Денис не был самостоятельной фигурой. За всю стратегию отвечал Извольский.
За все финансовые операции комбината тоже отвечал Извольский. Извольский
был прикован к постели в Москве и думал, думал, думал. По телефону они
никаких стратегических проблем не обсуждали - подслушают. Только при
личных встречах. Денис метался между Ахтарском и Москвой, отсыпаясь
исключительно в самолете. Сначала он летал на "Яке", принадлежавшем
комбинату, но однажды летчик, уже поднявший самолет в воздух, спинным
мозгом почувствовал неполадки и успел посадить машину прежде, чем та
развалилась над сибирской равниной.
"Ивеко", и это было похоже на правду.
то и дело задерживался, дожидаясь окончания внезапно свалившейся встречи.
Извертевшиеся пассажиры матерились сквозь зубы, когда к трапу подлетал
бронированный "мерс", и из него выскакивал замдиректора комбината в
сопровождении четырех шкафов, прикрывавших шефа от случайного снайпера.
Черяга со свитой занимал два ряда в первом салоне и тут же проваливался в
глубокий беспамятный сон.
являлся членом совета директоров. Он просто приказывал - и приказы его
должны были исполняться без разговоров. При этом компетентность бывшего
следователя оставляла желать лучшего.
Денис совершенно не разбирался в производстве. Он беззаботно путал марки
углей и ставки налогов, ему приходилось втолковывать на совещаниях, чем
отличается кокс, идущий на аглофабрику, от кокса, который идет прямо в
домну, и однажды он дико удивился, узнав, что комбинат, оказывается,
производит еще и минеральные удобрения - из отходов коксохимического
производства.
директоров, почем на LME [London Metal Exchange - Лондонская биржа
металлов; главный центр торговли цветными и черными металлами] нынче
слябы. Вокруг наступила озадаченная тишина, а потом зам по финансам Михаил
Федякин несколько саркастическим тоном известил и.о. гендиректора пятого
по величине в мире металлургического гиганта, что сляб, а также рельс,
швеллер, гнутый профиль и скрепка канцелярская на LME не котируются.
производству, и с главбухом, и с мэром города, и с кучей людей, которые
никоим образом не могли претендовать на первое место на комбинате.
был уже упоминавшийся в повествовании Володя Калягин, начальник
промышленной полиции, человек достаточно сомнительных нравов, некогда
работавший замом начальника ахтарского УВД, а по увольнении создавший свою
собственную структуру, именовавшуюся "федерацией дзюдо города Ахтарска".
Федерация если и не опустилась до жесткого бандитизма - с грабежами,
торговлей наркотиками и прочим, - то уж мягким рэкетом занималась
наверняка. Калягин оказал Извольскому большую услугу в августе, когда
комбинат чуть не встал из-за перекрывших рельсы шахтеров, и гендиректор
приложил все силы к тому, чтобы он сменил на посту начальника УВД своего
бывшего босса Александра Могутуева, который, напротив, во время заварушки
показал себя далеко не с лучшей для комбината стороны.
а Извольский сделал финт ушами и добился создания в городе некоего
забавного подразделения, именуемого "промполицией". Официально промполиция
должна была наблюдать за порядком на комбинате, отлавливать несунов, а
также патрулировать состоявшие на балансе комбината дома, пансионаты и
объекты соцкультсферы. Но так как половина города была выстроена именно
комбинатом, промполиция завелась везде, при каждом отделении милиции, и
именно ее-то и возглавил Володя Калягин.
комбината, ее работников обеспечивали квартирами, служебными машинами,
новыми рациями и, само собой, стабильными и вполне пристойными зарплатами.
Напротив, старую милицию, возглавляемую Могутуевым, комбинат совсем
перестал поддерживать, и единственным официальным источником средств
существования оказался для нее федеральный бюджет, каковой не платил
зарплат вот уже пятый месяц. Старая милиция стремительно беднела,
сотрудники целыми отделами уходили к Калягину, с районных ОВД сыпалась
известка, оперативные машины стояли без бензина и запчастей. Ввиду
безрадостной бедности могутуевские менты ударились в самый разнузданный
разбой; Извольский только того и ждал. По городу прокатилось несколько
громких скандалов, связанных с задержанием рэкетиров в форме, всякий
лавочник понял, что князь города гарантирует ему защиту от Могутуева и
полное разоблачение милицейского рэкета, и вскоре после официального
пересох и неофициальный источник милицейских доходов.
