Чтение 73–й страницы книги ~Одиссея~

Злую с нами борьбу собирается весть иль Меланфий!"

Так на это ему Телемах рассудительный молвил:

"Сам, отец, погрешил я, никто здесь другой не виновен.

155 Прочно прилаженной двери не запер ведь я в кладовую.

У женихов оказался, как видно, лазутчик хороший.

Слушай, поди-ка, Евмей, и двери запри в кладовую,

И наблюдай, кто все делает это - рабыня ль какая

Или Меланфий? Всех больше мне он подозренье внушает".

160 Так Одиссей с Телемахом вели меж собой разговоры.

В это время направился вновь в кладовую Меланфий

Новых доспехов принесть. Свинопас божественный, сразу

Это заметив, сказал Одиссею, стоявшему близко:

"Богорожденный герой Лаэртид, Одиссей многохитрый! 165 Снова, смотри, человек этот мерзкий, как мы угадали,

Крадется к нам в кладовую! Дай точное мне приказанье:

Там ли убить его, если его одолеть я сумею,

Или сюда привести, чтоб достойно ему отплатил ты

За преступленья, которых так много здесь в доме свершил он".

170 Так, отвечая на это, сказал Одиссей многоумный:

"Я и сын Телемах женихов благородных все время,

Как бы они ни рвались, удерживать будем на месте.

Вы же оба, назад закрутив ему ноги и руки,

Бросьте его в кладовую и двери заприте покрепче.

175 Сзади к крученой веревке его привяжите и после

Вздерните вверх высоко по столбу, притянув к перемету,

Так, чтобы долго живой он висел в жесточайших страданьях".

Так сказал он. Охотно приказу они подчинились

И в кладовую пошли. Прихода их он не заметил.

180 В это время внутри кладовой он обшаривал стены.

Возле дверных косяков они притаились и ждали.

Из кладовой выходя, на пороге явился Меланфий.

Шлем прекрасный держал в одной он руке, а другою

Щит огромный тащил, изъеденный ржавчиной, старый,

185 В давние юные годы служивший герою Лаэрту.

Он с перегнившими швами ремней в кладовой там валялся.

Кинулись оба они на Меланфия, внутрь притащили

За волоса и на землю швырнули, объятого страхом.

Ноги и руки назад закрутили и, боль причиняя,

190 Накрепко их там связали веревкою, как приказал им

Сын Лаэрта, подобный богам Одиссей многостойкий.

Сзади к крученой веревке его привязали и после

Вздернули вверх высоко по столбу, притянув к перемету.

Так, издеваясь над ним, Евмей свинопас, произнес ты:

195 "Будешь теперь ты усердно всю ночь сторожить здесь, Меланфий.

Лежа на мягкой постели, - такой, как тебе подобает!

Рано рожденной Зари, выходящей из струй Океана,

Ты уж наверно теперь не проспишь и поры не упустишь

Гнать на обед женихам откормленных коз твоих в город!"

200 Так там Меланфий остался, вися на ужасной веревке.

Те же, доспехи надевши, блестящие заперли двери

И к Одиссею вернулись, искусному в замыслах хитрых.

Там, отвагой дыша, стояли они на пороге

Четверо; в зале самом - благороднейших юношей много.

205 Вдруг у порога явилась богиня Паллада Афина,

Ментора образ приняв, с ним схожая видом и речью.

Радость при виде ее Одиссея взяла, и сказал он:

"Ментор, на помощь, сюда! Товарища милого вспомни!

Много добра от меня ты видал. Ведь ты мне ровесник!"

210 Чуял, однако, что это - зовущая к битвам Афина.

В зале тогда со своей стороны женихи закричали.

Дамасторид Агелай напустился на Ментора первый:

"Ментор, не вздумай, смотри, на его увещанья поддаться,

В битве ему подсобить и сражаться начать с женихами!

215 Вот что в мыслях у нас и что мы наверно исполним:

После того как мы этих убьем - Одиссея и сына, -

Будешь с ними и ты умерщвлен, если только посмеешь

С ними идти сообща. Головой ты за это заплатишь!

Вас лишивши оружьем возможности делать насилья,

220 Сколько имущества ты ни имеешь иль здесь, или в поле,

Мы, с добром Одиссея смешав, меж собою поделим.

В доме твоем проживать никому из детей не позволим,

В городе нашем Итаке супруги твоей не оставим!"

Так сказал он. Сильнее разгневалась сердцем Афина,

225 Гневными стала словами богиня бранить Одиссея:

"Нет уж в тебе, Одиссей, отваги и силы, с которой

Для белорукой жены, благороднорожденной Елены,

Целых девять лет ты под Троей упорно сражался!

