переходить к конкретным делам; опоздавший - проигрывает.)
ВОТ ТАК СНИМАЕТСЯ НАСТОЯЩЕЕ КИНО! (Лиссабон, декабрь сорок шестого)
__________________________________________________________________________
В белом плаще... А вы боялись, что он не придет...
интересных в португальской столице; дома старинные, несколько даже
декоративные, - такие строят в Голливуде, когда ведут съемки, связанные с
любовными историями, разыгравшимися на фоне провинциальных европейских
городов. Лиссабонские интеллектуалы называют улочки Байру Альто "Флит
стритом", потому что именно здесь расположены редакции ведущих газет;
любители традиционной кухни - "Курфюрстендамом", нигде так вкусно не
накормят, как у Сантуша или Марио (владельцы старинных ресторанчиков, где
все сохранено так, как в начале прошлого века, только кухню перестроили,
сделав ультрасовременной); те, кто любит настоящий черный виноградный сок
и ангольский кофе, любовно называют этот уголок "Монпарнасом", за уютными
столиками кафе располагаются безденежные артисты, голодные художники,
американские туристы и местные миллионеры, некий паллиатив картонной
демократии.
желательно - если ситуация примет неожиданный оборот и о б ъ е к т решит
бежать или станет сопротивляться слишком уж рьяно - две камеры: откажет
одна или собьют ненароком в потасовке (вполне возможна, кстати говоря),
есть надежная страховка, работает вторая, материал будет натуральный,
никакой "химии".
Роумэн отправил из Асунсьона письмо на имя Люсии Фрэн: Лос-Анджелес,
Голливуд, студия "Твэнти сенчури фокс"; верный д р у ж о ч е к,
коммерческий директор картин; из семьи, славившейся своими правыми
убеждениями, очень состоятельной; в Германии потеряла жениха: летчик, он
был расстрелян нацистами, попав под "юрисдикцию" фюрера - немедленная
казнь без суда и следствия всех пилотов союзников, сбитых в небе рейха.
пробивала максимум средств для фильмов о войне, корила режиссеров за то,
что они еще не з а ж г л и с ь темой; память о горе должна быть вечной,
только тогда трагедия не повторится, а если планета обречена на
периодические сумасшествия, все равно надо сделать так, чтобы время,
отпущенное людям на мир, было как можно более продолжительным.
оно мило контрастировало с ее внешностью: вздернутый курносый носик,
глаза-блюдца, точь-в-точь как у фарфоровых кукол, треугольный ротик и ни
единой морщинки, только сахарный, хрупкий шрам на шее - пыталась покончить
с собой после гибели нареченного), у меня к тебе просьба. Она не
противозаконна, никакого шпионства, вполне нравственна: надо, чтобы ты
передавала мне письма, которые станут приходить на твое имя из-за рубежа.
_______________
придумаю что-нибудь другое, но пусть о твоем отказе и моей просьбе знаем
лишь ты и я.
сказала нет, но я должна понять, почему тебе это понадобилось.
схватить одного затаившегося наци... Это все, что я могу тебе открыть.
тебе? Я же получаю каждый день не менее двадцати писем из-за границы.
форма... Я согласна, но как я пойму, что это письмо адресовано тебе?
"Экспериментал синема инкорпорэйтэд".
зашел в съемочную группу Флэкса. Тот делал фильм о работе американской
разведки в Европе: много погонь, роковая любовь коварной нацистской
шпионки; перестрелки в темноте; зритель должен пойти, касса - судя по
предварительным прогнозам - будет хорошая.
кофе, - у меня есть идея. Если она вам понравится, я попрошу за нее не
очень-то много - полет вместе с вами в Лиссабон; я и моя подруга, три дня
от силы.
улыбнулся Флэкс.
критике в газетах и на радио Джон Флэкс относится - как и все режиссеры -
с болью и трепетом: после выхода фильма хватает по утрам газеты и с
замиранием сердца открывает восемнадцатую полосу - там обычно печатают
статьи литературных и кинокритиков.
предложить вам сенсацию, выход в новое качество кинематографа, бум в
прессе...
Сенсация существует независимо от благорасположения критиков...
продюсеры катают вас как кассового режиссера, они и критиков
организовывают именно в этом направлении, нацеливают их на описание
динамики ваших лент, но не на творчество художника.
будущее защитит меня, нет пророка в отечестве своем, придет время, и новая
поросль критиков отдаст должное тому, что я сделал для американского
кино...
отрепетированным, а потому мучительно неприятным согласием, но заметил в
глазах Спарка такое понимание всей его, Флэкса, боли, обиды, надежды, что
лишь махнул рукой и горестно вздохнул.
работал в Лиссабоне, - а я там подвизался во время войны, когда город
кишел нацистскими разведчиками, - мне попалась информация об одном
гитлеровском шпионе... Сволочь, костолом, петля по нему плачет... Он и
поныне живет там... И он меня очень интересует. Но еще больше он должен
интересовать вас, потому что та сцена похищения нациста, которая написана
в сценарии, никуда не годится - картонка, никто из серьезных людей в нее
не поверит.
людей?! Мы - потаскухи, шансонетки, клоуны, на нас приходят забываться,
расслабившись в удобном кожаном кресле кондиционированного кинозала...
только р в у т с я к самим себе, - надо учиться напрягаться. Вот я и
предлагаю вам поучить их этому. Вы поставите две камеры в том месте, где
пойдет тот нацистский подонок, и начнете снимать: пусть все будет, как
есть, пусть идут люди, едут машины, все, как обычно... Когда его будут
брать, он начнет вырываться, орать - пусть! Его надо сунуть в машину. Он
будет вопить, кусаться - тем лучше для ленты, это будет настоящая
правда... Потом я его вывезу за город, мне надо закончить с ним прерванную
беседу, но это уже моя забота...
по-настоящему красть человека на улице? Прибежит полиция, скандал,
арестуют камеры, начнется судебный процесс, нет, вы безумец, Грегори.
ноги. Накануне съемок вы посетите полицейское управление и попросите
выделить наряд; надо удержать прохожих, чтобы они не влезли в скандал.
Скажете, что у вас отрепетированная сцена; тот, кого похищают, наш артист;
он д о л ж е н вопить и кусаться, такая уж у него роль. Я сижу за рулем,
со мной подруга, три статиста сунут б е с а в машину, свяжут, сядут