Извольского, а когда начались скандалы, плавно переросшие в уголовные
дела, махнул рукой, сдался и по-черному запил. Самое удивительное, что
уголовные процессы Могутуева никак не затронули, место свое он сохранил и,
по неясным слухам, Извольский был крайне этим доволен. Ему важно было
продемонстрировать всем не просто одномоментный гнев, а целое федеральное
ведомство, поверженное в прах гневом ахтарского хана.
чтобы покончить с преступностью в городе Ахтарске, дал совершенно
блестящие результаты. Вовка Калягин (и его друг Юра Брелер), лично знавшие
каждого областного авторитета, быстро разъяснили браткам, что в Ахтарске
им ловить нечего. Владельцы ларьков и магазинов были избавлены от рэкета,
в том числе и со стороны самой промполиции. У Сляба существовала твердая
договоренность с Калягиным на предмет того, что торговец платит только
после того, как влетел в блудняк: потерял товар или деньги, и обратился к
Калягину за помощью.
с "челноками" и на пару с Черягой раскрыл, - к изумлению и досаде самого
Извольского - организованную шайку, которая крала с комбината ферросплавы,
об "ахтарском феномене" заговорили в Москве. Высокое начальство в МВД даже
созвало совещание и обсудило опыт сибирского городка. Итог дискуссии
подвел председательствовавший генерал: "Никогда этому не быть, - сказал
он, - это что же? Нас всех повыгонять, а на наше место воров в законе
назначить, что ли?"
довольно неоднозначную реакцию. В городе, где рабочим платили зарплату до
тысячи долларов и где даже пенсионеры получали от комбината добавку по
триста рублей в месяц, денег было, понятное дело, много. В связи с чем
большие люди сочли Ахтарск чрезвычайно перспективным местом в том, что
касается продажи наркотиков. В скором времени в городе возникло несколько
дискотек, на которых без малейшего труда можно было получить "экстази", а
добродушного вида дяденьки зашныряли возле школ, предлагая ребяткам на
пробу совершенно бесплатную дурь.
таких дяденек. "Мы взяли его и стали сажать в машину, - дал показания
сержант, - а он вырвался и убежал. Я выстрелил ему по ногам, а он в этот
момент поскользнулся и упал". Это был молодой еще парень, тридцати лет,
сын заслуженной в Ахтарске учительницы. Выстрел снес ему пол-лица. У него
в кармане нашли пять грамм маковой соломки.
бежать и всех их угораздило поскользнуться в момент выстрела. А потом в
городе сгорела любимая молодежная дискотека, вместе со всем оборудованием
и с хозяином. Два областных авторитета, Моцарт и Ирокез, забили стрелку
Калягину и Черяге. Подробности разговора на стрелке так и остались между
этими четырьмя. Было известно, что разговор сначала велся на повышенных
тонах, но закончился тем, что Моцарт и Ирокез оценили такт ахтарской
ментовки, которая не порывалась бить себя в грудь и выкорчевывать
наркоторговлю на всей территории России или хотя бы во всей Сунженской
области. Было негласно решено, что Ахтарск - это поляна комбината,
который, таким образом, вписывался в структуру существующих понятий и
окрестными ворами воспринимался как еще одно, равновеликое им
формирование. Сунженские воры не лезли в Ахтарск со своими наркотиками,
ахтарские авторитеты, хотя бы они и назывались "полковником Калягиным" и
"замдиректора Черягой" - не лезли в Сунжу.
кругах об этой акции ахтарских изюбрей говорили без всякого восторга.
обычной милицией не было, но, что гораздо важнее, - не было любви между
Черягой и Калягиным. Функции начальника промышленной полиции и заместителя
директора по безопасности постоянно пересекались, и Извольский
ненавязчиво, но совершенно сознательно поощрял соперничество между своими
двумя сателлитами.
из первых своих, декабрьских еще распоряжений Черяга отменил было
согласованную уже покупку десяти новых патрульных "фордов".
в окаменевшее лицо Калягина, - надо беречь деньги.
рассеянным взором и сказал:
финансовой опытности, сроку службы у Извольского, и вообще здравому смыслу
именно он, а не бывший следователь должен был принять на себя текущее
финансовое руководство огромным металлургическим хозяйством. Вместо этого
Федякин оказался аккуратно оттерт от рычагов управления. Федякин
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений