что екскубиторы - дворцовая гвардия - заперлись в военных домах, решив
выждать событий. Эти дорожат своей шкурой, им живется неплохо, в
екскубиторах так выгодно служить, что многие золотом покупали зачисление.
- с этими словами на возвышение взобрался Мунд, временный комес готов.
Никто не заметил, как он появился в трапезной.
что по-латыни значит "мир", "вселенная", начал служить империи лет
двадцать тому назад. Ныне удачливый полководец, ценимый Юстинианом за
солдатскую бесхитростность, достиг звания магистра-милитум, одного из
высших в военной иерархии. По воле беспорядков ему случайно выпало
командование малым для него отрядом готов. И Филемут и Рикила Павел были
подчинены Мунду.
Сейчас, при мне, он подписал эдикт о тебе, Филемут. Да, да! Отныне ты, и
со всем потомством, есть оно или будет, патрикий империи! Пьем за здоровье
Единственного!
радости, его сомнений как не бывало. Рикила Павел до кровомщения
возненавидел варвара. Злая Судьба! В такие дни ему, Рикиле, ромею, выпало
командовать лишь малочисленным отрядом.
кровь, и она смирнеет. Но нельзя убивать ее совсем. Хозяин не истребляет
стадо, он учит.
и званиям. Щадить, Юстиниан приказал щадить? Не таков этот базилевс, чтобы
вслух велеть бить византийцев до последнего, если понадобится. Подданный
обязан понимать без слов: сегодня изреченная пощада означает на деле
поголовное истребление. Рикила не собирался подсказывать Мунду. Комес
славянского отряда нашел себе утешение: если тога патрикия падает на плечи
таких, как Филемут, судьба Юстиниана находится на лезвии бритвы. Рикила
решил, коль удастся, не ввязываться в драку.
герулов, новый патрикий империи, вышли на военный двор из скубы славянской
схолы*. Евнух, ожидавший у двери, ловко набросил на герула белую тогу с
пурпурной рострой. Это был знак достоинства ромейского патрикия и
свидетельство внимания евнуха Нарзеса, выполнявшего обязанности Хранителя
Священной опочивальни базилевса. Филемут удостоился получить тогу с плеча
Божественного, Единственного, Несравнимого Базилевса, Императора ромеев,
готов, герулов, франков, властителя ливийского, вандальского, армянского,
скифского и обладателя прочих земель и народов. Евнух отступил, любуясь
новым сановником империи.
Зашевелились и менее впечатлительные готы. Филемут задрал голову. Его лицо
с отрубленным концом носа над оскаленным ртом, с открытыми ямами ноздрей
ярко напомнило морду вепря.
базилевса. Но... в овчинной шубе удобнее махать мечом!
сами собой, пурпурная кайма охватила пояс. Складки, пришпиленные булавками
и подхваченные фибулами, легли на спину. Верх тоги был оттянут, открывая
руки. За плечами получилось подобие крылышек. Так римляне издавна
укрепляли тогу на латах - удобно и красиво.
завистливо подумал Рикила. Мунд позвал его:
за садами. Ты пойдешь в дело только по моему приказу.
Халке. Задняя стена обвалилась. Обрушившись на полукруглый кортик,
развалина сшибла колонны и кровлю. Фасад Халке обращался к северо-западу,
под углом к Месе, а задняя часть - к юго-востоку. Знаменитый вечнозеленый
сад, халкинский лес лимонных и апельсинных деревьев был выращен
опытнейшими садовниками - египтянами. Гладкие стволы, достигая пятнадцати
локтей высоты, несли сплошную кровлю глянцевой листвы. С высот дворцов
Магнавра, Дафне, Христотриклиния или с крыши базилики Софии слившиеся
кроны деревьев казались очарованным лугом. Сад был испорчен. При падении
куски капителей и карнизов били деревья, как камни катапульт. От головней,
от горячих углей прочная на вид, но нежная листва была изъязвлена, как
горелая кожа.
приблизились было к герулам, но отступили, не узнавая двуногих.
угли, бывший полубог держался на одной ноге. Лицо с отбитым носом
напоминало Филемута - никто из герулов не сказал о дурной примете.
Звякнула тетива. Стрела сломалась о камень в проломе. Герулы, взяв горячий
след, с разбегу прыгали в широкую щель стены.
Воля базилевса была разумна, выражение ее произошло в простых и ласковых
словах. И все-таки осталась недомолвка. Однако было время, когда базилевс
сам воевал. Он должен понимать опасность неведения. Он сам служил
ипаспистом при своем дяде Юстине, когда под Амидой персы внезапным
нападением уничтожили войско ромеев. Главнокомандующий Ипатий бежал с
несколькими людьми.
повелитель, созвав подданных на ипподром, сам стоял на кафизме без диадемы
в знак уважения к воле народа. Тогда Анастасий помирился с подданными и
вновь надел диадему по общей просьбе. Юстиниан не таков. Мунд, считая себя
настоящим ромеем, видел во всех византийцах грязный охлос. Все же сегодня
следовало бы знать силы плебса. Вчера Велизария отлично помяли.
весьма любит самолично поиграть с мечом. Вот и сунулся вчера, ха-ха!
о решении послать в город Мунда и Филемута. Между словами Нарзес бросал
намеки: пастухи-де не истребляют стада слишком суровым наказанием. Скупец!
центурионы, седоусые, облысевшие под касками. Но что это?
Халке, возвращались бегом. Они тащили труп, размахивая отрубленной
головой.
беглецов был сбит стрелами. Но когда стрелок подскочил к упавшему, раненый
сумел приподняться и ударить ножом. Опытные воины, глядя на рассеченную
шею, убедились, что неудачливый загонщик испустил дух мгновенно. Он был
уже мертв, когда его убийце сняли голову. Перевес встречи оказался за
горожанами - они первыми взяли жизнь герула. Дурной знак. Но - молчание.
Слова, как известно, помогают угрозам Судьбы облекаться плотью.
Зевксиппа. Груды камней еще источали дым, как кратеры непогасших вулканов.
С северной стороны на площадь выходило здание сената - учреждения, давно
лишившегося всякого значения. Звание сенатора давало право на пустые,
внешние отличия, за которые продолжали цепляться тщеславие, самомнение,
внутренняя пустота и прочие качества, о стойкости которых праздные
моралисты тужат веками.
помнил. Сооруженный по образцу и в подражание сенату италийского Рима,
Византийский сенат обладал внушительно-красивой колоннадой. Ступени,
широкие, как трибуны ипподрома, опускались к гладким плитам площади.
базилика, храм того типа, который восторжествовавшее христианство переняло
у административных зданий старого Рима, прямоугольных, с двускатной
кровлей, строгих очертаний.
вынесенная вперед крыша. Двери храма из кедровых досок, с образами ангелов
и святых, с сиянием нимбов у глав, с сиянием золота и меди, начищенной до
блеска золота, с нежными отсветами серебра, с цветными камнями, были
широки, как городские ворота, и высоки, как крепостная стена. Паперть,
распахнутый зев храма и сама площадь были набиты людьми.
видеть и слышать только нужное. Военачальник не должен развлекаться и
отвлекаться чувствами. Стрелок и пращник так же погибнут, как стратег,
если допустят раздвоение внимания. Мунд позволил себе услышать голос
города только на ступенях сената. Тревога бронзовых досок звучала,
наверное, и от самых дальних, влахернских Богоматери и Николая. Только
твердыня кафоличества, София Премудрость, гудела редкими ударами в ответ
на возгласы литургии, свершавшейся в базилике.
Каргалов Вадим
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Кервуд Оливер Дж.