Чтение 74–й страницы книги ~Ты победил~

Времен. Постигшие верхние ступени искусства та-лан отражений могли сохранять
память о тех местах и сознательно побуждать свое растение произвести семя
собственной души, которое, будучи уловлено Ветрами Воплощения, вновь
приходило в Круг Земель. Та-лан Отраженные возвращались в мир Солнца
Предвечного, дабы вновь вкусить от его убогих, но неповторимых радостей и
способствовать другим душам скорее обрести покой в Святой Земле.

Но эти две Судьбы еще не вся правда. Потому что со времен Хуммера Пути
искажены и с каждым его Вздохом их первоначальный узор искажается все
сильнее. Золотые Цветки кочуют с места на место вслед за скрещеньями Путей
Силы, и всегда есть опасность появления Черных Цветков. Иногда -- чаще волею
направленной магии, нежели случая, хотя происходит и так, и этак -- семя
души не выходит на Путь Пустоты, выводящий его в Земли Грем, а остается в
ловушке искаженных Путей Силы. Веками семя души может блуждать во тьме или
покоиться на дне Цветка -- Золотого или Черного -- пока могучая воля и
тайное искусство не пробудят его к жизни-вне-плоти, воплощению в теле
Сделанного Человека или в Измененной материи девкатра.

Многое еще говорят посвященные и о многом спорят в ученых местах Ита, о
многом молчат Предписывающие Гиэннеры и пар-арценцы Свода Равновесия. Но и
это не вся правда. Ибо с тех пор как Дышит Хуммер и Грядет Тайа-Ароан, мир
утратил простоту.

Та-лан Отраженный теперь может прийти не из Святой, а из Проклятой
Земли, и притом прийти не очищенным, и сам не подозревать об этом после
воплощения, пока он не втянется в разрушительные и преступные деяния по
наущению Хуммера.

Семя души можно расщепить на две раздельных половины и воплотить в
разных телах, как сделал некогда Авелир над телом Ибалара.

Семена разных душ можно связать вне-чувственной, но нерушимой связью
"цепи теней" и одна душа, покидая свою телесную оболочку, выдернет
прикованную к ней душу из чужого тела, хоть бы то и находилось за пять тысяч
лиг.

А о семенах душ идущих Пестрым Путем не ведомо ни одного слова правды.

x 3 x

Ирония Лагхи пропала всуе и никто не помог ему подняться. Потому что в
этот момент кокон девкатра раскрылся.

Земля сотряслась один раз. Беззвучно. Но сильно. На ногах не удержался
никто.

Свист, который быстро перешел в гнетущее гудение, оставляющее в душе
чувство полной и конечной безысходности, обрушился на них, казалось, прямо
из поднебесья, а не со стороны Ваи как следовало ожидать.

-- Да что же это такое? -- пролепетала Лорма, потирая ушибленное
колено.

Вслед за воем миру Солнца Предвечного явился девкатр.

Он вышел к свету за восточной окраиной Ваи, скрытой от Эгина, Лагхи и
их спутников холмами. Там, где вся земля была изрыта "гремучим камнем", где
исходили паром грязные озерца, заполненные останками костеруких, где в
затопленных лазах быстро разлагались коконы его сородичей, пробитые ударами
костяных конечностей Переделанных Человеков, ему повезло уцелеть. А миру
повезло, что уцелел лишь он один.

Фонтан жидкого огня, испаряющего на своем пути и воду, и останки, и
самую землю, взметнулся над холмами, предвосхищая его появление. А вслед за
ним из вмиг образовавшейся шахты поднялся и завис на высоте трехсот локтей
девкатр.

Девкатр, Измененный в сравнении со своими древними пращурами как
солнце, будь оно Измененной луной. Девкатр, словно бы погруженный в багровое
облако крыльев, трепещущих с неподвластной глазу быстротой. Девкатр,
огромный как "черепаха" южан. Девкатр, поводящий из стороны в сторону
исполинской головой, более всего похожей на увеличенную многократно голову
тура. Тура, которому бы Измененная природа повелела родиться плотоядным.
Холодные полусферические глаза, впивающие каждую мельчайшую подробность
сущего, каждую былинку на склонах Большого Суингона и каждый солнечный блик
на морской глади, были лишены блеска и черны, как уголь в наглухо
запечатанном сосуде. Девкатр оценивал мир, неспешно поворачивая свое
исполинское тело, которое, казалось, держится в воздухе не биением его
крыльев, а крепчайшими невидимыми нитями небесного кукловода.

Казалось, сами небеса содрогнулись при виде этого исчадия бездн,
древних магий и извращенных Путей Силы. Тучи были разорваны лучами солнца и
разошлись в стороны -- столь же стремительно, как до этого они захлопнулись
на небосводе, пряча Медовый Берег от дневного светила.

Девкатра видели все.

x 4 x

Южане, занявшие Ваю, были почти прямо под девкатром. Трепеща в ужасе,
они под окрики командиров сбились на уцелевшей части площади в некое жалкое
подобие "ежа".

