.b`k"(ab. спросил:
кожаное заднее сиденье своего бронированного "Мерседеса".
Потянулся закрыть дверцу.
Крохалев услышал удивленно-гневный рык Барсинского:
босса таким взбешенным. Гнев, казалось, переполнял
Барсинского. Крохалев понимал: любое неосторожное слово - и
босс взорвется. Впрочем, он может взорваться и так.
"Паскудная у меня работа", - тоскливо подумал Крохалев.
Барсинский подошел к своим автомобилям. Его защитная
униформа была вся в грязи. Кое-где к ней прилипли
прошлогодние сухие листья.
доложил:
заместителем главного бухгалтера "Бард инвестмент", то есть
замом Оксаны Берзариной.
Берзарину. Пусть звонит мне сюда.
делить?! - азартно и без обычного своего подобострастия
воскликнул Герман Титов. Когда он был рядом со своим
обожаемым компьютером, юнец преображался. Он становился
лихим, вдохновенным, остроумным человеком. Даже немного
наглым.
"Вольво".
Велихов, не поворачиваясь.
Сейчас буду ломать загрансчета "Бард инвестмент".
отвезет в аэропорт?
напрочь забывал обо всем - в том числе о субординации.
только усмехнулся и вылез из машины. Не спеша и не
оглядываясь, он пересек грунтовую дорогу.
зашумели под внезапным порывом ветра.
плоскую пластмассовую коробочку. Сжал в руке. Опустил руку.
Не оборачиваясь, нажал на кнопку.
мгновенье раздался взрыв.
из припаркованного на стоянке возле пейнтклуба "Мерседеса",
лицо его было почти спокойным. Но Крохалев, знавший шефа уже
пять лет, понимал, что такое спокойствие - хуже любого
гнева. Лицо Барсинского побледнело и было похоже на маску.
быстро доложил Крохалев.
пересекала ли она границу за последние, -Барсинский глянул
на часы, - двадцать часов. Пусть все аэропорты проверят! При
тебе проверят!
номера шло проникновение на счет "Бард инвестмент" в Нью-
Джерси... Нет у тебя суток! - закричал он. - И часа нет!
полутьму "Мерседеса".
своим ключом и подключил к нему мобильный телефон. Потянулся
захлопнуть дверцу.
его, - Оксана Берзарина пересекла границу в Шереметьеве-2 в
двенадцать ноль-ноль.
Вылет в тринадцать ноль-пять.
самолете с гуманитарным грузом в Братиславу. Никакого
досмотра, никакого паспортного контроля.
Югославию, а он, Велихов, сойдет с самолета, возьмет
напрокат машину - и уже через семь "кэмэ" граница. А через
шестьдесят километров: здравствуй, Вена! Там снова аэропорт
- и к ночи, в крайнем случае к утру, он будет уже на месте
назначения.
аэродрома "Чкаловский".
гуманитарным грузом в Европу.
"Руслан", который выруливал на взлетную полосу.
внутри "Руслана". Шофер и сопровождающий этой машины ушли
играть в "дурака" в другой грузовик.
Это плохо ему удавалось. Неудобно. Никакой эргономики в этих
советских машинах. Не то что его "Вольво". Жаль машинку.
с неудобствами в его жизни. В Братиславе он зафрахтует
"Мерседес". Лучше с кожаным салоном.
поймал себя на этой мысли и поразился: машину ему было
жалко, а Германа - нет. Нисколько не жалко.
тщательно вспомнил, как, отойдя в придорожные кусты, нажал
кнопку радиовзрывателя. Как грохнуло за его спиной. Как он
удивился силе грохота. Как что-то железное - видимо, обломок
автомобиля - пролетело над его головой. Как он пригнулся...
обугленное, недвижимое, скорченное тело. Все, что осталось
от Германа Титова.
И не ужаснулся тому, что сделал.
И проиграл. Он сам напросился. Что за вздорное требование:
треть от всей добычи! Видит бог: когда бы он удовлетворился
своими пятьюдесятью, даже ста тысячами - я бы его не тронул.
Жадность фраера сгубила".
и тяжело оторвался от земли.
он живо представил себе, как под крылом плывет, становясь
все мельче, расхлябанный, захламленный пейзаж родимой земли:
остов брошенного трактора, речушка, покосившийся коровник,
поросшее бурьяном поле...