бывший однокашник с уверенностью сообщил, что такой фирмы ни в Ташкенте, ни
вообще в суверенном Узбекистане просто не существует.
она беспорочная, если он стал участником контрабандной махинации, в
результате которой государству был нанесен значительный ущерб? И кого будет
волновать то, что он, Назаров, сводя Олафсона с Бурцевым, не знал, как оно
все потом обернется? Деньги-то Дмитрий Максимович ему передавал?
Передавал... Может, еще и подстраховался и отфиксировал на технику факт
передачи денег - на всякий случай. Теперь Назаров даже если и раскроет
пасть, ему ее помогут быстро закрыть.
Назаров, мальчик? Что он, не догадывался, какими делишками занимаются порой
ребята из "ТКК"? Догадывался... И тем не менее все-таки хотел туда после
выхода на пенсию устроиться. Так что - какая уж теперь разница...
наверняка... Одно дело пенсионером заслуженным в блудни вписываться, другое
дело - должностным лицом, действующим сотрудником, государственным
человеком... Но назад-то дороги все равно нет... И деньги уже, те, что
Бурцев дал - почти все потрачены... И увольнение не за горами, а других
мест, кроме как в "ТКК", на примете нет... Так стоит ли кипеж поднимать,
целку из себя разыгрывать? Грустно, конечно, хотелось на пенсию-то с чистой
совестью уйти...
апрельских недели он даже осунулся и постарел от переживаний... Бурцев же -
словно понимая, что с майором творится - обхаживал его, как больного,
вернее, как выздоравливавшего: все время выпить предлагал, разговоры о
будущей совместной работе вел... Вроде как, утешал... А Назаров - он умом
сделал выбор (однозначный при таком раскладе), да сердце почему-то все
никак не могло с этим выбором согласиться...
дней. Старший оперуполномоченный майор Назаров прогуливался под теплым
весенним солнышком по "поднадзорной территории", хмуро кивал встречным
работникам порта и снова, как в молодости, терзался интеллигентским
вопросом: "Что делать?".
уже сделано... Все, хватит соплей, выбора нет!.."
один день.
будет нормально".
почему-то сдавливала холодная тоска...
котором располагался его кабинет.
кабинет, молодцеватый сержант-гаишник взмахом полосатого жезла остановил
черный "БМВ", мчавшийся по Большому проспекту Васильевского острова в
сторону Морвокзала. Автомобиль, взвизгнув покрышками, послушно замер у
обочины, и из него выскочил мужичок лет пятидесяти - лысенький, очкастый, в
старомодном однобортном костюме. Сержант, привыкший, что в "бээмвухах"
ездят люди с совсем другой внешностью, даже головой дернул от удивления:
"Ишь ты - интеллигент задроченный... Интересно, откуда у него такая
"тачка"?"
заглядывая хозяину дороги в глаза, спросил:
Водительские права, техпаспорт...
Сержант повертел в руках два заламинированных в плотный прозрачный пластик
документа:
Нехорошо это... Такой солидный человек, и фамилия звучная - а нарушаете...
пристегнули? Я ух не говорю про скорость - она у вас явно была больше
шестидесяти. Ваше счастье, что у меня техники с собой нет... Нарушаете...
Все время пристегнутым ехал, а тут остановился у ларька сигарет купить, сел
потом, а пристегнуться забыл... Я на Морвокзал опаздываю.
вашей же безопасности придуманы.
получилось...
пленкой и картоном была засунута сложенная вчетверо десятидолларовая
бумажка. Одним красивым движением кисти сержант умудрился и сигарету из
пачки вытащить, и завладеть купюрой.
наказывайте строго...
больше не нарушать.
Морвокзалом. Водитель выключил зажигание, достал из кармана платок и
промокнул им вспотевшую лысину. Его пальцы чуть заметно подрагивали, когда
он доставал сигарету из пачки.
мусорков рейд какой-нибудь - на каждом перекрестке стопорят, падлы..."
боялся, хотя страх этот тщательно скрывал ото всех, да и от самого себя
тоже... Но каждый раз, когда приходилось ему показывать "красноперым" свои
документы - спину Некрасова обволакивала липкая испарина... А ведь был он
человеком действительно солидным и по-своему значимым. Его очень многие
знали в порту, где Григорий Анатольевич представлял интересы Виктора Палыча
Говорова, известного в определенных кругах под кличкой "Антибиотик". У
Некрасова тоже было "погоняло" - свои называли его "Плейшнером", за внешнее
сходство с актером Евстигнеевым... Плейшнера в порту знали действительно
почти все - в том числе и старший оперуполномоченный УФСК Аркадий Назаров.
Для правоохранительных органов не было секретом, что именно Некрасов
контролирует большую группировку "братвы", имевшую в Морском порту очень
много прибыльных "тем". Другое дело, прихватить Плейшнера практически не
представлялось возможным - он формально числился гендиректором одной
коммерческой фирмы и никогда ничего не делал криминального собственными
руками. В свое время Аркадий Сергеевич Назаров пытался повнимательнее
присмотреться к личности Некрасова - "комитетчику" казалось, что он неплохо
изучил Плейшнера,- но никаких "зацепок" выявить не удалось, и в конце
концов майор махнул на представителя Антибиотика рукой: авось, все-таки
проколется когда-нибудь сам... Назаров был бы очень удивлен, если узнал,
что этот самый Плейшнер с таким же волнением и нетерпением ждет прибытия из
Швеции контейнеров с "Абсолютом", что и сам Аркадий Сергеевич... А еще
больше удивился майор, если бы кто-то сказал ему, что когда-то, много лет
назад, Плейшнера знали совсем под другой кличкой и фамилией.
по отчеству - Игоревичем. И родился он вовсе не в Вологде (как значилось в
паспорте Плейшнера), а в Челябинске. Давно все это было... Прошлая жизнь -
под настоящей фамилией - теперь казалась Плейшнеру каким-то полузабытым
фильмом... В том далеком прошлом, в Челябинске, дружки звали его
"Мишуткой", и судьба у пацаненка была самой что ни на есть обычной для рано
сбежавшего из дома сына родителей-алкоголиков... Первое свое "крещение",
первый заход в "тюремные университеты" Мишутка получил в шестнадцать лет.
Дали ему тогда три года - и это было очень много для его возраста и для
совершенного им преступления... В шестьдесят четвертом году и
автоугонщикам-то "треху" не выписывали, а Мишутка получил три года за
украденный велосипед. Возможно, судей поразило то, что Михаил Сергеевич
Скрипник умудрился украсть велосипед с балкона на четвертом этаже... Но,
скорее всего, на жесткость их решения повлияло поведение Мишутки в суде -
не обращая внимания на отчаянные взгляды адвокатессы и чувствуя моральную
поддержку челябинских дружбанов, Скрипник гордо заявил во всеуслышанье
прямо в зале заседаний:
перемены в верхах мало интересовали Мишутку, занявшегося "щипанием" денег
из карманов трудящихся... Да и на свободе он надолго не задержался -
"опалился" через четыре месяца после первой "отсидки" и загремел за
"колючку" вновь, теперь уже на "пятилетку". Весь свой "пятерик" Скрипник
отмусолил у "хозяина" от звонка до звонка... На свободу вышел поумневшим и
работать начал по хатам - щелкал квартиры, как орехи...
и брюки-клеш, и восхищенно-подхалимские взгляды дружбанов-собутыльников...
Однако - сколь веревочке не виться... Через два года Мишутка снова
засыпался - в Москве на этот раз, "забарабанил" его подельник, сука
рваная... И поехал Михаил Игоревич в воркутинские лагеря мотать очередную
"пятилетку". Но поехал уже не пацаненком-недорослем, а солидным опытным
Василенко Иван
Куликов Роман
Шилова Юлия
Андреев Николай
Пехов Алексей
Беляев Александр