столб пара, к нему подведут трубу, кончающуюся зонтом. Захваченный им пар
направится по трубе к берегу, а потом в скважины, пронизывающие слой вечной
мерзлоты.
Проливах не исчезал, не таял. Ветер не мог оторвать его от берегов, унести в
открытое море - мешал ледяной мол, построенный в Карском море.
любят, ругают его, а он оказался прав, всенародный скряга, профессор
Сметанкин. Работы задерживались. Овесян неистовствовал. Маша тосковала,
бесцельно бродя по тундре, не делая задуманного шага.
с Алешей и самое большое счастье и самое глубокое горе.
клок волос. Галя благоговейно прикоснулась тогда к этой пряди губами.
полюбила героя, великана, а бережно держала на коленях голову на миг
уснувшего, исхудавшего неудачника. Тяжелые веки Алеши были совсем синие,
щеки запавшие, колючие... И этот человек, совсем уже не герой и не великан,
был для Гали дороже всех на свете. Прикасаясь кончиками пальцев к его
спутанным волосам, она испытывала щемящее чувство счастья и жалости.
положив на поясницу левую руку. И ему нелегко! И он не спит светлыми ночами,
все горько смотрит на мертвые, белые и безмолвные льды, словно лежащие не на
море, а на твердой земле.
отгороженной части мола. В прошлые годы в такое время ветры уносили
береговой припай, открывали кораблям путь. А сейчас море стоит все такое же,
как и зимой, словно не чувствуя тепла весны, солнца, тепла течения, на
которое так надеялся Алеша, в которое верил сам дядя Саша.
о необычайной "лаборатории с тысячекилометровым стендом", изучающей баланс
тепла Карского моря. Усмехаясь, он говорил, что никогда еще не обогащалась
так географическая наука, как ныне, и звал Галю перебираться на материк, где
придется теперь разведывать трассу для железной дороги к Голым скалам,
поскольку транспорт к горнорудным районам Заполярья все же необходим. Он
вздыхал о прошлом, когда открывали они с Галей эти районы и когда никто не
стоял между ними.
опытный мол в Карском море всего лишь эксперимент, который одинаково ценен,
дал он результат или нет!
Гурьяновича. Галя приложила палец к губам. Щеголеватый китель радиста был
застегнут не на все пуговицы. Сам он, худой, неуклюжий, казалось, качался от
усталости на своих длинных ногах. Галя знала, что он бессменно, никому не
уступая, держал во время ледовой разведки связь с летающей лодкой Росова.
проснулся и сел, стремясь прийти в себя.
оконечность Новой Земли в знак своего страстного стремления пробиться через
льды. У Алексея, у Гали, у Ходова, у всех моряков и строителей ледяного мола
было одно желание, чтобы лед вскрылся не на севере в далеком море, а у
берегов, защищенных теперь с севера молом.
не мог вспомнить, хотя и летел с ним когда-то из Усть-Камня.
писал об этом. Вот где проявляет себя атлантическое тепло, что по глубокому
дну подкрадывается в море с севера. Наверное, Росов, глядя сверху на чистую
воду, думал, что вот бы сюда и двинуться теперь прибрежным льдам, а мол не
пускает", - и Галя украдкой взглянула на Алексея.
ясно, что мол не дает вскрываться льдам в отгороженной части моря, ветры не
могут оторвать стоящие у берегов ледяные поля. Как торжествует сейчас
профессор Сметанкин в Москве! Да и Федор, строивший мол вместе со всеми,
все-таки может напомнить о своей правоте.
карту.
разгром... Растерянный человек, заблудившийся в тундре... Женщина не может
любить слабого, побежденного. Именно тогда отвернулась от него Женя. Пусть
это было к лучшему, он нашел Галю. Но разве не тот же вывод должна сделать
теперь Галя? Она увлеклась человеком, который, как ей показалось, вступал в
бой с самой природой, был сильнее этой природы. Знала ли она, что он
чувствовал, когда впервые попал на корабле в шторм, когда ужаснулся
собственному замыслу? Можно ли идти против стихии? Это было первое сомнение,
а теперь... Теперь уже сознание бессилия. Нужен ли женщине такой человек?
прижала его голову к себе.
те, кто поддержал меня, поправил и дополнил, ошиблись, и даже не в том, что
затрачено много государственных средств, как говорит Денис... Несчастье
совсем в другом, Галя.
штольни не сходились...
Как ты смеешь об этом говорить! Уж не мечтаешь ли ты гордо принять на себя
всю ответственность и тем горю помочь? Я думала, ты отделался от былой своей
мании величия, а ты снова рядишься в "рогожную мантию".
тоской посмотрела в иллюминатор на унылую ледяную равнину. Алексей проследил
за ее взглядом.
пройти не могут, не торосят годовалый лед.
Подожди, Алеша... дай понять... С севера не придут паковые льды. А здесь лед
годовалый. Так ведь это же самое главное!
вовсе не думала, что может увидеть дальше Алеши или других руководителей
стройки, - она лишь страстно хотела помочь любимому человеку. Она не меньше
всех других строителей была предана общему делу, не меньше, а может быть и
больше многих, переживала всю глубину общего несчастья, но все то, что
логически должно было заставить других, и ее в том числе, искать какой-то
выход, не могло бы подсказать ей тех мыслей, которые неожиданно появились у
нее совсем не в логическом порядке.
отгороженном канале растают без остатка.
осени, это значит, что лед в нашем канале никогда не будет толще годовалого.
Это значит, что по нему круглый год смогут плавать современные ледоколы.
Судоходство все-таки будет! И зимой!
мысль! Она не могла прийти ему в голову, потому что прежде он никогда не
удовлетворился бы такой ролью мола. Но теперь, теперь, когда выбирать не
приходилось... Все-таки Арктика уступит, все-таки усилия окажутся
затраченными не зря!
не научится угадывать смену ее настроений. Потом она внезапно спрятала
голову у него на груди. Ему же еще и пришлось ее утешать, и он говорил,
гладя ее волосы:
лед у берегов мог оказаться для ледокола совсем не страшным, поскольку мол
существует, Алексей почувствовал себя огромным, сильным, за все отвечающим.
И когда позвонил телефон, вызывающий его на экстренное совещание к Ходову,
он был готов принять любой бой.
привалившись плечом к стенке, смотрела ему вслед.
Алеша весело обнял его за плечи:
караваны судов водить? Разве не скажешь спасибо?