Много мужей умертвил ты в ужаснейших сечах кровавых,

230 Взят по мысли твоей многоуличный город Приама.

Как же теперь, в свой дом и к богатствам своим воротившись,

Ты огорчаешься тем, что сражаться пришлось с женихами!

Милый, пойди же сюда, стань рядом со мной, и узнаешь,

Как средь враждебных мужей, тебя окружавших, умеет

235 Ментор, рожденный Алкимом, платить за добро человеку".

Так сказала, но полной победы еще не дала им:

Раньше того испытать ей хотелось отвагу и силу

И самого Одиссея и сына его Телемаха.

На потолочную балку покрытого копотью зала

240 Села богиня, вспорхнув, уподобившись ласточке видом.

Дамасторид Агелай с Поликторовым сыном Писандром,

С Амфимедонтом и Демоптолемом, с разумным Полибом

И Евриномом на бой между тем женихов возбуждали.

Первыми были они по отваге меж всеми другими,

245 Кто оставался живым и за душу свою еще бился.

Частые стрелы и лук смирить остальных уж успели.

К ним Агелай обратился, ко всем свою речь обращая:

"Скоро уж сложит, друзья, этот муж необорные руки!

Ментор, смотрите, успел уж уйти, понапрасну нахвастав,

250 И впереди перед дверью они лишь одни остаются.

Разом, однакоже, всех своих копий, друзья, не бросайте.

Бросьте сначала лишь шесть. И, может быть, Зевс, наш родитель,

Даст Одиссея сразить и великую славу добыть нам.

Только бы этот упал! С остальными же справимся скоро!"

255 Так сказал он. И все, нацелившись, бросили копья,

Как приказал он. Но мимо попали по воле Афины:

В крепком дверном косяке копье одного задержалось,

В прочно сбитые двери копье угодило другого,

В стену вонзилось копье меднотяжкое третьего мужа. 260 После того как они, никого не задев, пролетели,

Начал к своим говорить Одиссей, в испытаниях твердый:

"Также и к вам я, друзья, обратиться хотел бы. Давайте,

Кинемте копья в толпу женихов, которые к прежним

Всем преступленьям своим еще умертвить нас желают!"

265 Так сказал он. И бросили все они острые копья,

Метко нацелившись. Демоптолем был сражен Одиссеем,

Был Телемахом сражен Евриад, а Елат - свинопасом;

Муж, пасущий коров, Писандра убил. Повалились

Все они разом, кусая зубами бескрайную землю.

270 Прочь толпой женихи отбежали во внутренность зала.

Те же кинулись следом и вырвали копья из трупов.

Снова тогда женихи, нацелившись, бросили копья,

Но большинство их опять промахнулось по воле Афины.

В крепком дверном косяке копье одного задержалось,

275 В прочно сбитые двери копье угодило другого,

В стену вонзилось копье меднотяжкое третьего мужа.

Амфимедонт же попал в Телемахову руку, слегка лишь

Кисть оцарапав; разрезала медь только поверху кожу.

Выше щита прочертил Ктесипп по плечу свинопаса

280 Длинным копьем. Пролетело копье и на землю упало.

Те, что вокруг Одиссея на выдумки хитрого были,

Дружно в толпу женихов медноострые бросили копья.

Евридаманта сразил Одиссей, городов разрушитель,

Амфимедонта сразил Телемах, свинопас же - Полиба;

285 Муж, пасущий коров, копьем своим длинным Ктесиппа

В грудь поразил и, повергнув на землю, вскричал, похваляясь:

"Сын Полиферсов, насмешник! Вперед не глупи и от громких

Слов воздержись! Не твое это дело совсем! Предоставь их

Вечным богам говорить. Ведь намного тебя они лучше.

290 Это тебе за гостинец коровьей ногою, который

Ты Одиссею поднес, когда он просил подаянья!"

Так пастух тяжконогих коров говорил. Одиссей же

Дамасторида огромным копьем умертвил рукопашно;

А Телемах Леокрита убил, Евенорова сына,

295 В пах поразивши копьем, и наружу конец его выгнал.

Тот, вперед повалившись лицом, им ударился оземь,

Тут с высоты, с потолка, воздела Афина эгиду,

Смертным несущую гибель. И трепет сердца охватил их.

Все разбежались по залу, как будто коровы, которых

300 По лугу гонят рои оводов, налетев на них разом

В вешнюю пору, в то время, как дни наиболее длинны.

Те ж, соколам кривокогтым с изогнутым клювом подобясь,

С гор налетевшим внезапно на птичью огромную стаю, -