как будет жить несчастная уродинка без породившего ее
болота, без чавги, без вечных переходов по унылым мокрым оройхонам? Хотя
до этого дело дойдет еще очень не скоро.
Шооран собирался сменять на хлеб. Но сейчас он достал нож, вырезал из
середины прямоугольный лоскут и начал по памяти чертить карту, обмакивая
тростинку в черную сепию, выцеженную накануне из раздавленного тела
многоногой твари.
землей старейшин и страной добрых братьев. Правда, там до сих пор шли бои,
но Шооран решил, что это будет на руку ему: среди всеобщей неразберихи его
труднее найти. К тому же, вмешательство илбэча может спутать планы
военачальникам и заставить их подумать о мире.
и прошел через страну, напомнив людям, что молодой Чаарлах не умер. Лишь у
Торгового перешейка он спрятал инструмент, и дальше они с Ай шли
скрываясь.
сияющего вана. Впрочем, присланные ваном одонты отлично понимали, что
землю им в управление дал все-таки не ван, и не ленились поддерживать не
только государя, но и Моэртала, благо что у человека есть для этого две
руки. Моэртал распределил оройхоны так, что преданные ему одонты заняли
земли возле перешейка, а пришлые оказались как бы в окружении, и к тому
же, быстро попали в зависимость от местных баргэдов. Так что им ничего не
оставалось, как помогать Моэрталу правой рукой, а на долю вана оставить
левую. Но ведь всем известно, что левая рука ближе к сердцу и, значит,
искренней.
значительно меньше, причем это были исключительно женщины. Он прошел
половину страны, не встретив ни одного бродяги. Вопрос разрешился просто:
оказывается Моэртал объявил набор в армию. Любой желающий мог стать
цэрэгом, а после победы над добрыми братьями получить землю на
присоединенных оройхонах. Идея была не лишена смысла - теперь, когда
граница проходила не только через мокрые, но и по сухим оройхонам,
преимущество получала та армия, у которой было больше людей. Месяц
вооруженные чем попало служители тренировались в приемах рукопашного боя и
воображали себя цэрэгами, а два дня назад отряды ушли к пылающей вспышками
харваха границе.
перерыва поставил оройхон, собираясь наутро догнать войско и затеряться в
нем. Но наутро по оройхонам побежали гонцы. Они останавливались на
скрещении поребриков, трубили в раковины и громко выкрикивали:
сам их построил и высушил, когда был в плену у добрых братьев. Четыре
сухих оройхона выстроились по одному, соединяя две страны. Выходило так,
что братья не разбиты, а всего-лишь оттеснены в свои земли. Войти туда
Моэртал не решился. Интересно, как он в таком случае, собирается раздавать
поля волонтерам? Четырех оройхонов на всех не хватит, а обманывать людей в
таком вопросе нельзя, ополчение может взбунтоваться.
добровольцев. Ай и Шооран быстро направились на север. К полудню они были
на захваченных оройхонах, вернее, на мокрой кромке вдоль них. Чем дальше
они продвигались, тем более не по себе становилось Шоорану. Казалось бы,
сейчас здесь должен быть шум, человеческая толчея, крики, а вместо того
оройхон поражал безлюдьем. На сухом кто-то был, оттуда слышалось заунывное
пение, иногда крики, не воинственные, а скорее пьяные, а на мокром не было
никого, не встречалось даже караулов. Хотя, караулы, конечно, находятся
ближе в фронту. Но ведь здесь тоже еще утром шли схватки, а нет никаких
следов. Не потоптаны заросли хохиура, отблескивает зеленью белесый, не
смешанный с грязью нойт, лишь в одном месте протоптана широкая тропа,
словно здесь долго ходили взад и вперед. Неужели Моэртал повел наступление
только в сухих областях? Ведь это значит подставить солдат под выстрелы
ухэров, а потом бросить поредевшие цепи необученных добровольцев против
отборных войск добрых братьев. После того, как Моэртал вошел в страну,
противник уже не держит здесь новобранцев.
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Конан-Дойль Артур
Ильин Андрей
Посняков Андрей
Громыко Ольга