снежинки, хотя все сознают, что выбоины на дорогах вряд ли сможет заполнить
даже метель, и то если с дорог не будут сгребать выпавший снег. Но речь шла
о чем-то более значительном. Подобно тому как солдаты когда-то шли в бой за
знаменем, так и высокопоставленные вашингтонские чиновники следуют за
руководителями или идеологами, а вот на самих верхах обстановка обостряется.
Чиновник низкого или среднего звена может просто сидеть у себя в кабинете,
не обращая внимания на то, кто стоит во главе его министерства, но чем выше
его положение, тем ближе он к необходимости принимать решения. Чиновники,
занимающие подобные посты, действительно должны время от времени
предпринимать что-то или говорить другим, чем им следует заниматься помимо
того, что входит в их обязанности. Чиновник, занимающий высокую должность,
регулярно бывает в еще более высоких кабинетах, вплоть до Овального кабинета
президента, и его начинают отождествлять с их владельцами. Несмотря на то
что доступ к высшим руководителям означает определенную власть и престиж, о
чем свидетельствует и фотография с автографом на стене, которая дает понять
посетителям вашу значимость. Если что-то происходит с человеком на
фотографии, то и сама фотография и подпись на ней обращаются в свою
противоположность. Наибольшая опасность таится в том, что вы можете
превратиться вместо приближенного человека, что всегда полезно, в
отвергнутого, если не навсегда, то по крайней мере на время, вынужденного
снова пробиваться наверх, а такая перспектива не очень привлекательна для
того, кто уже и так потратил немало времени, дабы оказаться там.
друзей и соратников. Этот круг должен быть не столько глубок, сколько широк,
и включать людей самых разных частей политического спектра. Вы должны быть
знакомы с достаточно большим числом симпатизирующих вам людей, приближенных
к высшим чиновникам, чтобы при любом исходе событий на самом верху для вас
всегда оставалась безопасная ниша чуть ниже, нечто вроде страховочной сетки.
Такая сетка расположена достаточно близко к верхам, чтобы находящиеся в ней
люди могли снова подняться наверх, не рискуя вывалиться. Проявляя
осторожность и предусмотрительность, этой же сеткой пользуются и люди,
занимающие высшие должности. Они понимают, что всегда могут соскользнуть
вниз и затем вернуться на соответствующие посты, находясь не слишком уж
далеко - обычно на расстоянии меньше мили - и ожидая благоприятной
возможности. Таким образом, даже попав в немилость, эти люди остаются внутри
круга друзей, сохраняя доступ для себя и обеспечивая такой же доступ тем,
кто в нем нуждается. В этом смысле ничто не изменилось со времен фараонов,
когда в древних Фивах на берегах Нила знакомство с придворным, имеющим
доступ к повелителю, давало власть, которую можно было перевести в деньги
или в радостное наслаждение - достойная плата за возможность угодничать и
заискивать.
двору утратившего власть лидера означала, что вам угрожает опасность
оказаться запятнанным, особенно если сам фараон отказывался соблюдать
правила существующей системы (и отдавал вас по сути дела на растерзание
шакалам и гиенам Среднего царства).
иностранного узурпатора, может быть, и неплохого человека, но не похожего на
других, собиравших вокруг себя людей из истеблишмента. Они терпеливо ждали,
когда он призовет их, как поступали раньше все президенты, которым
требовалась их мудрость и советы, в обмен на что они получали доступ к
власти, как это происходило с придворными на протяжении столетий. И тогда
они начнут управлять страной, помогая занятому делами главе государства,
заботясь о том, чтобы все осуществлялось как раньше, по-старому, что
являлось единственно правильным, поскольку все члены их круга признавали
это, служа повелителю и получая блага в ответ.
забвению, и это озадачивало тысячи членов Великой сети. Они собирались на
вечерние коктейли и обсуждали деятельность нового президента за стаканами
перрье и тарелками с гусиной печенкой, снисходительно улыбаясь при известии
о его новых идеях и ожидая, когда он наконец прозреет. Но прошло уже немало
времени после событий того страшного вечера, и пока этого не случилось. Люди
их круга, продолжающие работать на нового президента, которые были назначены
на свои должности еще Фаулером и Дарлингом, приходя на вечеринки, делились с
остальными, что не понимают происходящего. Старшие лоббисты пытались
добиться приема через администрацию президента, но получали ответ, что
президент крайне занят и у него нет времени. У него нет времени? Нет времени
для них?
домам и заняться своими имениями, расположенными вверх и вниз по течению
Нила, а это ничуть их не привлекало - жить в провинции.., как простые люди?