Южане, оставшиеся на "черепахах" и галерах, испытывали двойное
изумление и страх. Ибо, появившись полчаса назад из плотной дымки на юге, со
стороны проклятого Сим-Наирна, и описав вокруг флота Хилларна дугу так,
чтобы оказаться от заякоренных до времени "черепах" на востоке, в море как
раз напротив девкатра замер трехмачтовый быстроходный парусник под аютскими
и, к огромному удивлению Адорна, варанскими княжескими знаменами. На боевой
галерее парусника красовались жерла готовых к бою "молний Аюта".

Аффисидах покинул Адорна вместе со второй волной десанта еще до того,
как парусник обнаружил свое присутствие. Адорн не осмелился на свой страх и
риск атаковать загадочного гостя. Во-первых, неприятельские "молнии" были
куда дальнобойней и разрушительней "темного пламени", а, во-вторых, все-таки
с Аютом Ихша вроде бы воевать не собирался. И вот теперь, когда надо всем
этим бедламом зависла невиданная тварь... Адорн приказал задрать повыше
стволы-огневержцы и ждать. В конце концов, Вая захвачена, что думают на
аютско-варанском паруснике -- неизвестно, а что помышляет гудящее чудовище
-- и подавно. Все еще может обернуться к лучшему. Может, тварь угробит
неприятелей, а их, южан, не тронет. Как знать?

x 5 x

"Как знать?" -- эта же мысль билась в висках Вирин, изучающей девкатра
в дальноглядную трубу с борта "Лепестка Персика". За ее спиной раздавались
резкие команды Куны-им-Гир.

-- Позволительно ли мне будет узнать, дамы, что происходит? --
осведомилась Сиятельная Княжна Сайла исс Тамай, не отваживаясь смотреть в
сторону исполинского пламенного бражника.

Вместо этого она восхищенно наблюдала как на просторной палубе между
мачтами строятся в пять шеренг лучницы Гиэннеры. Полутораростные тисовые
луки... Ладные колчаны со стрелами, покрашенными в разные цвета -- красный,
желтый, зеленый, ядовито-синий и черный... Блестящие наручи на левой руке --
чтобы тугая тетива не била по запястью... Легкие пурпурные блузы, под
которыми, как не сомневалась Сайла, укрыты нагрудники из шардевкатрановой
кожи (сама княжна с утра облачилась в такой же по настоянию Куны-им-Гир)...
Пышные сафьяновые береты, полностью закрывающие от взора стальные шлемы на
головах лучниц... И, чего Сайла уже совсем не понимала -- десять мужчин, в
число которых вошел и муж Куны-им-Гир. Все -- с длинными двойными флейтами.
Не войско, а блистательный придворный смотр. И что может быть лучше этого?

-- Вам, услада губ моих, позволительно все, -- кивнула Вирин, не
отрывая глаз от девкатра. -- Мы готовимся уничтожить тварь как только она
станет опасна.

-- А когда она станет опасна? -- с дрожью в голосе осведомилась Сайла.

-- Она уже очень опасна, -- вздохнула Вирин. -- Но есть надежда, что
первым делом девкатр примется за южан. И если так, то мы, разумеется,
препятствовать ему не будем. А потом мы расстреляем его.

-- А вдруг он просто улизнет от вас и набросится сразу на Сим-Наирн?
Или на Новый Ордос?

-- Не улизнет, -- с удивительной уверенностью заметила Вирин. -- Кто бы
там ни был, он обязательно начнет убивать здесь и сейчас. Потому что сегодня
вокруг Ваи собралось слишком много сладких ему жертв.

-- Что значит "кто бы там ни был"? Там ведь девкатр -- и больше никого.

Вирин резко обернулась и посмотрела на Сайлу в упор.

-- Не искушайте судьбу, услада губ моих. Ответ на этот вопрос может
убить вас.

x 6 x

-- Это, надо полагать, и есть девкатр, -- пробормотал Лагха, отвечая
Лорме. -- Как вы думаете, аррум?

Эгин лежал в пяти шагах от Лагхи лицом вниз, накрывая телом меч Кальта
Лозоходца. Эгин не ответил Лагхе. Наверное, не расслышал вопроса.

-- Аррум?! -- настойчиво окликнул его Лагха.

Эгин даже не пошевелился.

Наверное, без сознания. Лагха наскоро прощупал Эгина своим Взором и
обомлел.

Эгин, аррум Опоры Вещей, был мертв. А что еще сказать о человеке, чье
тело оставлено семенем души?

x 7 x

Девкатр переместился неожиданно. Басовито гудящее "ж-ж-ж-ж", несколько
неуловимых мгновений -- и девкатр, проскользив боком в сторону, уже завис
над вайской площадью, над замершим "ежом" южан, которых удерживал на месте
страх, лишивший их последних сил. А там, где девкатр был раньше, осталась