большая часть, следовал примеру президента. Многие сенаторы, если не
большинство, вели себя сдержанно и в разговорах с ними отделывались
короткими фразами. Ходили слухи, что новый сенатор из Индианы поставил у
себя в кабинете на письменном столе кухонный таймер, установив его таким
образом, что лоббистам выделялось всего пять минут, а тем, кто начинал
осуждать изменения в налоговом кодексе, просто отказывал в беседе. Больше
того, у него даже не хватало такта предупредить секретаря, чтобы тот не
назначал встреч тем, кто хотел обсудить с ним эту проблему. А главе
могущественной вашингтонской юридической фирмы, человеку, единственным
желанием которого было просветить новичка из Пеории, он заявил, что никогда
не будет говорить с такими людьми. Причем сказал это сам. При других
обстоятельствах это было бы всего лишь забавным. Случалось и раньше в
Вашингтон приезжали вновь избранные законодатели такой кристальной чистоты,
что казалось, будто они въезжают в столицу на белом коне, однако с течением
времени становилось ясно, что лошади давно вышли из моды, да и в большинстве
случаев это вообще делалось ради рекламы.
новость сообщили в местных газетах округа Колумбия, оценив как забавную
причуду, но затем ее подхватили в Индианаполисе и начали восхвалять сенатора
как кристально честного защитника интересов народа из их родного штата и,
наконец, благодаря двум информационным синдикатам она стала достоянием всей
страны. Этот новый сенатор решительно говорил с коллегами и сумел привлечь
на свою сторону еще нескольких членов верхней палаты. Таких новообращенных
было не очень много, но достаточно, чтобы вызвать брожение. Сенатора даже
избрали председателем влиятельной подкомиссии, что предоставило в его
распоряжение превосходный рупор для выражения своих идей, тем более что
сенатор обладал незаурядными ораторскими способностями и прибегал к ярким,
хотя и не слишком утонченным, выражениям, которые репортеры не могли не
цитировать в своих газетах. Даже те из них, кто отличались
респектабельностью, не без удовольствия информировали читателей о подлинно
новых событиях - в конце концов, именно это и было новостями, о чем кое-кто
начал уже забывать.
причудами, очередным "хула-хупом", любопытным и забавным зрелищем, которое
быстро выйдет из моды, но некоторые начали проявлять признаки беспокойства.
Случалось, снисходительная улыбка застывала на губах говорящего в самой
середине шутки, и он задумывался о том, а нет ли здесь чего-то действительно
нового.
У системы были правила, а правилам надо повиноваться.
время торжественных ужинов. Они жили в роскошных домах, за которые нужно
платить, им предстояло заботиться об образовании своих детей, да и положение
в обществе обходилось недешево. Все они приехали в Вашингтон из других
городов и не испытывали ни малейшего желания возвращаться обратно.
чем им надлежит заниматься, без помощи лоббистов из избранного круга,
которые могли бы направлять их действия и обучать правилам игры? К тому же
разве эти новые сенаторы являются народными избранниками? В конце концов,
лоббистам платят за их советы, за то, что они объясняют представителям
народа, как надлежит поступать, тем более что эти сенаторы вовсе не избраны,
а назначены на свои должности, часто губернаторами штатов, стремящимися
добиться переизбрания, на которых повлияла страстная, но абсолютно
неосуществимая речь президента Райана по телевидению. Создавалось
впечатление, будто на свет появилась и начала стремительно распространяться
какая-то новая религия.
принятые этими новыми сенаторами, станут.., действующими законами, подобными
тем, которые были приняты прежней системой, если не такими же мудрыми, то по
крайней мере столь же обязательными для исполнения. А вдруг эти новые
сенаторы действительно смогут создавать и принимать законы без помощи со
стороны? Такая мысль была настолько же неожиданной, как и пугающей.
Разумеется, лишь в том случае, если в нее поверить.
начаться по всей стране, целью их было избрание членов палаты народных
представителей, как любили ее называть. Она являлась настоящим Диснейлэндом
для лоббистов, открывая им возможность проводить несчетные встречи в одном
удобном комплексе зданий - 435 законодателей плюс их секретари и помощники,
и все это на площади всего в двадцать акров. Данные о выдвижении кандидатов,
которые раньше публиковались только в местных газетах, теперь были
подхвачены национальными средствами массовой информации и вызвали волну
потрясения и недоверия. В палату представителей баллотировались люди,
которые раньше не избирались ни в какие выборные органы: бизнесмены,
общественные деятели, никогда не работавшие внутри системы, юристы,
священники, даже несколько врачей. Некоторые из них могли оказаться
избранными, потому что выступали с неопопулистскйми речами относительно
поддержки президента и "восстановления" Америки - эта фраза стала необычайно
популярной. Но ведь Америка и не думала умирать, говорили себе люди из